Диагност (СИ) - Бикмаев Сергей

Влад всегда ржал как ненормальный, когда Бабай решал какие-то малозначительные вопросы. Кто-то снял, как обвешивают покупателей на рынке, и выложил в сеть. Тут же можно было нарваться на публикацию об этом обвешивании от Бабая. Местные мгновенно этого продавца чуть ли не пинками прогнали с рынка. Бабай за него заступился. И все говорили спасибо Бабаю и слали в сеть все непотребство, которое видели.

За все время Влад продал почти три миллиарда копий своей программы общения с Бабаем и стал негласным медиа-правителем планеты. Поддержка общения стоила совсем недорого, что люди могли себе позволить оплатить. Телефон обходился им дороже. Люди — существа социальные, и постепенно появились рейтинги Бабая, классификация по Бабаю, мнения Бабая и куча всяких фейков, которые Бабай спокойно разбивал.

Никто не мог понять, к какой национальности принадлежит Бабай, потому что он со всеми говорил на их языке. Серверы, которые передавали информацию, всегда маршрутизировались по-новому. Все сходились на том, что основной сервер находится в космосе и это все делают пришельцы. Некоторые даже делали медиаконтент от Бабая, снимая фильмы и дорамы. Он с удовольствием помогал снимать. Виртуальные актеры играли роли в виртуальных фильмах. Живые актеры перестали кого-либо интересовать. Они были некрасивы и были подвержены обычным страстям, тогда как виртуальные были богами. Они были прекрасно сложены, мужчины были мужественны, женщины — прекрасны. Люди получали свою сказку. Зачем платить деньги медиазвезде, когда Бабай мог создать медиабога: красивого, умного и тонко чувствующего, или звезду идеальных форм с фарфоровой кожей, которая не требует деньги за рекламу косметики и всегда учтива и вежлива?

Постепенно родился виртуальный образ Бабая как пожилого, но крепкого мужчины с синими глазами, седой короткой бородкой, в свободных одеждах, с небольшим тюрбаном на голове и пронзительным взглядом. Бабай так посоветовал Владу — это был образ верховного брахмана. Его внучка дополнила видеоряд полуазиатской внешностью, учтивостью и одухотворенностью. Открытые плечи короткого кимоно дополняли образ на фоне прекрасных пейзажей. Теперь Бабай мог лично говорить с каждым своим адептом.

Видя такой образ ему просто хотелось верить. Ведь такой честный Бабай не мог обмануть. Он всегда помогал и ничего не просил взамен. Что подкупало всех.

Пока Бабай вовсю окучивал народ, Влад решил смотаться к старой заимке прежнего егеря. С собой Юнну прихватил. А там от дома — одни развалины, природа своё берёт, не остановить. Влад достал заранее приготовленное угощение: чёрный хлеб с солью, карамельки да ещё тёплую гречневую кашу в горшочке. Он, правда, не знал толком, что домовым подносят. Отошёл чуть в сторонку и говорит:

— Угощайся, соседушка-домовой, не побрезгуй. От души приготовил. Хотел позвать тебя к нам на новую заимку. А то твой хозяин старый совсем стал, в город уехал. Так ведь и уснуть можно и не проснуться. Никому от этого не хорошо. А у нас и кот имеется, и собаки, и живность всякая. Только вот жалко дом так бросать. Присмотра нет. Давай знакомиться. Меня Владислав зовут, а это Юнна, моя подруга.

Влад прислушался и услышал что-то похожее на кряхтение. Снег у развалин взметнулся, и показалось тёмное маленькое личико с бородкой и в треухе.

— Здорово, коль не шутишь. Лука Силыч я. За угощение благодарен, соседушка. Так говоришь, мой-то в город подался?

— Точно так, Лука Силыч. Стар он стал. Хозяйство одному вести уже не мог, а дети из города не хотели уезжать. Да и внуки там без присмотра. Нехорошо, — развёл руками Влад.

— То верно. Внуков без присмотра оставлять нельзя. Малы ещё. Ума нет. А кто научит? Небось родители на работе целыми днями.

— Так сын — моряк, всё в море. Деньгу зарабатывает. А невестка тоже работает. Детей-то растить — деньги нужны.

— То верно, — повторил Лука Силыч, — без денег сейчас трудно. — Ладно, соседушка, коли ты ко мне с добром, то пойду к тебе жить. Только вот пожитки свои соберу да каморку свою запру на всякий случай. Вдруг старик захочет вернуться?

— Хорошо, Лука Силыч. Тебя сейчас подождать или попозже заехать?

— Сейчас подожди. Пожитков у меня не так много, полчаса — и буду готов.

И правда, через полчаса Лука Силыч вылез из своей порушенной избушки на снег с сидором на плече.

— Давай-ка ВладИслав присядем на дорожку, — проговорил домовой, с ударением на «И», как у поляков, — по старой традиции, а то дороги не будет.

Они присели, и тут домовой обратился к Юнне:

— Ты, девонька, держись своего мужа. Есть в нём сила немереная. Просто он ею ещё не овладел. — Он залез в свой сидор и вытащил оттуда маленький серебряный медальон на кожаном шнурке. — На, вот тебе от сглаза. Больно красивая ты. А он отведет от тебя злые взгляды. Бери-бери. Коли иду к вам жить, то моё дело, чтобы хозяевам хорошо было. Тогда и дом — полная чаша.

На заимке по приезде домовой тут же стал всё осматривать и принимать хозяйство. Титыч сразу подружился с Силычем.

— Эх, ВладИслав, и кот у тебя пригожий, и умный страсть — настоящий сибиряк, — похвалил Силыч. — И дом справный. И хозяйство что надо. Настоящий царский егерь. И лес вижу, любишь, не даёшь ему гореть. Так что и для меня работа найдётся.

Так Лука Силыч и остался. В доме стало как-то сразу уютнее. Он прибил старую подкову в притолоку рогами вверх, посыпал пороги какой-то травкой и разместил какие-то свои амулеты в разных частях дома.

Так у Влада появилось свободное время для работы. Он тщательно изучал производные нейросети и пытался синтезировать отдельные клетки, некоторые белки и вообще перестал вылезать из лаборатории.

Деньги от продажи программ он вложил в завод по производству мониторов на светодиодах и урезанных чипов. Строить его стали тут недалеко, на территории бывшей Кореи. Проектировал его Бабай, а ТЗ писал Влад. Под заводом он расположил автоматическую линию по производству 2-Д материалов, которым тоже командовал Бабай. Там вообще не было людей — одни роботы.

Что касается нуклеотидов нейросети, то всё-таки удалось составить цепочку, и Бабай смог просчитать порядок синтеза. Задача была очень сложная, и без него точно бы ничего не вышло. Параллельно он давал Юнне базы знаний и готовил её к поступлению в МГУ.

Автоклавы или синтезаторы — непонятно, как их точно называть, были тоже изготовлены позже и размещены в тоннелях. Часть нейросети была помещена туда, и начался процесс синтеза субстрата нейросети. Он представлял из себя вытянутые длинные клетки, которые позже будут утолщаться и потом особым образом свёрнуты — вся технология была на кристаллах. Просто следить за всем человек был не в состоянии. Надо было отслеживать два десятка параметров, чтобы не прерывать процесс синтеза. Продвинутые чипы и нейросети останутся в заповеднике. Завод же просто будет зарабатывать деньги. Мониторы и чипы уже на предзаказе. Спрос обеспечен.

Следующим шагом пошёл этап разработки спутников. На его процессорах. И с его энергоустановкой. В энергоустановке он применил уже максен (*) — новый слоистый материал, сделанный из нитридов и карбидов переходных металлов, — и уменьшил размер реактора до минимума. Там массово были применены графеновые нанотрубки. Осталось адаптировать мнемоническую связь со спутниками. Этот вид связи пока никак не перехватывался земными датчиками, и понять, откуда и куда идёт поток информации, было невозможно на нынешнем этапе развития техники. Систему оптического контроля он тоже полностью изменил, и многократный зум почти не давал искажений для геостационара.

Доделав спутники, он обратился к Ие за поддержкой в Роскосмосе для запуска всех пяти на геостационарные орбиты. Роскосмос внял и принял их к запуску. Автоматический пункт управления разместили на сопке Второй Ключ. Программа по спутникам была выполнена, и наконец пришло время заняться как таковой диагностикой — то есть придумать оптическую систему, которая бы могла считывать ауру, то есть её видеть.

Задача оказалась зубодробительной. Влад что только не перепробовал, но добиться пока ничего не мог. Тогда он взял паузу и начал исследовать сами клетки зрительных полей у животных. Вот Титыч тоже видел ауру, но ему помогала нейросеть. Она-то и вырастила такие клетки, которые были рецепторами ауры. Тогда появилась идея вырастить такие клетки, которые могли бы быть рецепторами ауры. Он пробовал зрительные клетки орла, сокола, ворона, совы. То есть птиц, которые могли охотиться ночью или же обладали уникальной остротой зрения. Туда же попали и кошки. Путем долгих экспериментов он всё-таки вырастил колонию клеток на предметном стекле, на которую направил сфокусированное изображение ауры через кварцевое стекло высокой чистоты. С предметного стекла мнемонические датчики считывали изображение и передавали его на комп, который всё пересчитывал и подавал обработанное изображение на головизор для наглядности. Тут уже стоял его процессор, который мог всё быстро обработать. То есть получилась примерная схема, как обрабатывается световой сигнал через глаза в мозг, потом идёт его обработка, и уже обработанное изображение «осознается» и принимается за эталон корой головного мозга.