Плюшевый: кулак - Сергей Александрович Плотников

меня! Погиб, блин, как герой! А я не хочу гибнуть как герой! Понимаешь⁈ — он вскинул на меня злые, сухие глаза. — Не хочу гибнуть за род Коннахов! И за тебя лично не хочу!

О.

— И правильно, — сказал я дружелюбно. — Традиции традициями, но я тоже предпочитаю, чтобы мои люди за меня жили, а не умирали.

Фейтл со всхлипом втянул воздух, удивленно поглядел на меня.

— Вот только Кая спасти не успел, — продолжал я мрачно. — Пытался, но не смог. Потому что слабый. Но согласись, раз уж так вышло — не могу же я позволить, чтобы его при мне оскорбляли? Уж это я самое малое должен сделать в благодарность!

И вот тут Фейтл заревел. Не по-мальчишески, по мужски, сдавленно, всхлипывая, так, что непонятно, смех это или слезы, дрожа всем телом.

— Я… мне вообще эта ваша школа! — восклицал он сквозь слезы. — Даром не сдалась! Я бы лучше! Землю пахал! Траву косил! Знаешь, какая у нас малина летом⁈ А трава как на покосе пахнет — знаешь⁈ Мой отец — староста деревни! Я здоровый, не лентяй! Мы хорошо жили! Я бы тоже хорошо жил! Мамка обещала за меня одну из кузнецовых дочек сговорить, как только мне четырнадцать стукнет! А тут даже… даже пряник на праздник не купишь! Зачем меня мастер Фиен забрал⁈ Я вообще не хотел! Голодранцев бы вон брал лучше, типа Кая, он-то рад был!

— Ну… — сказал я раздумчиво. — Если будешь стараться, тебе всего года четыре осталось. Получишь первый ранг — и пожалуйста, никто в школе не держит.

— Если доживу! На старших рангах знаешь сколько хоронят⁈ А потом что вообще⁈ В дружину Флитлину⁈ Или барону Эйтсу? или караваны купцам охранять⁈ И еще десять или двадцать лет… горбатиться… чтобы хоть надел приличный… и хоть несколько рабов… В деревне в родной — кто ж меня там будет терпеть, если я из Школы⁈ Кто за меня девчонку нормальную отдаст⁈ Мне общинный надел теперь не положен! Сам зарабатывай! Тут, пока заработаешь, сдохнешь десять раз… Не хочу!

И столько было звериной тоски в этом вопле, столько искреннего, нутряного нежелания, что у меня самого кулаки сжались против воли. М-да, это же сколько было в нем отчаяния и упрямства, что даже многолетняя промывка мозгов не сработала? Интересно, Орису, Фиену, Эймину Ону или кому другому из мастеров Школы приходит в голову, что не все ученики так уж счастливы идти по Пути Дуба?

— А если просто в город податься? — спросил я у Фейтла. — Ты же грамотный теперь. Работу любую найдешь. Не обязательно бойцом. Писарем там…

— Ха! Писарем! У них что, своих сыновей нет?.. Я спрашивал, — всхлипнул Фейтл. — Там… В городах без Цеха или Гильдии — только грузчиком, и тоже… драки, поножовщина. Выпускнику Школы — либо к бандитам, либо так же, в охрану кому. То же самое, что у нас! Ну, может, денег побольше, зато и драться придется чаще!

— А ты именно драться не любишь? — спросил я с сочувствием. — Что-то не похоже…

— Я хочу сам выбирать, с кем и за что драться! — с вызовом воскликнул Фейтл. — А не чтобы мною командовали!

— Как будто ты сам выбрал, чтобы на меня напасть, — хмыкнул я. — Тебя же мастер Он подбил.

— Да не подбивал он меня, так, посетовал, что что-то ты загордился, и что мастер-наставник, небось, рад будет, если с тебя маленько спесь собьют… — тут Фейтл сообразил, что проговорился. — Ох. А-а, ладно, ты и так уже сам догадался… — он снова всхлипнул.

— Еще хуже, — жестко сказал я. — То есть ты даже без награды, без обещания услуги, просто так взял и на меня наехал? Чтобы что? Ну сам подумай, глупо же получилось!

Фейтл только рукой махнул.

— В жопу… — пробормотал он.

Я чуть было не сострил: «Это не ко мне, я по девочкам», — но все-таки удержался. Не знаю, как тут насчет гомосексуальных тенденций среди старших учеников, не выяснял и пока не собираюсь. К счастью, я сплю в отдельной спальне, а не в общей, так что меня это коснуться в принципе не должно. Хотя если так называемые «неуставные отношения» тут вдруг проблема, возможно, со временем придется что-то сделать, даже если это «что-то» — в бордель всех строем гонять или, в самом деле, женить начиная с четырнадцати лет и строить для жен отдельную деревню.

Впрочем, кажется, старших учеников именно за этим и отпускают в «увольнительные»?.. Фиен представляется мне разумным администратором, если у него нет конкретной слепой зоны на этом месте в силу личного опыта, наверняка все устроено более-менее адекватно.

Ладно, потом.

— Знаешь что… — сказал я задумчивым тоном. — Фей… Я, наверное, не смогу тебе с этим помочь. Даже мой отец не решает сам, с кем драться, а с кем нет. Ему приходится.

Фейтл ничего не ответил.

— Но я могу только тебе пообещать, — сказал я, — что людей под моим началом я буду беречь. А если ты согласишься сотрудничать, поищу тебе работу… ну, писарем, в самом деле. Или еще кем-то. Дел для доверенного человека много. Вон, например, у нас управляющего казнили вместе с сыном — и нового нет, кто бы мог дела принять. Придется либо одного из младших повышать, либо искать на стороне временного, а пока в своих рядах воспитывать, может, одного из старших слуг дотягивать… Значит, вакансия «снизу» освободится. Я пока не обладаю влиянием, чтобы отправить тебя учиться на управляющего — но через пару лет, возможно, буду обладать.

Фейтл недоверчиво посмотрел на меня и хмыкнул.

— Ты серьезно что ли?

— Ну да, — кивнул я. — Драться многие хотят. Циферки проверять — далеко не все… Но это тебе придется уж в самом деле стараться. Побольше, чем сейчас! Сам знаешь, после четвертого ранга тренировки прекращать нельзя, обычным человеком из бойца тебе уже не стать. А ты четвертый ранг в течение года точно уже получишь. То есть придется и для тренировок время находить, и для учебы…

— Я… — недоверчиво проговорил Фейтл, запнулся и явно изменил то, что хотел сказать. — А ты мне поверишь?

— Если ты мне поверишь, — пожал я плечами.

Фейтл ничего не ответил.

— Ты подумай, — сказал я.

Встал, отряхивая штаны. Фейтл по-прежнему сидел на полу, и я протянул ему руку, намереваясь помочь встать. Но он вдруг схватил ее и прижал к своему лбу.

— Я согласен, господин, — сдавленно проговорил он.

Ага, отлично, психологический этюд сыгран как по нотам. Даже удивительно, как все хорошо получилось. Я и не думал, что Фейтл окажется настолько… юным