Оторва. Книга пятая - Ортензия

взвизгнула, увидев, как на меня надвигается огромная туша и стала оглядываться в поисках укрытия. Но, большая тётя Лена пронеслась мимо меня, не только не узнав, даже не заметив. Едва не сшибла, если бы я вовремя не отскочила. Обхватила своими ручищами миниатюрную женщину в белом халате и, склонив голову ей на плечо, громко зарыдала.

Я мысленно принесла свои соболезнования персоналу больницы, потому что за пару недель таких лобызаний, эта шкафообразная, обязательно нанесёт кому-нибудь травму и выскочила на улицу.

Очень вовремя. Оба мента попрощавшись с Иннокентием Эдуардовичем и Анатолием, нашим первым водителем, сели в свою тачку и укатили.

НВПэшник увидев меня, радостно улыбнулся, видимо всё же опасался, что я решила покинуть их весёлое общество, и помог подняться по ступенькам.

— Давай садись, — кивнул он мне дружелюбно и ласково сжал плечо.

Неожиданно. Захотелось поинтересоваться, что произошло в моё отсутствие, но кинув взгляд на мымру, решила, что это не к спеху. Впихнула рюкзак под кресло, без сумки и куртки маньяка он сделался гораздо компактнее и легко уместился. Но едва устроилась, сбоку показалась голова Виталика.

— С тобой всё в порядке? Что там? Уколы делали? И как себя чувствуешь? Едешь с нами дальше?

Я, нахмурившись, оглянулась.

— Ты это с чего взял?

— Иннокентий Эдуардович сказал. Мы тебя минут двадцать ждали, он и сказал, что тебя докторша увела, проверить.

Я мысленно улыбнулась. Так наш НВПэшник врать умеет похлеще меня. То-то мымра ни слова не сказала, небось, предупредил, что у меня шок или что ещё и нервировать нельзя. Надо было ещё в Кишинёве это сделать.

— А почему у тебя волосы мокрые? — продолжил допытываться Виталик.

— Так мне это, — я ухмыльнулась, — антистрессовую ванну сделали.

— Антистрессовую ванну?

— Какую ванну? — послышалось из разных сторон.

Пять минут не прошло, как автобус тронулся, а вокруг меня собралась целая куча мальчишек и девчонок которые наперебой стали засыпать вопросами. Усаживались по двое, трое на одно сиденье и похоже не чувствовали себя в тесноте.

Пришлось рассказывать, как пришло в голову пойти в ДОСААФ. Что чувствовала, когда гнала автобус в больницу, в какой момент пришла идея свернуть на обочину, до того как грузовик поехал навстречу или изначально так планировала.

Медленно, но уверенно переползли на приключения в Кишинёве. Объяснила, что и мотоцикл и гараж мой, остались в наследство от отца и потому никак не могли мы с Люсей угнать сами у себя. Всё остальное передала в очень сокращённом виде, пообещав, что когда надену купальник, все смогут рассмотреть след от пули, а в автобусе я этого точно делать не буду.

Одним словом, каким бы ни был план у мымры, но он рухнул окончательно. Во всяком случае, на 98 %. К нашей компании не присоединились всего четверо. Известная всем Гольдман, недомерок, получивший в лоб и две девчонки из Комрата, которых узнала ещё по Кишинёву. Продолжали пялиться на меня с ненавистью. И учитывая, что до вчерашнего дня я понятия не имела об их существовании, выяснить причину не удалось.

Нашу идиллию прервала остановка автобуса. Он вздохнул, почти как человек и затих, а я, глянув через лобовое стекло на уже знакомые ворота сделала брови домиком. Или очень похоже. Я-то думала, что автобус на пути к Херсону, по сторонам не смотрела, а мы снова прибыли на предприятие, в столовой которого завтракали сегодня утром.

— А, — сказал Виталик, когда я недоумённо закрутила головой, — тебя ведь не было. Сейчас новый водитель сядет за руль, а мы заодно пообедаем.

Я кивнула.

— А вечером, заодно поужинаем.

— Почему? — спросили сразу несколько человек, — мы вечером уже на месте будем.

— Ага, — согласилась я, — утром мы тоже все так думали.

Глава 17

Как говорил Тыгляев, из всего происходящего с тобой, нужно забирать только положительные эмоции.

Анатолий попрощался со мной тепло, поблагодарил за Лёху и что не угробила автобус, а я после его слов, заинтересовавшись таким раскладом, глянула на разбитую фару и мятый бампер. Ведь именно так расписывал повреждения лейтенант. Даже лоб наморщила, пытаясь понять, как с таким зрением берут в ГАИ.

У фары маленький скол, а на сером бампере небольшая, сантиметров пятнадцать царапина синего цвета. Припомнила, что ограждение, которое я сшибла, и было синим, но это всё, а про крыло я вообще молчу, этот уголок погнули несколько месяцев назад, без микроскопа было видно. Да эти повреждения за таковые считать как-то даже неприлично, что, в принципе, Анатолий и сделал, а потом познакомил с третьим участником автопробега Кишинёв — Симферополь, вполне симпатичным парнем, лет двадцати семи. В шутку добавив, что Женя, так звали нового водителя, за свою жизнь может не беспокоиться, пока на борту находится такая привлекательная стюардесса и к тому же с синдромом спасателя. Дружно посмеялись.

На обед никто деликатесы нам не предложил. Остановилась около меню, где на первое имелся выбор: украинский борщ с галушками или солянка.

Выбрала, разумеется, украинский борщ, сразу вспомнив, как его готовила моя бабушка. Закатила глаза, представив свиные рёбрышки; лучок, морковку, мелко нашинкованные и обжаренные до золотистой корочки, аж слюнки потекли. Даже согласилась на разбавленную сметану, не водой ведь её фуражат в самом деле, наверняка молоком.

Помотала ложкой в тарелке. И вот кто назвал этот борщ украинским, если они его даже готовить не умеют. Пара крупных шариков, которые подразумевали собой галушки, нарубленные овощи, вероятно, поджаривать в столовках, было не принято и здоровущий кусок сала, обильно посыпанный укропом. Чуть плохо не стало. Терпеть не могу варёное сало.

На второе предлагалась ячка с подливой, которая больше походила на ржавую воду и компот из сухофруктов. Захотелось постучаться головой об стену. Если и на слёте будут так кормить у меня не только попа схуднёт, но и ростом просяду. Отставила поднос на свободный столик и пошлёпала в магазин.

Дежавю. Знакомая бабушка с ведром яблок. Я встала как вкопанная. Это точно было сегодня? А где тогда моё ведро? Насколько помнилось, ни одного яблока не попробовала и Люся со своей миниатюрной фигуркой не могла все смолотить, да ещё и вместе с ведром. Покрутила извилины в голове, припоминая, когда последний раз видела натюрморт. Ну да, водиле стало плохо и я, подскочив, едва не напоролась на железную тару, а вот когда в душ шла и рюкзак забирала, не было. А потом вообще вылетело из головы, и чтобы кто ел, не заметила. На том и успокоилась, решив, что стоит где-то в салоне целёхонькое.

В столовой предлагали только чёрный