Вадбольский 5 (СИ) - Никитин Юрий Александрович

Я спросил:

— Они как-то связаны с этими нападениями?

— Возможно, — ответила она, — Оба чаще других бывают в центре города. Там благородные барышни, кафешантаны, цыгане… Могли и нанять лихих людей для засады.

— Хорошо, — ответил я. — Если не отвечу за случай на дороге, Долгоруковы решат, что меня дожали. Где они сейчас?

— Близко, — сообщила она. — Похоже, им сообщили, что мы сейчас здесь.

Заказав нужное и заплатив за доставку, я вышел из магазина, почти напротив высокое здание департамента почтовой службы. Я принял деловой вид, прошёл мимо привратника, а там поднялся на четвёртый этаж, сосредоточился, не люблю эту трансформацию, но минут через пять, даже не глядя в зеркало, чувствовал как изменилось лицо, появились жёсткие усы, а волосы, догадываюсь, стали чёрными с отблеском металла. Даже нос стал горбатым и вытянулся так, что сам, скосив глаза, могу рассматривать его во всём великолепии.

Успел вовремя, даже без предупреждений Маты Хари чувствовал как внизу появилась целая группа преследователей.

С шумом и гомоном, будто и не профессионалы, ринулись по лестнице наверх, а я вытащил пистолеты и ждал. Ближайшая дверь кабинета распахнулась, выглянул почтовый служащий, увидел меня, такого страшного даже без пистолетов, взвизгнул и метнулся обратно, мощно хряпнув дверью.

По лестнице бегут вверх толпой, смотрят не столько вперёд и вверх, а под ноги на ступеньки. Я выждал, когда тянуть уже некогда, наконец-то заметили, загалдели, вытянули вперёд кто ружья, кто клинки.

Я открыл стрельбу с двух пистолетов и быстро пошёл навстречу, где перешагивая, где перепрыгивая через стонущие тела.

Долгоруковы, как и ожидал, в самом конце, с ними трое телохранителей. Не думаю, что позади из-за испуга передо мною, Долгоруковы славятся и бравируют своим бесстрашием, просто эту толпу надо было гнать наверх и следить, чтобы никто не улизнул, взявши аванс.

Я тремя выстрелами свалил гвардейцев, у Долгоруковых спросил жёстко:

— Картину «Не ждали» видели?

Первый Долгоруков, его имя вроде бы Всеволод, торопливо вскинул пистолет, но я успел раньше. Пуля пробила ему плечо, вторую я сладострастно всадил ему в живот, как Дантес Пушкину, второй Долгоруков вскрикнул:

— Погоди!.. Договоримся!

— Ты не в том ранге, — ответил я и выстрелил дважды. — Закон гор выше закона тайги!

Он вскрикнул и рухнул на пол. Мне он показался чуть ли не моложе меня, чистое лицо, ясные глаза, светлая улыбка, как у убежденного в превосходстве своей расы эсэсовца, отправившегося завоёвывать мир для любимого фюрера.

Но я всё же пожалел его, обе пули раздробили колени: жить будет, но к армии негоден, прощай карьера…

Заслышав крики испуганных почтовиков, я ринулся по коридору в сторону, по дороге открываются двери и тут же все, завидев моё страшное перекошенное лицо горца, с воплями захлопывали.

В конце коридора я увидел кладовку со старыми вещами, вбежал вовнутрь и закрыл за собой на засов. Сердце колотится с бешеной силой, но это хорошо, обратная трансформация пройдёт быстрее…

Морщась и потирая ладонями лицо, я вышел в коридор и, смешавшись с вопящими служащими департамента, быстро поспешил вниз к выходу.

Уже в холле столкнулся с вбегающими с улицы полицейскими и двумя жандармами.

Один крикнул торопливо:

— Видели тут человека с лицом…

— Кавказца? — спросил я и с жаром вскрикнул: — Страшный какой!.. Как таких только в Петербург впускают? Тут же женщины ходят! А ещё и беременные!

Толкаясь, вбежали ещё трое, первый крикнул:

— Куда побежал?

— Наверх! — крикнул я. — По лестнице!.. Поймайте его и выдворите из нашей славной столицы! Не для того Государь Император Пётр Великий основывал этот великий и славный город…

Не слушая историю основания Санкт-Петербурга, они помчались, спотыкаясь и падая, дальше по лестнице, а я спустился, тихо-мирно вышел и двинулся налево, а то на месте драки кто-то из Долгоруковых очнется, увидит меня и заподозрит, что это я науськал дикого кавказца.

В этом департаменте пара сот кабинетов, пока полицейские хоть половину пересмотрят, дикий горец успеет скрыться.

Глава 8

Вернувшись в дом на Невском, я через пространственный пузырь переместился в имение, и уже туда вечером Мата Хари передала интересную запись: в кабинет Рейнгольда постучали, он скривился и хмуро бросил:

— Ты, Пётр? Чего стучишь?

Его помощник, Пётр, вошёл чуть ли не на цыпочках, поклонился, сказал заговорщицким тоном:

— Ваше высокопревосходительство, как клубок не вьется, а конец всегда находится!

Рейнгольд быстро поднял голову от бумаг на столе.

— Что накопал?

— Есть зацепка, — сообщил Пётр.

— О Вадбольском?

Пётр сделал вид, что очень удивился.

— А что, нас ещё что-то интересует? Ну потопили наш флот, ну крепим оборону Севастополя, враг уже обстреливает берег…

— Не ёрничай, — велел Рейнгольд строго. — Выкладывай!

— Сегодня, — начал Пётр, — как докладывает полиция, недалеко от столицы на дороге были убиты с дюжину человек, а то и больше. Не всех собрали, кто-то совсем утоп в грязи. Предположительно, засада была на Вадбольского.

— Предположительно?

— Там у него прямая дорога от имения, — пояснил Пётр. — Уж и не знаю какой магией сумел её сделать, но до самого Петербурга как будто по ровной плите катишься!..

— А Вадбольский…

— В Петербурге, ваше высокопревосходительство!.. Там его хотели подловить второй раз, но он исчез, зато на его зов примчался некий дикий горец, я о нём уже докладывал, он, вроде, помогал Вадбольскому с охотой в Щелях.

— Так-так, — сказал Рейнгольд с воодушевлением, — мы всё ближе к цели. Что о нём удалось нарыть?..

— Немного, — ответил скромно Пётр, — но уже что-то весомое. Вы будете удивлены, ваше высокопревосходительство, но обнаружилась некая связь с нашим Вадбольским!

Рейнгольд устало буркнул:

— Уже с нашим? Ну да, если смотреть, сколько им в последнее время занимаемся… Что накопали?

— Этот горец, похоже, из некого могущественного и очень гордого клана на Кавказе. По косвенным данным кто-то из Вадбольских в прошлом оказал клану важную услугу, не то спас сына их вождя от гибели, не то дочь от бесчестья, с тех пор те считают себя в неоплатном долгу, вы же знаете этих дикарей, они все полагают себя благородными князьями…

Рейнгольд вздохнул.

— Да, дикари-с… Нам бы таких побольше, а то даже в высшем офицерстве забывают, что такое честь и благородство.

Пётр, судя по его виду, хотел было вступиться за честь и рыцарство аристократии, она помнит о чести, хотя разъедающая ржавчина франкмасонов уже многих растлила, тоже верно, но с начальством спорить не рискнул.

— Личность горца установить не удалось, — продолжил он. — Есть предположение, что это Джамал, как его называл Анрыл, торговец, которому Вадбольский сдавал трофеи из Щелей. Надо сказать, ваше высокопревосходительство, весьма впечатляющие трофеи. Торговец был в восторге и не верил, что столько добыл один человек. Вадбольского иногда заменял этот Джамал, и у него добычи было почти столько же, непростой это человек, ваше высокопревосходительство!

Рейнгольд спросил нетерпеливо:

— А устроить засаду и схватить этого горца?

Пётр развёл руками.

— Вадбольский перестал ходить в Щели. И Джамал тоже. К тому же мы не уверены, что людей там побил именно Джамал, эти кавказцы похожи как доски в заборе!..

— Какие ещё зацепки?

— В отсутствие этого странного барона наши люди поговорили с его родителями. В их семье всем заправляет его тётя, очень энергичная особа, была замужем за генералом Ковалевским, но он с полгода тому умер от ран, и вдова переключилась на заботу о своём брате Василии и племяннике… Весьма правильная преданная престолу особа, ваше высокопревосходительство!

Рейнгольд спросил в нетерпении:

— Что узнали?

Пётр снова развёл руками, явно подумал даже, судя по лицу, что слишком часто это делает, но что делать, все следы быстро обрываются.