Прелюдия бури - Михаил Злобин

развитие событий я наблюдал уже лично. Не знаю, кто командовал войсками темноликих, но свою пехоту он не жалел. Молдегары бежали по траншеям непрерывным потоком, словно цепочки муравьёв. Они без устали пробовали подступиться к стенам. Но их лестницы всегда падали или сгорали, а верёвки, привязанные к крючьям, обрубались.

Трижды алавийцы устраивали атаки на ворота. То с таранами, то с поддержкой милитариев. Но на стенах сконцентрировалось слишком много озарённых, чтобы это начинание врага увенчалось успехом. Мы стойко выдерживали любой напор. И Капитулат за каждый приступ платил высокую цену.

К закату переломить ход сражения алавийцам так и не удалось. Единственное, что изменилось — это количество трупов на подступах к Элдриму. Без преувеличения скажу, что нынешняя бойня стала самой кровавой мясорубкой, в которой я принимал участие.

С выступающего вперёд барбакана открывался поистине пугающий вид. Распотрошённые тела захватчиков громоздились у подножий укреплений, образуя завалы. Чары, стрелы и льющийся кипяток косили противника десятками и сотнями. Под ответным огнём Безликих обрушились целые секции осадных рвов и траншей, похоронив множество наших врагов. Воздух, густой от смрада смерти и гари, звенел от криков боли и стонов. Это была по-настоящему чудовищная резня.

Не берусь судить, скольких солдат положил Капитулат. Пять тысяч? Легко! Десять? Возможно. Двадцать? С натяжкой, но тоже не исключено. И это всего лишь за один день штурма. Силам обороны, разумеется, схватка также не далась без крови. Но наши потери не шли ни в какое сравнение с ужасающей гекатомбой, которую алавийцы выложили под стенами.

Однако существовал ещё и другой фактор. Пехоты в городе расквартировано было с большим запасом, а потому проблем с ротацией защитников не предвиделось. При острой необходимости можно было хоть в разгар боя заменить сточившееся подразделение на свежее. Но вот с милитариями возникала уже проблема. Взращённые мной Безликие играли слишком важную роль во всей войне. И потому их участие в обороне города было наиболее активным с самого начала.

Но ведь людские ресурсы ограничены. Я на собственном опыте знаю, каково это, когда разряд «Энергетика» порождает только боль в костях, но уже не прибавляет ни крупицы сил. Вот и как тут быть, если такая же интенсивность боя сохранится завтра? А ведь оборонять стены будет заметно сложнее. Магические атаки противника часто сносят зубцы и парапет, лишая защитников укрытий. Количество брешей постоянно растёт. По мере возможности, конечно, их латают громоздкими конструкциями из досок и брёвен. Но во время горячей фазы именно Безликим приходится закрывать собой прорехи.

А если Капитулат не остановится даже на ночь? Этот штурм обойдётся им в десятки тысяч солдат, но размер армии темноликих позволяет поддерживать такой темп ещё долго. Когда альвэ ценили человеческие жизни? Они же разводят людей как скот…

Внезапно, моя мысль споткнулась на полуслове. Я понял, чего ждёт враг.

— Полно-о-о-очь! Сюда-а! — проревел я во всю глотку, приподняв край маски чуть выше подбородка.

— Я здесь, Наставник! — отозвалась Исла в паре десятков шагов от меня.

Ловко преодолевая толчею, она поспешила ко мне.

— Сколько Пробойников на посту сейчас? — спросил я, когда милария гран Мерадон до меня добралась.

— Пятеро, мой экселенс! — вытянулась она по струнке.

— Понял. Самое время проверить их готовность. А заодно и увести со стен братьев. Пусть отдыхают до моего особого распоряжения. Нам необходим свежий резерв.

— Но Великий Наставник, Безликие могут сражаться и дальше! — будто бы обиделась Исла. — Алавийские выкормыши катятся подобно морским валам! Если мы ослабим оборону, то враг захлестнёт нас! Да и пехота наверняка взорвётся от негодования, когда увидит, что милитарии покидают пост посередь столь напряжённого боя!

— Ну так объявишь пехоте, что им пора бы отрабатывать жалование, а не прятаться за нашими спинами! — рыкнул я, перекрывая грохот битвы. — Мы не няньки, которые подотрут каждому слёзки, а при необходимости и защитят! Бегом исполняй, что я сказал!

— Я всего лишь ваша преданная тень, Наставник, — излишне церемониально и холодно поклонилась Исла, после чего исчезла.

Если все мы выживем, то я обязательно с ней поговорю на тему препирательств в боевой обстановке. А то, кажется, моя помощница слишком много взваливает на свои хрупкие женские плечи. Но это всё потом. А пока — сражаемся!

С уходом Безликих наша оборона не рухнула моментально. Первое время вообще казалось, что на поле боя не произошло никаких изменений. Алавийцы всё так же пёрли буром и умирали сотнями. Но это впечатление было обманчивым. Ослабление ответного огня привело к тому, что противник постепенно завладел инициативой.

Всё чаще молдегарам удавалось взбираться на галереи, пускай и без особых тактических успехов. Однако там, где со стены скинули одного зарубленного воина, спустя минуту появлялось уже двое. Затем пятеро. Иногда чернодоспешные легионеры задерживались настолько, что их успевало накопиться под два десятка.

Потом, конечно же, залп боевых конструктов сносил захватчиков. Но каждый такой случай показывал Капитулату, где истончается наша оборона. И стоило только алавийцам нащупать слабину, как они сразу вбивали в обнаруженные прорехи свои лучшие ударные отряды. И, Драгор их задери, это было очень опасно!

Когда Девы войны впервые взбежали на стены по плечам могучих молдегаров, я изрядно понервничал, наблюдая за их попыткой прорыва. Эти проворные бестии с ходу захватили пятьдесят метров галереи, вырезав всех наших солдат, словно беззащитных детей.

К огромному счастью, неукротимое продвижение врага оказалось остановлено винхойскими гильдейцами. Они смели бойцов противника, порушив при этом буквально весь парапет на том участке. И теперь обороняться там стало гораздо сложнее.

Второй прорыв случился почти сразу после подавления первого, но значительно севернее от меня. С моей позиции его было видно плохо. Уже позднее до меня докатились доклады, что контроль над укреплениями восстановлен. Затем последовало относительное затишье, насколько это слово вообще можно было употребить по отношению к кипящей вокруг бойне. А вскоре Капитулат уже в третий раз вскарабкался на стену…

То, что этот приступ отличается от предыдущих, стало ясно практически сразу. Отчётливо бросилось в глаза возросшее количество Дев войны. Теперь их соотношение с молдегарами составляло чуть ли не один к одному. Но что было хуже всего, вместе с вражеской пехотой впервые поднялись и милитарии…

Алавийские воительницы прошлись по галерее, как жнецы по полю. Из наших воинов там не выжил никто. Стальные клинки темноликих порхали, словно невесомые тростинки, сея смерть. Добрая сотня метров стены вмиг перешла под контроль этих исчадий. А проклятые bloedweler лишь закрепили успех, создав плацдарм в самом