Плюшевый: кулак - Сергей Александрович Плотников

часа четыре утра — задолго до начала общешкольной тренировки. Подросток, одетый не в коричневый костюм ученика шестого-пятого ранга, а в серую форму слуги, мрачно, механическими движениями перекидывал навоз в пустом деннике.

Между прочим, здания и вообще зона конюшен радовали глаз: чисто, опрятно, хорошо распланировано. Дорожки посыпаны щебнем, сами конюшни отстроены всякие: и зимние утепленные, потеснее, и летние, просторные, с большими окнами. Есть отдельная кузница, она же домик коновала. При поместье жило немало лошадей, и теперь, когда Орис со старшими учениками уехали, забрав большую часть, здесь стало значительно меньше движения и суеты. Но четыре утра — самое время для конюхов. Пока я разыскивал наказанного ученика, со мной несколько раз поздоровались: кто выводил лошадей на прогулку, кто шел присмотреть за жеребятами и беременными кобылами, кто еще за чем… Честно говоря, я не так уж хорошо представляю всю эту возню: лошади, в отличие от кошек, не внушают мне особой любви! Будь моя воля, не связывался бы с этими огромными непредсказуемыми и, по моему личному мнению, не слишком умными скотинами, но — пришлось в свое время. Чего не сделаешь ради прекрасной девушки, которая смотрит на тебя большими глазами и радостно предлагает прокатиться на лошадке!

Особенно если твоя жена стоит рядом, фыркает от смеха и явно предвкушает, как ты сейчас сверзишься.

Здешние кони несколько отличались от привычных мне статями, мастями и породами — например, среди них встречались не только пятнистые, но и натурально полосатые. Как зебры или тигры. Однако это мелочи. Поведение — и запах навоза — совпадали во всех деталях.

Фейтл тоже явно не испытывал к лошадям и продуктам их жизнедеятельности особой любви. Однако работал быстро и легко, мышцы на руках так и ходили ходуном. Автомат, да и только. Человекоподобный робот. Внутренняя энергия сообщала своим адептам на относительно высоких рангах высочайшую выносливость. Что там двужильности, семижильность не хотите?

Я постоял немного на пороге, поглядывая на него. Фейтл, конечно, заметил меня: на пятом ранге не все умеют улавливать внутреннюю энергию в других, но он неизбежно должен был хотя бы слышать, как я подхожу. Но промолчал.

Подождав немного, я пожал плечами, взял вторые вилы и начал кидать навоз с другого угла.

Сил у меня было пока не так много, как у старшего ученика: пусть по внутренней энергии мы были равны, но мышечная масса и длина рук сказывались. Кроме того, Фейтл уже две недели пахал на конюшнях, отрабатывая назначенное Орисом двухмесячное наказание, успел приноровиться. А я только начал.

Тем не менее не прошло и четверти часа, как мы закончили с просторным загоном — и Фейтл наконец обернулся ко мне. Выглядел парень… не особо. Насколько я знаю, на хлеб и воду его никто не сажал, но он успел немного похудеть. Волосы, раньше довольно длинные, он их даже в короткий хвостик собирал, были коротко и неровно острижены, будто он сам их себе обкорнал в припадке злости.

— О чем вы хотели поговорить, юный господин? — почти прошипел он.

— А как же «ученик Лис»? — ровно спросил я. — Или «младший ученик»?

— Так мы ведь не на занятиях, — выплюнул он. — И я больше не наставник. Значит, вы — юный господин.

— Можешь говорить, как с другим учеником. Отцу или Фиену не нажалуюсь. И дальнейших неприятностей можешь не…

Вот тут он развернулся и с размаху двинул мне в челюсть.

Я резко присел: во-первых, ждал этого удара, во-вторых, не так уж быстро он замахивался!

Кулак Фейтла, конечно, прошел у меня над головой. Я попытался сразу садануть его по колену, но тут уж Фейтл увернулся, сразу же отбросив вилы — достойный ученик Школы Дуба! Мы немного покружились, но Фейтл атаковал первым — явно на нервяке. У меня пока не получалась та крутая защита, которую слегка продемонстрировал Фиен — что-то вроде силового щита. Но блоки я и сам ставить умею. В смысле, сам, без тренировки Школы Дуба. Хотя в прошлой жизни меня нельзя было назвать великим бойцом-рукопашником. Я больше предпочитал оружие (по возможности, огнестрельное) и спецсредства.

И я уже понял, что мои умения из прошлой жизни… нет, не бесполезны, однако нужно делать поправку на гигантскую физическую силу, которую внутренняя энергия давала своим адептам. Вот и в этот раз мне удалось парировать и ослабить атаку, но удар был такой, что меня бы унесло — если бы не пресловутая «дубовая» устойчивость, которую я уже тоже начал тренировать! Синяк точно будет, и неслабый такой.

Я еле успел остановить себя от того, чтобы не шаркнуть ступней, бросая пыль и оставшиеся мелкие фракции соломы с пола Фейтлу в лицо — нет, победа в этот раз должна быть честной и «чистой», по всем правилам Школы. Благо, последние недели позволили мне достаточно адаптировать те из моих прошлых навыков, которые были все же полезны, и мою, скажем так, методологию к особенностям Пути Дуба.

Так что — я сила, я мощь. Ну, насколько позволяет тощее девятилетнее тельце. Ничего, потерпим.

Тем не менее Фейтлу хватило. Уклонившись еще от нескольких ударов и заблокировав еще парочку ценой таких же роскошных синяков, мне все же удалось подловить его: достал по колену, причем больно достал, хорошо, по прямой, а не по касательной. Для этого пришлось сесть чуть ли не на шпагат, а потом резко выпрямиться, спасаясь от контратаки, но дело того стоило. И, когда противник согнулся, заорав, я добавил ему по уху.

Фейтл упал на пол, воя и ругаясь. Ухо стремительно багровело и распухало. Ничего, сломанные ушные хрящи тут у многих, я уже заметил. Даже у Ориса.

— Ну что, хватит? — спросил я. — Или добавить?

— Да пошел ты… наследничек, млять, — он едва ли не ревел.

— Серьезно, — я сел на корточки рядом с ним. — Фей… ну ты чего? Ты Кая правда так сильно ненавидел? Что он тебе сделал? Или я тебя чем-то обидел? Извини, если так.

Тон свой я попытался сделать максимально искренним и участливым, не угрожающим. Поначалу думал разговаривать иначе, но во время драки мне Фейтл увиделся по-другому. Не высокомерным дебилом, которого кто-то настроил «поставить себя» перед наследником Коннахов, а запутавшимся, несчастным пацаном, которому не к кому обратиться за помощью. В конце концов, если он на каждом ранге по году, начиная с десятого, а сейчас на пятом, ему, может быть, даже не двенадцать, а вообще одиннадцать!

— Сволочь он, этот Кай… — пробормотал Фейтл сквозь зубы, явно из последних сил пытаясь не разреветься. — Вечно был лучше