Это кто переродился? Книга 4 - Сириус Дрейк

в ее «загончике» появилась Людмила. В руках у ящерки было трофейное оружие Дарьи — огромный, напоминающий цепную пилу. Именно им она отсекла крылья Джипперсу, отрубила головы непобедимому Трехглавому Архонту и вспорола брюхо Вилборсу Мяснику. Топор Мастера, увы, потерялся еще в самом начале этого нелегкого пути — его сломал ее первый противник по кличке Крул Пиломеч. Ну ничего, ему пришлось поделиться своим знаменитым оружием.

— Готова? — спросила ящерка, протянув ей оружие. — На тебя сегодня куча ставок. На соперника, кстати тоже немало.

— Меня это не волнует, — вздохнула Дарья, поднимаясь со стула.

Закинув меч на плечо, она медленно побрела к выходу через длинный коридор, где ее встречали остальные бойцы всех форм, рас и расцветок:

— Ни пуха, Вдова! Сделай их, Вдова!

А впереди уже поднималась решетка. Следовало торопиться

— Постойте! — крикнула Людмила и кинулась поправлять ей бинты.

Закрыв ей лицо поплотнее, она чмокнула ее в щеку. Сжав плечо подруге, Дарья побежала на выход. Ее уже ждали.

И вот она снова тут — на арене, под лучами синего-синего солнца.

— Итак, вот оно! То, чего вы так долго ждали! — кричал ведущий. — Прошу любить и жаловать: та, что всколыхнула наш Город — неподражаемая, прекрасная, грациозная и таинственная Кровавая Вдова!

Шагая по песку к центру арены, Дарья подумала, что она оглохнет. Трибуны буквально взбесились, в их реве потонуло все — и даже слова ведущего о том, с кем им предстоит сразиться на сей раз. В целом ей было плевать: самое главное добраться до Аристарха с Мастером и взять обоих в плен. Если они будут хорошо сражаться, ей позволят сохранить им жизнь и взять в рабство в обмен на денежный приз.

Таков был их план. Иного способа вытащить обоих из лап монстров, увы, не имелось. Вот и приходилось импровизировать.

Она шла, а решетка на той стороне огромной арены поднималась. Остановившись в вентре, Дарья оглядела ряды и подняла в небо свой тяжелый меч. В ответ в небо полетел рев:

— Вдова! Вдова! Вдова!

Щелкнув, решетка за спиной встала, а следом послышались приветственные крики:

— А вот и соперник! Встречайте того, кто так же как и Вдова осмелился не потерпеть ни одного поражения!

Уже поняв, с кем ей предстоит биться, Дарья обернулась.

— Это будет бой! Лучшие из лучших, столкнутся здесь! Встречайте, неподражаемый, безжалостный и неудержимый…

К ним двигался он. Мастер, или, как его называли на этой чертовой арене:

— Костолом! Костолом! Костолом!

* * *

В баре «Золотой котел».

Очередной день прошел просто прекрасно. Пиво лилось рекой, клиенты не буянили, не дрались, играла веселая музыка, а вместе с ней радостно звенел кассовый аппарат. Новые официантки включились в работу и справлялись куда лучше девчонок. Да, они не такие красивые, но рукастее прежних сотрудниц раз в десять.

Так было уже вторую неделю. В голове крутилась даже мысль о том, чтобы расширяться…

Но.

Борис вздохнул. Все было слишком нормально. Пусть бар процветал, денег становилось все больше, а число седых волос на голове не росло такими пугающими темпами, однако…

Он снова вздохнул. Ему было до одури скучно.

Без Ивана, Марьяны, Силантия и остальных жизнь потеряла какую-то изюминку. В бар больше не захаживали странные личности, никто не нес сюда золото мешками, не проводил запретных обрядов с его самогонным аппаратом, не вызвал на магические дуэли, из подвала не доносилось не то что мучительных криков, но даже мышиного писка.

Даже тот подозрительный шмель куда-то подевался. И Силантий исчез. И Ногай почему-то не захаживает. А уж те страшные гуманоидные ящерицы…

— Эхх… — протянул Борис. — Тоска…

Один кот Василий не оставил «Котел», однако и ему тоже было скучно. Сидел на своем бочонке, повесив усы и даже не реагировал, когда к крану подходили слишком близко.

Подперев кулаком подбородок, бармен обвел клиентов скучающим взглядом. Право, он бы сейчас обрадовался даже тому мрачному Инквизитору, который однажды зашел к ним. Как там его?..

— Может, позвонить Ивану? — задумался Борис, погладив кота. — Спросить, как дела?

Звякнул колокольчик на входе, но заскучавший бармен даже не повернулся в сторону клиента. Ибо какой смысл? Очередной — как любили говорить молодые, «нормис» — сейчас подойдет к бару…

Шаги начали приближаться.

…сядет на стул…

Стул скрипнул под чьим-то весом.

…закажет пива…

— Эй, бармен, налей пива!

…а бармен возьмет и нальет ему пиво. Ибо как иначе? А тот просто будет сидеть и уныло тянуть свое пойло. Потом свалит. Все как всегда. Нормально до одури.

Вздохнув, Борис наполнил кружку и, не глядя, сунул клиенту в руку, затянутую в черную перчатку. На пальцах золотились кольца.

И только тут Брис понял, что всю эту бесконечно долгую минуту, прошедшую с момента появления клиента в баре, ни один из клиентов даже не шелохнулся. Все как воды в рот набрали.

Он поднял глаза. В ответ на переносице гостя сверкнуло пенсне.

* * *

Лаврентий пил уже третью кружку, а на душе все также было крайне паршиво. А тут еще эта тишина. Он не для того пришел в бар, чтобы слушать тишину.

Покосившись на завсегдатаев, которые всячески делали вид, что «веселятся», он спросил толстого бармена — испуганного и потного, как тюлень, попавший в баню:

— У вас всегда так тихо?

Тот пробурчал что-то невнятное, а Лаврентий махнул рукой. Хотел было убраться из этого унылого места, как в кармане зазвонил телефон. Это был Григорий.

— Слушаю…

— Лаврентий, — послышалось на «проводе». — Я не могу больше сидеть и…

Инквизитор скрипнул зубами. Опять за свое.

— Будешь сидеть столько, сколько понадобится. Это приказ.

— Но Кирова…

— Пока Кировой нет, организацию возглавляю я, — сказал Инквизитор. — И ты подчиняешься моим приказам. Оставь своего Обухова и его «учеников». Они под моим присмотром.

— Ты ли это Лаврентий⁈ — взорвался Григорий. — Ты ли? Тот, кто поклялся уничтожить любое проявление Изнанки и Древних искусств, каким бы оно ни было? Сколько лет мы давим скверну, и что я слышу⁈ Неужели твой брат таки победил тебя?

Нахмурившись, Лаврентий поймал взгляд бармена. У него по лбу катились капельки пота, однако на губах была какая-то странная улыбочка.

— Григорий, — терпеливо сказал Инквизитор. — Мне кажется, ты забылся. Мало того, что ты сейчас задаешь неуместные вопросы и претензии своему непосредственному начальнику. Так ты еще, кажется, забыл, кому обязан? Забыл, кто вытащил тебя из трущоб?

— Нет, Лаврентий, я не…

— Во-первых, не Лаврентий, а Лаврентий Иоаннович. Во-вторых, когда я говорю, не лезь не в свое дело, это значит НЕ ЛЕЗЬ НИ В СВОЕ ДЕЛО. И если рядом с