Красавчик. Часть 2 (СИ) - Федин Андрей Анатольевич

Глава 18

Алёна остановилась, когда мы очутились за сценой — тут светили лампы, пахло табачным дымом. Алёна выпустила мою руку, развернулась. Посмотрела мне в лицо. По её щекам одна за другой скользили окрашенные чёрной тушью слёзы. Лебедева улыбнулась — мои руки привычно легли на её талию. Секунду я смотрел Алёне в глаза. Сейчас они были яркими, будто подсвеченное солнечным светом небо. Лебедева шмыгнула носом, вскинула руки и сжала ладонями мою голову. Она поцеловала меня в щёки, в поспешно прикрытые веки. Торопливо покрыла поцелуями едва ли не каждый участок моего лица.

Я вдохнул запах её грима, её кожи, её волос. Затем почувствовал: Алена в очередной раз всхлипнула. Ощутил вкус её губ и губной помады. Мы целовались долго и жадно. Стояли около выкрашенной в белый цвет кирпичной стены. Жмурили глаза от светивших нам в лица ламп. Под нами устало скрипели доски пола. Пальцы Лебедевой давили на мой затылок. Я поглаживал Алёнину спину. Слышал, как постукивали каблуками проходившие мимо нас люди (не обращал на них внимания). Чувствовал, как стучало в Алёниной груди сердце (оно билось чаще, чем моё). Судорожно вдыхал воздух во время коротких нечастых пауз.

Алёна снова вздрогнула, чуть отстранилась, заглянула в мои глаза.

— Куда же ты пропал, Серёжа? — произнесла Лебедева. — Почему ушёл от меня тогда, не попрощавшись? Почему не приходил всё это время? Мне показалось, что я больше никогда тебя не увижу!

Лебедева чуть нахмурилась.

Я пожал плечами и ответил:

— Я не исчез. Я здесь. Я пришёл.

Алёна провела по своему лицу кончиками пальцев, размазала по щекам слёзы. Не спускала с меня глаз.

Тряхнула головой и вновь одарила меня улыбкой.

— Да, ты пришёл, — сказала она.

Лебедева шмыгнула носом.

— Как видишь, — ответил я.

Развёл руками.

Алёна глубоко вдохнула и сказал:

— Серёжа, я ездила в Ленинград!..

Она не закончила предложение. Замолчала: услышала за спиной топот шагов. Повернула голову и посмотрела на проходивших мимо нас мужчин в рабочей одежде. Те тоже на нас взглянули, ухмыльнулись.

Алёна нахмурила брови, взяла меня за руку.

— Идём, Серёжа. Мне нужно переодеться. Позже тебе всё расскажу.

Мы так и прошли по коридору: держась за руки, будто шагавшие под присмотром строгих воспитателей детсадовские детишки. Запах табачного дыма усилился. Я вскоре понял, почему это случилось — когда мы свернули за угол и подошли к стоявшим около приоткрытого окна мужчинам. Актёры. Четыре человека. Ещё в сценических костюмах, но уже вне сценического образа. Они пыхтели сигаретами и разговаривали. Я узнал голос Андрея Миронова. Услышал окончание произнесенной Мироновым фразы: «…Я им говорю: артиста обидеть может каждый, а лучше бы помогли материально». Мужчины рассмеялись.

При виде меня и Лебедевой актёры замолчали, повернули лица в нашу сторону. Я отметил, что курили только трое: Миронов и два других артиста, которых я видел сегодня на сцене (но фамилии которых не запомнил). Евгений Хлыстов тоже стоял около приоткрытого окна. Улыбался. Ни сигарету, ни папиросу я у него в руках не заметил. Актёры поприветствовали «Алёнушку», оглядели меня с ног до головы (словно прикинули, кто я такой, как я очутился в служебном помещении, и почему держал Елену Лебедеву за руку). Хлыстов первый среагировал на моё появление. Он назвал меня по имени (не скрыл удивления), поздоровался.

Я отметил, что руку для рукопожатия мне никто не протянул.

Алёна выпустила мои пальцы, сказала:

— Подожди меня здесь, Серёжа. Я быстро. Только сменю одежду. Никуда не уходи! Очень тебя прошу.

Она повернулась к позабывшим на время о сигаретах и об общении друг с другом артистам. Пробежалась взглядом по их лицам. Будто бы автоматически поправила кружевной воротник своего платья.

— Мужчины! — воскликнула Лебедева. — У меня к вам большая просьба. Присмотрите, пожалуйста, за Сергеем. Что бы он снова от меня не сбежал. Если придётся, удержите его силой; я разрешаю. До моего возвращения. Я быстро переоденусь и вернусь за ним.

Алёна прикоснулась к моему плечу, привстала на цыпочки и чмокнула меня в щёку. Она улыбнулась и поспешила дальше по коридору. Я взглянул ей вслед, а всё ещё молчавшие артисты снова посмотрели на меня.

— Серёжа, как вы посмели⁈ — громко произнёс Андрей Миронов. — А главное: как вы сумели?

Он указал на меня дымящейся сигаретой и добавил:

— Почему и когда вы убежали от нашей Алёнушки? Как вы нашли в себе на это силы? Признавайтесь! И почему мы об этом вашем поступке до сих пор ничего не знали? Нам нужны подробности! Рассказывайте!

Артисты улыбнулись, выдохнули клубы серого дыма.

Миронов снова потряс сигаретой и заявил:

— Серёжа, а ведь я вас узнал.

Он хмыкнул и взглянул на своих коллег.

— Друзья, кто вспомнил, где и когда мы с вами уже видели Сергея?

Он выдержал двухсекундную паузу, пока его приятели меня рассматривали.

— Ну, же, друзья! — поторопил он. — Вы точно его видели! Только немного в ином… эээ… амплуа. Вспоминайте! Скорее!

Артисты сосредоточенно посмотрели мне в лицо.

— В… КГБ? — спросил Евгений Хлыстов.

Миронов в притворном испуге взмахнул руками.

— Женя, не поминай всуе! — сказал он. — Какой КГБ? Ты что?

Андрей Александрович затянулся сигаретой, выдохнул в сторону окна дым и спросил:

— Вспомнили?

Артисты покачали головами.

— Вы точно его видели, — заявил Миронов. — Гарантированно! Мы с вами его даже обсуждали. Простите, Серёжа, что сделали это у вас за спиной. Шевелите извилинами, друзья. Ну же! Присмотритесь внимательно.

Он снова ткнул в мою сторону сигаретой.

— Посмотрите на его подбородок, на ширину плеч, — сказал он. — Вспомните фотографию, которую Алёнушка повесила в гримёрке по возвращении с моря. Вы же видели того молодого атлета! Не замечаете сходство?

Артисты неуверенно улыбнулись.

— Сергей, так вот где я тебя видел! — воскликнул Хлыстов. — Я ведь сразу понял, что мне знакомо твоё лицо! Помнишь, я ведь сразу это сказал⁈ Конечно, же! В гримёрке! Это ты был там, около пальмы, на той фотографии!

Актёры с удивлением посмотрели на Евгения.

Миронов спросил:

— Женя, так вы с Серёжей знакомы?

— Конечно, — ответил Хлыстов. — Познакомились. Недавно.

Миронов театрально развёл руками и посетовал:

— Совсем я заработался. Обо всём узнаю последним. Где же вы познакомились, Женя?

Хлыстов усмехнулся.

— Сергей мне помог, — сообщил он. — Когда я искал свой автомобиль. Вот только я вам ничего не расскажу. Потому что не имею право. Сергей работает… в секретном учреждении. Я пообещал, что не проболтаюсь.

Евгений вскинул руки и приподнял подбородок.

Актёры снова взглянули на меня.

Миронов хмыкнул.

— Так вот почему ты, Женя, вспомнил о КГБ, — произнёс он и чуть сощурился, окинул меня взглядом. — Обычные брюки. Неприметные туфли. Новая рубашка, явно купленная, чтобы слиться с рядовыми советскими гражданами. Вот только при этом на руке дорогущие импортные часы… Швейцарские? И аромат превосходного парфюма. Чувствуете запах, друзья? Такой одеколон в ЦУМе не купишь.

Миронов улыбнулся.

— Так кем вы работаете, Серёжа? — спросил он. — Расскажите нам? Или это большой секрет?

Я пожал плечами и заявил:

— Временно безработный. Ещё недавно трудился слесарем на заводе. Во Владивостоке.

Миронов всплеснул руками, пробежался взглядом по лицам своих приятелей, снова посмотрел мне в глаза.

— Разумеется, — сказал он. — Слесарь. Я сразу так и подумал.

Его коллеги дружно хмыкнули.

— Не очень-то вы похожи на слесаря, Серёжа, — сообщил Миронов. — Не тот типаж. Вы больше походите…

Он улыбнулся и кивнул.

— … На сантехника, — произнёс Миронов. — Точно! Особенно там, на той фотографии с пальмой — вы вылитый сантехник!

Актёры хохотнули — все, кроме Хлыстова.

Евгений переспросил: