Диагност (СИ) - Бикмаев Сергей

Нужно собрать базы, классифицировать и предлагать желающим. Сам Бородин оперировать будет только на первом этапе, чтобы научить хирургов устанавливать нейросети правильно. Особого мастерства не нужно, важна точность и безупречность. Потом он компанию возглавит, придаст ей вес, так сказать. Для этого надо найти отдельно стоящий особняк и сделать там ремонт. И главное — издать несколько больших статей о нейросетях в медицинской периодике и в мейнстримных изданиях. И готовить монографию, которая пойдет на соискание Владу звания академика. Тогда он будет как за каменной стеной. И ещё он предложил пока Юсуповым ничего не сообщать. Как только офис «Нейросети» будет готов — пригласить их на открытие. На том и порешили.

Операции Влад провёл безупречно, и сети начали разворачиваться. Пока суть да дело, он повозил родителей по заповеднику. Были и на источниках, и на ручьях намыли пару грамм золота в качестве приза, опять сгоняли к Кузьмичу на Шантарские острова, ловили рыбу. Влад показал им тигров издалека — у них как раз начались брачные игры. Подарил отчиму волчью доху, а матушке накидку из рыси. В перерывах сливал им базы. Он также отметил, что нейросети поддерживают здоровье и регулируют метаболизм. У Юнны стало просто безупречное тело. За это время никто из них не заболел, не простужался. Оба могли подолгу находиться в холодной воде безо всякого вреда для здоровья. Анализы — просто классика. Даже в стрессе частота сердечных сокращений не превышала 140 ударов. Давление — как у космонавтов. Мышцы окрепли. Юнна смогла выжать на простом динамометре левой рукой 120 килограмм при норме 30–40. Сейчас она могла спокойно сломать руку человеку. Так что нейросеть ещё и жизнь родителям продлит лет на 40–50.

Под конец пребывания их всё-таки познакомили с Лукой Силычем. Бородин недоверчиво пожал лапку домовому и, поздоровавшись, отдал ему подарок, как и мама. А то Силыч прятался, но всё-таки с родителями его нужно было познакомить. Мало ли что. Потом они были просто в восторге — настоящий домовой! В общем, отдых пошёл им на пользу, и они отбыли в Москву в хорошем настроении.

По приезду академик Бородин включил свой административный ресурс и ему подобрали здание в пределах Садового кольца из выморочного имущества от которого государство желало избавится. Оно было не в очень хорошем состоянии, но стояло на берегу Яузы между Садовым и Солянкой. Бывший доходный дом купца Рысева, который из-за затухания рода оказалось выморочным. Казна относилась к такому имуществу спустя рукава и рада была его сплавить. Пока арендаторов выселяли из здания, Бородин получил в городской управе разрешение на перестройку в клинику. Проект представлял из себя восьмиэтажное здание с фасадом на Яузу и пристройками по краям в форме буквы «П» со внутренним двором. Участок это позволял. Предполагалось под клинику использовать три этажа. Первый уйдет под коммерческую аренду, а последние под квартиры внаем. Там же был сектор гостиницы, где могли бы остановится родственники пациентов. Спектр услуг был такой — установка нейросетей и первичная закачка баз знаний, операции по замещению клеток, нейрохирургия широкого спектра. Особенно решили внедрять только что опробованный метод замещения для лечения глухонемоты. Таких больных в России насчитывалось почти полмиллиона, согласно информации общества глухих. Так что клиника пустовать точно не будет.

Александр Иванович отдал в публикацию большую обзорную статью о нейросетях в отечественные и зарубежные медицинские журналы. Там был обозначен только намеком способ выращивания специальных клеток, которые потом сворачивались в кокон. Запустив стройку он заказал все необходимое оборудование для клиники. Денег получилось много, но игра стоила свеч. Он рассчитывал за год все отбить.

Надо сказать, что вести о нейросетях медицинский мир воспринял скептически. Но пока шло строительство Бородин проехал пол Европы с лекциями. Его авторитет был неколебим. В это самое время Анюта просто преодолела все границы изучения медицины и спокойно стала оперировать знаниями пятого курса. И это на втором курсе. Её вызывали на конференции за границу и в России. Она как раз и вела тему избавления от глухонемоты. Её опыты уже публиковались в медицинских журналах. Она с легкостью выучила пять европейских языков и принялась за восточные. Она явно похорошела и перестала быть девчонкой с косичками, а стала стройной спортивной девушкой с мягкой улыбкой и бархатистой кожей. Закаченные ей моторные базы фехтования, борьбы и плавания тоже не остались втуне. Её взяли в сборную Сеченовки по фехтованию и она выиграла шпагу на соревнованиях среди студентов ВУЗов страны. Потом она выиграла первенство страны по плаванию на открытой воде на 10 километров и ее заявили в сборную России на Олимпийские игры в Барселоне. Забегая вперед — она стала трехкратной олимпийской чемпионкой в плавании на 5 и 10 километров и в командных соревнованиях по шпаге. Ей пришлось заменять одну девочку, которая отравилась какой-то незнакомой едой. После чего ее признали секс-символом Олимпиады и она получила кучу рекламных контрактов и кучу денег. Но Анюта была под клятвой и не могла ничего выдать, что не нужно знать чужакам. И она была единственной, кто не одевала гидрокостюм на дистанции. Она не чувствовала холода. Ей даже было жарко, хотя вода чуть не доходила до 20 градусов.

В это время Юнна сдала вступительные экзамены в МГУ и поступила первым номером. Профессор Кирсанов — шеф кафедры ксенобиологии, поинтересовался кто ее готовил и когда услышал, что готовил ее профессор Вольф, сразу снял все вопросы. Устроилась она на даче Влада в Опалихе. Её это устраивало больше, чем общага. Там не было той суеты и шума. Станция рядом, магазины тоже, как и рынок. Ей там было уютно. Она полюбила все, что любил Влад. И воспринимала дачу как его дом, который принял ее. Только вот домового не хватало. Но она надеялась кого-то найти и уговорить жить в их доме. Мало ли брошенных домов в Подмосковье. Лучшей подругой ей стала Анюта с которой они и раньше подружились. Анюта и сама стала ого-го, но когда они где-то появлялись вместе, то срабатывал столбняк у мужиков. Такие две абсолютно разные красавицы вместе — это было посильнее Фауста Гёте. Летом они решили поехать на заимку к Владу. Месяц там это заряд здоровья на весь год. Тем более надо было ему помочь с хозяйством. Он то остался один.

А Влад спокойно делал свои дела. Надиктовывал монографию, проверял и чинил датчики, сделал регламент метеостанции, проверял свои спутники и работу Бабая. Накосил сена лошадям, построил птичник и завел кур. Починил теплицу, напилил дрова для бани. Прошел путину и заготовил рыбу и икру. Заделал дроида-огородника и разбил огород. Будет своя картошка и капуста с тыквой. Кабачки опять же никто не отменял. Потом занялся пищевым синтезатором. В его базе данных была вся технология их производства и производства ингредиентов. Просто, когда он остался один, то готовить было некогда, а питаться кое-как он уже и забыл, что это такое. Поэтому решил купировать такую проблему. И еще занялся проблемой силового щита. Его интересовала защита — все-таки у него было оружие и он понимал, чем ему может грозить выстрел в спину из карабина. А горячих голов меньше не стало. Просто они пока носа не показывали в заповеднике, а вне его он никто. Так — простой охотник.

Потом пришла депеша из центра, что надо на следующий год организовать экотуристические маршруты для обывателей. Место сбора туристов было определено как биостанция МГУ. То есть за пределами заповедника. Там был причал, куда будут прибывать туристы. Сначала смотреть стеллеровых коров, потом пешком по тропам по всяким вкусным местам. Он определил три тропы — к горячим источникам, к Шептун-реке и ручью, где было немного золота и к заливу Китовый ус. Кстати, Кузьмича тоже напрягли, чтобы он организовал просмотр игры китов на Шантарах. На территории биостанции выстроили небольшую гостиницу, где туристы и будут ночевать.