Я еще Скелет? Не прикалывайтесь! Книга II - Паркер Прах

Даже через призму чужой магии Гольдштейн мог разглядеть знакомую фигуру в темном балахоне — Костяной Алхимик. Он двигался с пугающей легкостью, словно просачивался среди противников. Его заклинания сносили элитную охрану особняка Морга, превращая бронированных бойцов в груды пепла и костей.

Философское спокойствие Гольдштейна, которое он так тщательно культивировал, испарилось без следа. На его лице читалась неконтролируемая ярость.

— Этот проклятый Алхимик! — зарычал он. — Он снова меня обокрал! Он сжег мои деньги!

Удар его кулака о стену заставил задрожать картины в золоченых рамах. Причина его бешенства была не только в наркоторговле. Гольдштейн лично инвестировал в «Ржавые Кинжалы» колоссальные суммы, видя в них идеальный инструмент для расширения влияния. Теперь все эти вложения превратились в дым.

Но орк был не дурак, и даже в приступе ярости его расчетливый ум работал. Прямое столкновение с магом уровня Костяного Алхимика равнялось самоубийству. Нужен был другой подход.

Гольдштейн остановился перед зеркалом, поправил помятый галстук и надел свой лучший пиджак — тот, что шили специально для визитов к власть имущим. Через несколько минут он уже направлялся к мэрии, его лицо приняло выражение деловой решимости. Теперь он знал, куда совершит визит в ближайшую очередь.

* * *

Кабинет мэра Готорна поражал роскошью даже по меркам Гольдштейна. Стены из тёмного красного дерева, инкрустированного золотом, потолок, расписанный сценами древних битв, и мебель, которая стоила дороже, чем целые кварталы в трущобах.

Но все это великолепие меркло перед хозяином кабинета.

Мэр Готорн был гигантом даже среди медведей-зверолюдей. Его бурая шерсть местами поседела, а морда несла глубокие шрамы — свидетельства молодости, когда он завоевывал власть не политическими интригами, а когтями и клыками. Каждый его жест источал абсолютную, незыблемую власть.

Гольдштейн, привыкший доминировать в любой комнате, здесь выглядел просителем. Он неуверенно остановился перед массивным столом, за которым восседал настоящий хозяин города.

— Мэр Готорн, — начал ростовщик, и в его голосе слышались нотки почтения, которых не было при общении с подчиненными. — У нас серьезная проблема. Костяной Алхимик вышел из-под контроля.

Готорн даже не поднял глаз от документов, которые изучал. Только слегка дернулось одно ухо — знак того, что он слушает.

— Он разгромил «Ржавые Кинжалы», — продолжал Гольдштейн, стараясь вложить в голос максимум убедительности. — Захватил их склад. По всем признакам, он сотрудничает с террористами из «Подполья». Это прямая угроза стабильности города!

Мэр наконец отложил бумаги и поднял на ростовщика тяжелый взгляд. В его маленьких глазках плескался холодный разум, не имевший ничего общего с животными инстинктами.

— Исаак, — произнес он низким рокочущим голосом, от которого завибрировали стекла в окнах. — Я все знаю о твоих играх с «Кинжалами», знаю о «Серой смерти». Я знаю обо всем.

Гольдштейн побледнел, его зеленая кожа приобрела болезненный оттенок.

— Но пока ты приносишь в казну больше, чем создаешь проблем, я позволяю тебе развлекаться, — продолжал мэр, вставая из-за стола. Его двухметровая фигура нависла над орком. — Но не смей считать меня идиотом!

Воздух между ними будто наэлектризовался от напряжения.

— Ты хочешь наказать Алхимика? — В голосе мэра звучала насмешка. — Собери доказательства. Только реальные! Такие, чтобы я мог прижать его к стенке официально, а не устраивать войну магов под окнами мэрии!

Под его давлением Гольдштейн невольно отступил.

— Действуй, — прорычал Готорн. — Я даю тебе право ускорить принятие новых законов о контроле, так задуши их легально. Но если ты устроишь бойню и это ударит по городу — я раздавлю тебя лично!

Последние слова прозвучали тише, но от этого стали еще более угрожающими. Гольдштейн инстинктивно сглотнул, его орочья храбрость испарилась перед лицом настоящего хищника.

— А… а нет ли у вас личного интереса в этом деле, мэр? — осмелился спросить он, пытаясь вернуть хоть часть самообладания.

Готорн медленно повернул голову и посмотрел на ростовщика взглядом, от которого кровь стыла в жилах. Затем молча поднял мохнатую лапу и указал на дверь.

Больше слов не потребовалось.

Гольдштейн поспешно поклонился и направился к выходу, стараясь не показать, как дрожат его ноги. Он был унижен, но получил то, за чем пришел — официальные полномочия для борьбы с Алхимиком.

Теперь война станет легальной.

* * *

Две сотни гоблинов столпились в центральном зале шахт, создавая хаотичную, шумную толпу. Их разноголосица эхом отражалась от каменных стен — кто-то жалобно скулил, кто-то пытался спорить с соплеменниками, кто-то просто сидел в углу, обхватив голову руками.

Я стоял на небольшом возвышении, наблюдая за этим беспорядком рядом с Эларой и Лиандри.

— Кукури, моя не понимать, что хотеть от Граккуна! — пищал один из гоблинов, тыча пальцем в сторону скелетов. — Костяшки говорить «работать», но Граккун не знать как!

— Ра-кур, может убежать? — шептал другой своему соседу. — Пока костяные дураки не видят?

— Куда убежать, глупый? — огрызнулся третий. — Все входы закрыты, кур-ра!

Элара скептически покачала головой:

— Хаос в чистом виде. Как ты собираешься заставить эту толпу работать? Они даже понять не могут, что от них требуется.

Лиандри хихикнула, поправляя свой изумрудный корсет:

— А может, просто напугать их хорошенько? Пару заклинаний молний — и они станут очень послушными.

Я качнул головой. Ломать волю каждому по отдельности при помощи моего Ментального Паразита было бы крайне неэффективно. Нужна была система — простая, понятная и работающая без моего постоянного вмешательства.

Первым делом я выделил тридцать скелетов из своего отряда и через Сеть запрограммировал их на новые функции. Надзиратели. Их задача была не угрожать и не наказывать, а просто присутствовать. Они расположились по периметру зала, безмолвные и неподвижные как каменные изваяния. Но каждый гоблин чувствовал на себе их пустые взгляды — постоянное, неусыпное наблюдение.

— Ку-ра… костяшки смотреть на Урзула… — нервно пробормотал один из гоблинов, поёжившись под взглядом ближайшего скелета.

Затем я обратил внимание на Гобби. Лиандри за время нашего отсутствия успела нарядить его в нелепый бархатный костюмчик малинового цвета с золотыми пуговицами. Гоблин выглядел комично, нарочно величаво, как тощий дворовый котёнок в пиджаке с галстуком, но это было именно то, что мне требовалось.

«Гобби», — подозвал я его телепатически.

Он подбежал со своим обычным подобострастным видом:

— Кхе-кхе, великий Хозяин! Что желать от верного Гобби?

«Покажи им, что с покорными обращаются хорошо».

Гоблин расправил плечи и с важным видом прошёлся перед толпой соплеменников. Они смотрели на него с завистью и недоумением — он был сыт, ухожен, одет в дорогую одежду, а главное — цел и невредим.

— Кур-раку, смотреть на маленького предателя! — зашипел кто-то из толпы. — Он