Второй шанс (СИ) - Киров Никита

— Ага, — он закивал. — У нас же только Царевич ко всем ходил, сами-то редко пересекались. Дела-дела же у всех.

— Сейчас мы народ наш знаем, они нас знают. Ну и если что, как было с Гришей Верхушиным и Коробочкой, народ запомнил, что мы готовы выручать. Мы показываем всем, что сами не лезем, но за своих стоим. Так к нам и тянутся все.

— Ну, да, — Газон задумался.

— И вот возможно, что кто-то из «чеченцев» захотел бы до этого барыги добраться. Влетел бы, проблемы всех нас бы коснулись. Так что здесь Бродяга нам задачу упростил, раз не задвухсотил этого козла и сдал в милицию.

— Видать, так.

Ворота в соседний гараж начали открываться, кто-то заехал внутрь и заглушил двигатель. После ворота закрылись, замок клацнул, кто-то пошёл по снегу. Снова выпал снег, но он лучше, чем грязюка, хотя его в последнее время выпало столько, что ходить стало сложно.

— А вот с Кислым — это всё подстава, — произнёс я.

— Сто пудов, Старый, — согласился Газон.

— И я думаю — конкретно против нас она. Не сто процентов всё же, но всё же это возможно, отбрасывать этот шанс нельзя. А то можем встрять капитально.

Он молча кивнул.

— Мы как на том серпантине, когда в засаду тогда влетели, — продолжил я. — Едем на броне, а откуда «духи» нападут — непонятно. То ли фугас на дорогу подложили, то ли со «шмелей» палить начнут, то ли зенитку на гору поставят и прямой наводкой поливать будут.

— Ну, — Газон почесал затылок.

— А как мы справлялись с этим тогда?

— Да никак, — он пожал плечами. — Поехали колонной, чё мы-то сделать могли? Приказ же был, а комбат тогда новый приехал, на всё забил.

— А когда старые афганцы у нас командирами были, что они делали? Ну, Санёк, ты же умный, как Самовар, только притворяешься.

— Да ты чё, Старый, прикалываешься? — он засмеялся. — Мне в аттестате одни тройки поставили, лишь бы я из той школы свалил подальше.

— Да суть-то не в оценках, Санёк. Ты меня понял.

— Да понял-понял. Ты про разведку, — догадался он. — Займусь, поспрашиваю. Всё равно братва между собой перетирает. Я и так слушаю, что и как.

— И отлично. Тут у нас смотри, какая ситуация.

Я слез с капота и расправил брюки. Сегодня оделся как для парада с самого утра, а то времени зайти домой и переодеться перед встречей совсем не будет.

— Нам сейчас по двадцать, и кто из авторитетов постарше, подумает, что легко нас обведёт вокруг пальца. Они же думают, что мы же вчерашние школьники, просто из автоматов долбить умеем, вот и решат, что нас легко обмануть. Потом, если какой-нибудь замес начнётся, снова начнут или помощь предлагать, или наедут по какой-нибудь причине, потребуют косяк отработать. Тем более, мы небольшими группами держимся, а не как афганцы, где все за одного. И вот такие группки они могут брать в разработку.

— Ну?

— А вот кто помладше, могут отнестись к нам серьёзнее. Всё же «спортсмены» — молодые и наглые, но сейчас 96-й, самые тупые уже умерли и сели. Могут осторожничать, чтобы не огрести. Потому что сами помнили, как их недооценили старые воры в своё время, и огребли.

— Я бы так не сказал, Старый, — заметил Газон. — В других городах может быть, а у нас же всегда все двигались по понятиям, кроме портовых отморозков. Да и они недолго трепыхались, в общак уже заносят. Блин, — он хмыкнул, — ты же в армии так умно не говорил. Когда научился?

— А жизнь такая, Саня, — отмахнулся я, — Суть в том, что нам нужно, чтобы те, кто постарше, нас и дальше недооценивали, а молодые — присматривались, осторожничали и не наглели.

— Вот сейчас не понял, отвечаю.

— Короче, надо узнавать обо всём побольше. Возможно, скоро будет ещё что-то подобное. Если подумают на Бродягу, то начнут конкретно его выманивать. Спецназовец им ой как пригодится в их деле. Или начнут против нас работать.

— И что предлагаешь?

Я прошёлся немного по помещению, чтобы размять затёкшие ноги. Почувствовал, что немного тянет когда-то раненое бедро. Ощущение, которое я совсем забыл в той жизни, но в этой ещё остались последствия, особенно когда холодно.

— Надо делать всё так, — сказал я, — чтобы снова в засаду не попасть. Потому что ситуации, как было с Халявой — когда они к нам в упор подошли — быть не должно. Тогда ты нас прикрыл, но так будет не всегда.

— Так такое не предскажешь, — задумчиво сказал Газон.

— Конкретно с теми наёмниками — да, потому что они из ниоткуда приехали, и мы про них никогда не слышали. А вот тут — бандиты местные, все под рукой. Вот и надо, чтобы у нас понимание было, кто на что способен.

— Ладно, узнаю.

— Спасибо, Саня, — я протянул ему руку. — От всех.

— А чё такое? — он крепко пожал её в ответ. — За что?

— За то, что выручаешь нас, — я пристально посмотрел на него и добавил: — Завязывал бы уже с этой братвой, Газон. Выходить оттуда надо.

— И как? — он нахмурился.

— Придумаем. Собирайся, вечером ещё повидаемся, Маугли проводим. Много наших будет, пообщаемся. Я ещё с Моржовым хочу поболтать. У него же полно стукачей, может, в курсе чего.

— Ну, мент же. Может, и знает.

Газон полез в карман и достал семечки, потом огляделся и начал делать кулёк из старой газеты, чтобы не мусорить. Газете почти полгода, потому что на ней на одном фото был изображён Джохар Дудаев, а на другом — покорёженный автомобиль. Заголовок гласил: «Мятежный генерал убит». Новости с весны. Саня сам это заметил и хмыкнул, будто его это до сих пор это грело.

— И знаешь, кого ещё хочу позвать? — спросил я.

— Только не говори, что того чекиста, — Газон замер, догадавшись. — Громов же он, да?

— Да, Громов. Думаю, всё же позвать. Но не на саму встречу, а как-нибудь после неё пересечься. А то к тебе вопросы будут, с чего ты в одном зале с чекистами сидишь.

— Ага, в натуре.

— Поэтому я тебя и предупредил, а не перед фактом ставлю.

— Ну да. Но вообще, Старый, — Газон задумался. — Я за нашими пацанами присматриваю, но это не значит, что я против Налима пойду.

— А с тебя никто и не требует это, и никто тебя не использует. Да и если не Налим это придумал? Вдруг кто-нибудь его самого подсидеть решил? Или конкуренты?

— Кто угодно, — он посмотрел на руку, заметив пятнышко масла, и снова начал её вытирать.

— Но чекист, если я правильно слова подберу, что-нибудь подскажет. Ему тоже не улыбается, что одна из банд вдруг будет усилена взводом профи вроде нас.

— Ладно, Старый, надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Всё то, чтобы наша колонна не попала в засаду. А лучше — чтобы те, кто хочет её устроить, сами в этой засаде оказались.

— Ух ты! Ну ладно, подожду. Тебя подбросить? — он показал на тачку.

— Не, я к девушке зайти хочу. Позову её сегодня с нами.

— Ништяк. Царевич бы ещё свою позвал, — Газон засмеялся. — Штирлиц, блин, хренов. Так и не показывает, хитрюга.

— Увидимся вечером.

Я отправился к Лёше Коробочке, передал ему и матери деньги, заверил, что всё хорошо, и никто возврата процентов не потребует. А если хоть кто-то осмелится — пусть сразу идут к нам.

Пока ещё не придумал, куда его пристроить в нашем деле, но хотя бы наша подходящая компания и возможность не побираться помогут немного восстановить ему психическое здоровье. Да и деньги на какое-то время у него теперь есть.

После отправился в магазин во дворе дома Царевича, потому что утром Даши там ещё не было, она пришла позже.

— Ого, у тебя тут завезли, — я перешагнул через коробку с бутылками. — Расширяетесь? — я достал одну.

Местное пиво в зелёном стекле, такие бутылки собирают по всему городу и сдают. Этикетка наклеена криво.

— Привет, Старицкий, — тут же откликнулась она, выглядывая из подсобки. — Если бы. Нет, надо всё как-то уместить в подсобку, а там места совсем нет. Пришла помогать. Вот.

В небольшом помещении магазина стало совсем тесно из-за новых коробок. Похоже, их не успевали принять. Пахло свежим хлебом, только что разложенным на полке. Даша вышла, что-то написала в тетрадке с клеёнчатой обложкой и окинула помещение взглядом, чтобы что-то подсчитать, но серо-зелёные глаза задержались на мне. Девушка заулыбалась, и у меня самого кончики губ полезли вверх.