Травоядный. Том I - Лев Белин

нетвёрдая рука влезла в карман за пазухой и выудила оттуда очередную пилюлю, и забросила в рот. Помню то наркотическое тепло, то чувство контроля и власти над собой и миром. Страх постепенно уходит, уступая место высокомерной смелости, лживой и обманчивой.

Я пролетаю коридор, не выпуская из виду следы крови, они приводят меня к бездыханному телу на лестнице, ведущей вниз. Он пытался, но у него не вышло, нельзя задерживаться.

Наверх!

Я пролетаю по ступеням, сжимая кинжал в руке! Иногда сбоку мелькают небольшие оконца с ликом луны, я не обращаю на них внимания. Я прислушиваюсь, ищу опасность, рефлексы разогнаны алхимическим дурманом.

Впереди! Слышу шорох! Слышу бряцанье! Не сбавляя темпа, несусь! Перед глазами, за очередным поворотом винтовой лестницы, в виду отблеск лунного света в стальных доспехах! Как удачно! Краснолицый на моей стороне!

Прыгая, отталкиваясь от стены, словно сумасшедший цирковой акробат, и вонзаю лезвие в сочленения доспехов у шеи! Звеньк – гремит глухим звоном кольчуга под панцирем! Вижу, как опешивший воин вынимает полуторный меч. Дёргаю руку назад, а другой резким росчерком бросаю метательный нож!

– Ааа-ах!!! – изумленно вскрикивает он.

Кинжал впился в глазницу! Я смеюсь, упиваюсь властью над его жизнью! Новый взмах руки, и лезвие врезается в другую глазницу, добравшись до мозгов и лишив жизни бедолагу.

Но мне уже всё равно, я несусь вперёд! Всё выше и выше! Казалось бы, через вечность слышу грохот скатывающегося по ступеням тела.

Тогда я ещё не мог в полной мере использовать дьявольские дары пилюль, они затмевали разум, заставляли терять осторожность, спешить.

Врываюсь сквозь толстую дверь в дорого украшенный коридор. Здесь горят факела, на полу ковры, у стен крученные обитые скамьи. Чувствую аромат шалфея.

«Прекрасно… Лорд Вартин любит шалфей», – всплыла тогда мысль, значит, на верном пути.

Вижу двоих, оба закатаны в сталь. Один высокий с молотом, другой с щитом и мечом. Ох уж будь проклята мода. Их не волновало, сколь нелепо такое снаряжение в закрытых пространствах. Словно один их грозный черепаший вид должен был повалить меня наземь и просить пощады.

Но нет, они для меня славные орешки. Медлительные, неповоротливые. Стоит лишь найти прореху – коих куча!

Но я не хочу ждать! На бегу заливаю в глотку новый флакон – Эликсир морского быка. И тут же скрываю огнекамни с перевези, сразу три!

«Какое расточительство! Слишком шумно! Опасно! Глупец!» – беззвучно кричу я, но юнцу всё равно – он не слышит.

Камни летят в сторону двух стражей, а моё тело не останавливается, продолжает нестись вперёд! Они встали в стойки! Камни коснулись пола, стали доспехов и, почувствовав удар, тут же лопнули, выпуская драконий рёв и адское пламя! Весь коридор озаряется пламенным светом! Крики боли рассекают тихую ночь, они вопят, пламя столь сильно, что доспехи тают словно лёд!

А моё тело покрывается сначала голубоватым светом, а затем тончайшем слоем воды. Я скидываю несколько дымных шашек назад, пусть подкрепление немного задержится. И врываюсь словно тайфун в неистово трещащее пламя! Пар тут же застилает всё вокруг, но главное, я не чувствую жара, только прохладную влагу!

Закидывая кинжал за пояс и подхватываю молот стража, каждый мускул тут же вопит о желании показать себя! Я ускоряю кровообращение, перенаправляю кислород к плечам, бицепсам и спине! Связки натянуты словно тетива и так и ждут сорваться!

И я даю им.

Я вижу, как с безумной улыбкой религиозного фанатика я отправляю молот по широчайшей дуге! Обрушаю его на двухстворчатые дубовые двери, одна раскалывается, другая слетает с петель! Бросив молот, я бегу через гостевую к спальне, на секунду останавливаюсь около детской: дверь открыта, вижу несколько кроватей, одна совсем маленькая – колыбель, и чуть больше. Мальчишка лет восьми испуганно смотрит на пришельца, окутанного паром. Я слышу крик младенца. Вижу, как юноша срывает ядовитую шашку, закрываю глаза, но знаю – он кидает её к крохам с почти демонический равнодушием. Открыв глаза, я следую за ним, стараясь не слушать детские вопли. Но они сверлят мозг, разрывают очерствевшее сердце.

Я врываюсь в спальню, на широкой кровати лежит толстяк, он прикрывает обрюзгшей рукой светловолосую девушку в несколько раз младше его самого. А с другой с ужасом глядит, прикрываясь одеялом черноволосая женщина с симпатичным мальчишкой под боком – моим тогдашним ровесником.