Системный Творец V - Александр Сорокин

просто спарринг-партнёром. Она стала тренером, готовящим меня к Посвящению. Исчезли бесконечные бои до полного изнеможения. Вместо них — сложнейшие испытания: пройти лабиринт ловушек, активируя умения в строгой последовательности; победить виртуального противника, используя лишь два заранее выбранных навыка; удержать оборону на ограниченной территории против наступающих волн врагов, экономя каждую единицу энергии. Она ломала мои привычные шаблоны, заставляла мыслить нестандартно, искать синергию там, где я её не видел. И я учился. Стремительно.

За это время я стал ощутимо сильнее. Не столько в цифрах, сколько в понимании боя. Каждое замечание Бранки, каждая смоделированная ею смертельная ситуация оттачивали моё мастерство, словно вода шлифовала камень.

Само продвижение по Лесу было… необычным. После первой, яростной засады высших монстров-богомолов, организованных групп мы больше не встречали. Лес словно замер в ожидании. Лишь изредка на нас нападали одиночные, особо агрессивные высшие монстры: тени с когтями, похожие на больших кошек; летающие твари с кожистыми крыльями и клювами, усеянными иглами; медлительные, бронированные существа, напоминающие живые кучи грязи и камней. Но Бранка расправлялась с ними быстро и буднично. Её меч взлетал и падал с убийственной точностью, и через мгновение на нашем пути оставалась лишь дымящаяся плоть. Остальные даже не успевали вступить в схватку.

Однако чем глубже мы забирались, тем чаще стали появляться эти одиночки. Их сила и агрессия неуклонно росли, и вскоре их стало так много, что даже Бранка не смогла сдержать их всех, не привлекая внимания громкими, затяжными схватками.

Тогда Ксела, без единого слова, достала из инвентаря несколько «Колец Скрытого Шага» и раздала их нам. Надев кольца, мы ощутили легкое, энергетическое покалывание, и мир вокруг изменился. Точнее, не изменился, а перестал нас замечать. Мы по-прежнему видели друг друга, но для внешнего мира стали призраками. Звук наших шагов, запахи, даже слабые энергетические следы — все это поглощалось полем артефакта.

Дальше мы двигались под покровом невидимости. Это было странное, гнетущее чувство — идти сквозь кишащий опасностями лес, зная, что тебя не видят, но и самому смотреть на мир через искаженную, слегка размытую пелену иллюзии. Мы шли еще осторожнее, тише, обходя даже самые незначительные скопления монстров.

И так — день за днём. Неделю. Возможно, больше. И вот, спустя, как мне казалось, целую вечность, мы достигли точки назначения и остановились на краю… пустоты.

Перед нами расстилалось поле, но не такое, к которому мы привыкли. Земля здесь была чёрной, безжизненной, испещрённой глубокими трещинами, словно её многократно выжигали и давали остыть. На ней не было ни травинки, ни кустика, ни намёка на мох или лишайник. Лишь редкие острые тёмные камни, похожие на обломки костей неведомого гиганта.

Эта мёртвая пустошь тянулась до самого горизонта под низким, свинцовым небом. Его почти не было видно из-за гигантских деревьев, нависающих по краям. А вдалеке, там, где земля сливалась с небом, виднелось одинокое тёмное пятно. Слишком правильной формы для скалы. Оно напоминало… холм. Или курган.

Ледяной ком сжался у меня в груди, в горле пересохло. Я узнал это место, был здесь раньше. Это было то самое поле, что встретилось мне во время Инициации!

Бранка обернулась ко мне, её лицо в тусклом свете очков было непроницаемым, но в глазах я прочитал ответ на вопрос, который бушевал во мне.

— Мы пришли.

Глава 16

Передо мной расстилалась бескрайняя черная пустошь, и пока я смотрел на нее, в голове медленно, неотвратимо, вырисовывалась леденящая душу картина. Это было то самое поле, которое я видел во время Инициации. Значит, Система не переносила нас в абстрактные, сгенерированные миры. Но если это так… то что еще из «испытаний» было реальным? Мысли неслись, сбивая дыхание.

Легкое касание рукава вернуло меня в реальность. Я вздрогнул и обернулся. Лина стояла рядом, в глубине ее больших глаз таилась тихая тревога.

— Макс? — позвала она едва слышно. — Ты… в порядке?

Я резко мотнул головой, отгоняя наваждение. Разобраться в хитросплетениях Системы можно было позже. Сейчас были дела поважнее.

— Да, все хорошо.

Лина кивнула, ее взгляд скользнул за мою спину, к мрачному простору. Она обняла себя, словно почувствовав внезапный холод.

— Я чувствую… что-то. — прошептала она, в её голосе зазвучала едва уловимая дрожь. — Оно зовёт. Тихо, но настойчиво. Я не могу понять, кто это, но ощущаю его… боль.

К нашему разговору незаметно присоединился Лериан. Он встал, слегка склонив голову, его острый, проницательный взгляд сфокусировался на Лине.

— Что ты чувствуешь, дитя? — спросил он мягко, но в его голосе сквозила профессиональная заинтересованность. — Куда оно зовет?

Лина, не раздумывая, подняла руку и, вытянув палец, указала через безжизненное поле на одинокое темное пятно, маячившее на горизонте.

— Туда.

От этого простого, уверенного жеста по спине пробежали мурашки. Я заметил, как и Лериан слегка побледнел, его пальцы непроизвольно сжались. Он быстро схватил Лину за руку и, мягко, но настойчиво, отвел в сторону. Начал быстро и тихо объяснять о силе Проводников, о голосах, которые лучше не слушать слишком внимательно, о необходимости фильтровать ощущения. Голос его оставался спокойным, но в глазах читалась явная тревога.

Я перевел взгляд на Бранку, ожидая приказа, плана, хоть какого-то решения. Но впервые за все время на ее обычно непроницаемом лице читалась растерянность. Она то и дело переводила взгляд с поля на нас. Ее рука лежала на эфесе меча, но это был не жест готовности к схватке, а отчаяние неопределенности. Она не знала, что делать. И это пугало сильнее любого монстра.

Сухой, отрывистый кашель Гаррета разорвал тишину. Все взгляды устремились к нему. Творец вытаскивал из инвентаря нефритовые статуэтки с сосредоточенной, почти лихорадочной энергией, хотя обычно выглядел рассеянным и вечно уставшим.

— Что ты делаешь? — хрипло спросил Горст, но Гаррет лишь отмахнулся, не отрываясь от работы.

С ювелирной точностью, что-то бормоча себе под нос и сверяясь с невидимыми расчетами, он расставлял артефакты. Когда последняя статуэтка заняла свое место и знакомое, едва уловимое гудение отрезало нас от внешнего мира, Гаррет выпрямился, вытирая лоб тыльной стороной ладони.

— Император направил меня с вами не только как Творца. — начал он непривычно торжественным и зловещим голосом. — Но и из-за моего… изобретения, можно сказать, дела всей жизни. Я посвятил долгие годы изучению этой аномалии.

Гаррет обвел рукой мертвую землю.

— И считаю, что наконец-то раскрыл ее секрет.

В наступившей тишине его слова прозвучали как удар гонга. У меня перехватило дыхание.

— О чем ты говоришь? — мой голос прозвучал глуше, чем я ожидал.

Гаррет повернулся, его лицо исказила