Ткач Кошмаров. Книга 6 - Юрий Розин

Они не обжигали, а проникали внутрь, сквозь кожу, сквозь одежду, сквозь сталь.

Я чувствовал, как промокаю под этим ливнем, ощущая, как моя собственная, истощенная до предела энергетическая форма жадно впитывает эту живительную влагу.

Преображение острова было стремительным и тотальным, словно невидимый режиссер ускорил естественное течение времени. Трава вздыбилась и пошла в рост с сухим, шелестящим звуком. Стебли утолщались, становясь жесткими и сочными, вытягиваясь вверх и выбрасывая новые побеги.

Новые листья на деревьях распускались на глазах, из бледно-зеленых превращаясь в изумрудные, достигая размеров ладони, а затем и больше. Сами деревья на склонах острова содрогнулись. Их ветви, прежде скрюченные морскими ветрами, распрямились с глухим хрустом, кора лопалась, обнажая свежую, светлую древесину, а кроны густели, образуя сплошной, тенистый навес там, где минуту назад был лишь редкий кустарник.

Воздух наполнился густым, почти осязаемым букетом — сладковатый аромат миллионов распускающихся цветов, пряная горчинка хвои, сырой, глубокий запах влажной, ожившей земли.

Люди замерли. Те, кто еще секунду назад лежал на обломках палуб с побелевшими от боли лицами, с костями, торчащими из ран, застывали в немом изумлении.

Сияющие капли дождя касались их кожи и впитывались, оставляя за собой ощущение проникающего тепла, будто изнутри кто-то запускал невидимые механизмы исцеления. Я слышал — нет, чувствовал — тихий, влажный хруст срастающихся переломов, видел, как рваные раны стягивались по краям, как начиная струиться плоть, оставляя после себя лишь чистую, новую кожу. Ожоги бледнели, шелушились и исчезали.

Человек в разорванной форме, с воронкой от осколка в боку, судорожно хватая ртом воздух, вдруг замирал, его дыхание выравнивалось, становилось глубоким и ровным, а в глазах, еще секунду назад затуманенных агонией, вспыхивало осознание.

Никто не кричал. Не бежал. Все, от простого матроса до адмирала, стояли, сидели или лежали, подставив лица под этот невероятный, животворящий ливень, их взгляды были прикованы к небу, где сияло исполинское кольцо Сепы.

Море вокруг острова переживало свою метаморфозу. Прозрачная голубая вода сначала помутнела, затем вспыхнула изумрудным оттенком, а через мгновение стала густой, почти черной бирюзой.

Водоросли, обычно скрытые в глубине, взметнулись к поверхности длинными, салатово-бурыми лентами. Они извивались, сплетаясь в плотный, шевелящийся ковер, испускающий фосфоресцирующее свечение. Вся акватория залива теперь напоминала чашу с жидким светом.

Но самый поразительный эффект этот дождь оказывал на проводников. Они, будучи чистой энергией в материальной форме, отзывались на ливень с невероятной силой.

Струи сияющего Потока проникали сквозь стальные палубы, сквозь бетон бункеров, сквозь любые преграды, находя своих «сородичей». Повсюду — в каютах, на мостиках, в трюмах — проводники начинали светиться изнутри.

Их формы становились ярче. Размеры стремительно менялись.

Лев, всего минуту назад бывший размером лишь с крупного дога, вдруг выпрямился, его грива стала пышной и золотой, а холка сравнялась со спиной лошади. Ястреб, сидевший на перилах мостика, взмахнул крыльями, и их размах перекрыл весь проход между надстройками, отбрасывая огромную тень. Змея, обвивавшая запястье своей хозяйки-медика, вдруг стала толщиной в ее бедро и длиной в несколько метров, ее чешуя заиграла переливающимися бликами.

Их хозяева, сначала ошеломленные, почти сразу понимали — происходит нечто, лежащее за гранью любого известного им учения, любого мифа.

Это был шанс. Миг, который больше не повторится. Без слов, без приказов, повинуясь единому инстинкту, они замирали на месте, закрывали глаза, сосредотачивая все свое сознание на тончайших нитях, связывающих их с проводниками.

Они направляли в него свою волю, свой дух, помогая усваивать этот неиссякаемый поток чистейшей силы, становясь катализаторами собственной эволюции.

И вот, с одного из эсминцев союза Яркой Звезды, сквозь общую какофонию растущей мощи — шелест листьев, вздохи исцеления, низкий гул насыщаемой энергии — пробился четкий, стабильный и мощный импульс.

Аура проводника одного из офицеров, что всего минуту назад была на крепком, но все же уровне Ока Бури, резко изменила свою структуру. Она сжалась, кристаллизовалась, обрела новую, незыблемую твердость, словно в ее центре сформировалось крошечное, но невероятно плотное ядро.

Это был прорыв. Первый, но, я чувствовал, далеко не последний. Кто-то только что, под этим сияющим ливнем, вступил в сферу Сдвига Тверди.

Сенк понял все в одно мгновение. Его взгляд, еще секунду назад полный яростного недоумения, стал абсолютно пустым и холодным, а затем в нем вспыхнула такая концентрация чистой ненависти, что казалось, воздух вокруг него должен закипеть.

Он не кричал. Он прошипел, глядя на меня исподлобья.

— Ты… не позволю!..

Его руки рванулись вперед, и из распахнутых ладоней вырвались уже не просто сгустки тьмы. Это была концентрированная пустота, смешанная с фиолетовым, ядовитым свечением, которое шипело и разъедало само пространство на своем пути, оставляя за собой мерцающий шлейф искаженной реальности. Запах озона и гнилой плоти ударил в нос, едкий и тяжелый.

Но я уже не был тем изможденным беглецом. Пока Сепа проливала свой животворящий ливень, пока я симулировал слабость, через нашу углубленную связь в меня тек могучий, неиссякаемый поток силы.

Моя энергетическая форма, хотя и не восстановилась полностью от повреждений, теперь снова могла на полную использовать свою энергию. А ее внутри меня сейчас было впятеро больше, чем до начала этого безумного марафона.

Я не сдвинулся с места. Я встретил его атаку не уклонением, а щитом, сплетенным на лету из тысяч переплетенных нитей. Каждая нить вибрировала, пропитанная сложным переплетением Буйств.

Тьма и яд врезались в сияющую, плотную паутину. На миг пространство между нами вспыхнуло ослепительным белым светом — беззвучным, но оттого еще более жутким. Ядовитые потоки начали бурлить и рассеиваться, превращаясь в безвредный, быстро тающий в сияющем дожде пар.

— Элира! Шаонар! — голос Сенка сорвался на крик, полный отчаяния и ярости. Он отскакивал, его руки уже выписывали новые сложные знаки, собирая следующую, еще более мощную атаку. — Кончай его! Сейчас же!

Элира отозвалась мгновенно. Ее пальцы сомкнулись в причудливой фигуре, и пространство вокруг меня сжалось, стало вязким и тяжелым. Бесчисленные невидимые лезвия сжатого воздуха, каждое острое как бритва, сформировались из ничего и устремились ко мне со всех сторон, пытаясь разрезать на куски.

Одновременно Шаонар испустил из своего посха короткий, багровый импульс. Он ударил в мою ауру, и я ощутил, как он впивается в нее, как пиявка, пытаясь высасывать силу.

Я рванулся вверх, не уклоняясь, а ломая атаку. Из всего моего тела вырвалась взрывная волна из нитей Потока — сферический импульс, который разбросал и разорвал ветряные лезвия с сухим, хрустящим звуком ломающегося стекла.

В тот же миг я окутал себя сложным, многослойным Буйством изоляции. Оно сформировало вокруг меня невидимый кокон, который отсек