Ткач Кошмаров. Книга 6 - Юрий Розин

понимал холодным расчетом: если Сенк заметит, что я внезапно воспрял духом и резко ускорился, это может спровоцировать его на отчаянный, непредсказуемый шаг. Он, злой, израненный и загнанный в угол провалом, мог махнуть на все рукой и решить, что лучше устроить тотальный конфликт с применением любых доступных ему средств прямо сейчас, чем позволить мне уйти и восстановить силы.

А мой главный план, та самая грандиозная авантюра, ради которой я прошел через весь этот ад, еще не был готов к финальной реализации. Мне отчаянно нужно было время на завершающие приготовления.

Продолжая держать преследователей на почтительном, но неразрывном хвосте, я все свое внимание сфокусировал на изучении обновленной Сепы. Наша связь после перерождения стала глубже, словно протерли запыленное, мутное стекло, отделявшее наши сознания.

И первое, что я обнаружил, заставило мое почти несуществующее энергетическое сердце учащенно и гулко забиться. Ее способность усваивать, стабилизировать и накапливать Поток была теперь практически безграничной.

Не в переносном, образном смысле, а в самом что ни на есть прямом — я не ощущал в ней никакого внутреннего потолка, никакого структурного предела насыщения. Она была как бездонный сосуд, идеальный аккумулятор, готовый принять в себя целые океаны энергии, не дав ни единой трещины.

Если дать ей время, она смогла бы накопить больше силы, чем было даже в истинных Аватарах Новы. Правда, использование этой силы уже было другим вопросом. У нее, как и у меня, оставались пределы контроля, да и слишком большой поток энерги мог повредить энергетические контуры. Тем не менее, сама возможность была по-настоящему невероятной.

Второе открытие оказалось не менее ошеломляющим. Ее тридцатиметровое, компактное тело было лишь удобной, свернутой формой, чем-то вроде туго сжатой пружины, скрывающей истинные масштабы.

Я не стал призывать ее полную форму, чтобы не пугать Сенка и остальных, но более чем четко понимал: при желании Сепа теперь могла принять полную форму длиной почти в три километра. Огромную, но при этом сохраняющую невероятные тонкость и изящество, словно синий, переливающийся синевой шелковый шнур, причудливо протянутый через полнеба.

К сожалению, ее мучения еще не закончились. Мысленно извинившись перед ней за ту боль, что ей предстояло перенести вновь, я приступил к работе.

Старые узоры были безвозвратно уничтожены взрывом огненной змеи Зер Гана. Мне предстояло выгравировать новые.

Но не просто слепо повторить старые схемы. Я видел внутреннюю структуру ее нового тела, сотни ее мини-Ледников, и новый узор должен был не просто стабилизировать энергию, а синхронизировать их, создать единую, невероятно сложную и эффективную энергетическую матрицу.

Мои энергетические нити, тонкие и острые, как скальпели, снова коснулись ее сияющего синеватого панциря. И снова по нашей глубокой связи прокатилась знакомая волна боли — острой, жгучей, но теперь, после всего пережитого совместного ада, кажущейся почти привычной, частью рабочего процесса.

Я создавал сложнейшую, многоуровневую вязь, узор в узоре, паутину каналов, покрывающую каждый отдельный сегмент ее трехкилометрового тела. Это была ювелирная, титаническая работа, требующая абсолютной концентрации. Каждая линия должна была лечь идеально, каждый изгиб и поворот — точно соответствовать внутренним потокам энергии, циркулирующим внутри нее.

И все это время, без перерыва, я продолжал убегать. Я летел, благодаря возможности синхронизации разрывая свое сознание на две части: одна была полностью сосредоточена на тончайшей, филигранной работе над матрицей, другая — постоянно отслеживала позиции и маневры Сенка, Элиры и Шаонара.

Я начал намеренно позволять их атакам доставать меня, не уворачивался до конца. Отклонялся чуть медленнее, чем мог бы, принимал скользящие удары, которые вырывали из моего и без того поврежденного тела новые клочья энергии.

Я заставлял свою форму мерцать еще сильнее, искусственно создавая и поддерживая убедительную видимость того, что вот-вот окончательно истощусь и рухну. Вскоре я увидел, как в их глазах, несмотря на дистанцию, загорелась новая надежда, как они прибавляли скорости, чувствуя близость долгожданной победы.

Эта тщательно поддерживаемая иллюзия была им необходима, чтобы не потерять энтузиазм погони и не пойти на какие-либо отчаянные, непредсказуемые меры.

Четыре дня. Целых четыре бесконечных дня и ночи ушло на эту титаническую, изматывающую работу. Четыре дня постоянного, изнурительного балансирования на лезвии бритвы между предельной концентрацией и изощренным притворством, между созиданием и причиняемой болью, между надеждой и истощением. От моей жизни осталось всего дней десять. Больше откладывать я не мог.

И вот, наконец, последняя, завершающая линия была выжжена и соединена с общей схемой. Сложная, переливающаяся холодным синим светом паутина узоров покрыла все тело Сепы от кончиков жвал до самого хвоста. Энергетическая матрица была готова.

Я перевел дух, ощущая лишь глухой резонанс завершения через нашу связь, и резко, почти агрессивно развернулся в воздухе, кардинально меняя курс. Теперь я летел не куда глаза глядят, не по случайной траектории. Я взял четкий, выверенный курс прямо на Кагуручири. Остров, с которого все началось.

Глава 19

На протяжении всего этого бесконечного бегства часть моего внимания, расщепленная между отблесками, рассеянными по всему миру, оставалась на прочной связи с происходящим. Через их глаза я наблюдал за реакцией мира на наш адский, затянувшийся марафон.

Паника, конечно, была, но локализованная и специфическая. Исчезновение почти полутора сотен нулевых бомб с двух стратегических складов Дассии и Диоклета не могло пройти незамеченным.

Войска в обеих странах были подняты по высшей тревоге, правительства обменивались гневными, зашифрованными посланиями, по новостным каналам передавали сбивчивые, уклончивые заявления. Но обыватели, рядовые солдаты и даже большинство высокопоставленных лиц не видели и не могли видеть главного.

Они не знали о существовании на планете существ уровня Проявления Жизни. А наша погоня, длившаяся уже больше двух недель, проходила для них совершенно незаметно, как будто нас и не существовало.

В основном мы летели на запредельной высоте, в разреженных слоях атмосферы, недоступных для обычного наблюдения. К тому же Сенк со своей группой и я сам активно использовали маскировку. Для всего внешнего мира мы были призраками, чье титаническое противостояние разворачивалось в абсолютной, беззвучной пустоте, не оставляя следов.

Единственным реальным, материальным следом, привлекшим внимание, стали несколько взрывов нулевых бомб в близости от земли, а также тот самый чудовищный раскол небес, когда Зер Ган явил миру свой Аватар Нова.

Но и то, и другое, к счастью, произошло над безлюдной, пустынной местностью, так что видело это совсем мало народу. Это породило волну спекуляций в маргинальных СМИ и узких научных кругах, но для широкой публики, озабоченной ценами на хлеб и сводками с замерших фронтов, это осталось всего лишь странной новостью на один день, быстро утонувшей