Гений Медицины. Том 4 (СИ) - Алмазов Игорь

Лечили здесь опять-таки совокупностью психиатрической магии и препаратов. Но препаратам уделялось больше внимания, как и во всех других областях.

Со временем я хотел изменить и эту сферу, но пока приходилось работать с тем, что есть.

— Лечусь, — немного замедленно ответил Жуков. — Много отдыхаю и лечусь.

Его пришлось определить сюда, не было другого выхода. Из-за своего желания получить от меня рецепт эликсира бессмертия он давно уже потерял рассудок.

Я проверил его психиатрическим аспектом, заодно влил немного магии. Это заставило его взгляд прояснится. Излечить пока что не могу, но по крайней мере, ненадолго ему станет легче.

— Я пришёл кое-что обсудить, — заявил я. — Вы не знаете, есть ли у барона Филимонова дети?

— Точно нет, — покачал головой Михаил Игнатьевич. — Иначе об этом было бы известно в обществе.

Логично, но Филимонов упоминал, что он наоборот прячет своего сына от аристократического общества. Я решил задать вопрос по-другому.

— А была ли у барона Филимонова женщина, любовница? — спросил я.

Барон Жуков задумался.

— Вообще-то одна была, — медленно кивнул он. — Лет пятнадцать назад. Простолюдинка, не помню, где работала. В общем, Филимонов тогда к ней чуть ли не каждый день мотался. Несколько лет роман этот продлился.

— А что потом? — кажется, это именно то, что нужно.

— Потом он перестал рассказывать, — пожал Михаил Игнатьевич плечами. — Когда я спросил прямо, заявил, что это была ошибка. Что не будет он путаться с простолюдинами. Вот и всё.

Можно предположить, что сын как раз от этой женщины. Это всё равно не доказывает точно, но, по крайней мере, хоть какое-то подтверждение этой теории есть.

— Он вам не угрожал? — сменил Жуков тему. — Не пытался узнать, где я?

— Пытался, — кивнул я. — Но здесь вы в безопасности. Я ничего ему не сказал.

Барон Жуков тоже пытался меня убить, ни раз. Но сейчас я видел перед собой больного человека. Он уже достаточно получил за свои заслуги, побывав сначала в тюрьме, а потом и в психушке.

— Спасибо, — коротко заявил Михаил Игнатьевич.

Я попрощался с ним, и покинул психушку.

«Это всё ещё не доказательство» — мысленно пробурчал крыс.

Я это и сам прекрасно знал. Поэтому уже решил, что соглашусь посмотреть его сына только на нескольких условиях. И разумеется, буду готов к любому повороту событий.

Если он обманет — то я смогу дать ему отпор. Но если он говорит правду — нельзя оставлять ребёнка в беде.

Вечер воскресенья мы с крысом провели по-разному. Его я занёс домой, оставив смотреть очередной фильм — на этот раз боевик, где крысы-мутанты спасают мир. А сам отправился домой к Насте.

Мы провели ещё одну тренировку её лекарской магии, и я отметил, что справляется она гораздо лучше. Явно тренировалась ещё и самостоятельно.

После тренировки мы отдохнули, прекрасно проведя время вместе, и я ушёл домой. Надо было выспаться перед следующей рабочей неделей, она как всегда обещала быть насыщенной.

Шуклин привычно дремал на диване после суточного дежурства, когда в ординаторскую ворвался Валера.

— Танцуй, дружище, — радостно объявил он. — Уже сегодня!

Павел недовольно приоткрыл один глаз, и уставился на Ковалёва.

— Что сегодня? — зевнув, уточнил он.

— Сегодня у Боткина начнутся большие проблемы, и его вышвырнут из интернатуры, — ответил Валера. — Какой день чудесный! Я так долго ждал, когда, наконец, отомщу ему.

Шуклин открыл и второй глаз, и теперь уставился на Ковалёва с интересом.

— Что именно сегодня произойдёт? — спросил он.

— Всё увидишь, — махнул рукой Валера. — Главное, если тебя спросят — всё подтверждай. Говори, что тоже это всё видел и слышал. Ему конец! Его не просто выгонят из интернатуры, его, скорее всего, посадят.

Шуклину почему-то стало страшно. Да, он сам не раз создавал подставы для Боткина ради места в терапии. Но отчего-то слова Валеры показались ему слишком кровожадными.

— Так, а что ты сделал? — снова уточнил он.

— Это сюрприз, — холодно улыбнулся Валера. — Не хочу портить тебе его. Так, мне нужно отойти, скоро буду!

Он выбежал из ординаторской в неизвестном направлении.

Ох и не нравилось всё это Павлу. Совершенно некстати вспомнилось, как Боткин помогал ему несмотря ни на что. Подсказывал с пациентом. Да и вообще…

Шуклин хотел место в клинике, и очень хотел выгнать Боткина. Но сейчас ему резко стало не по себе.

Утро началось с классической планёрки в ординаторской. Сегодня Зубов был в прекрасном настроении, как и Никита. Последний как раз выписал Маргариту в субботу, и они явно отлично провели выходной.

Настя тоже периодически подмигивала мне с другого конца ординаторской, напоминая, что наш выходной был не хуже.

— Итак, птенцы и прекрасная Настя, начинается новая рабочая неделя, — бодро начал Михаил Анатольевич. — Второго этапа конкурса ожидать не стоит, всё ещё проверяют участников на первый этап. Но расслабляться тоже не стоит, это вредно в нашей профессии.

— Костя, — внезапно шёпотом позвал меня Шуклин. Правда, получилось это вовсе не шёпотом, а на всю ординаторскую.

— Птенец Шуклин, шептаться будете после планёрки, — одёрнул его наставник. — Что вы как в школе-то? Погодите, планёрка всего минут десять идёт обычно.

— Извините, — покраснел тот.

— Итак, задания на сегодня… — закончить Михаил Анатольевич не успел.

В ординаторскую открылась дверь, и внутрь вошли трое мужчин. За ними шагала растерянная Надежда Васильевна.

— Простите, они сказали, что…

— Мы из медицинского совета, — перебил её один из мужчин, показывая какое-то удостоверение. — Нам нужен Константин Алексеевич Боткин.

— Это я, — отозвался им. — В чём дело?

— На вас поступила жалоба о проведении неодобренных медицинских экспериментов на пациентах, — заявил мужчина. — Вы обвиняетесь в нарушении медицинской этики и подвергании пациентов риску.

В ординаторской повисла тишина. Какого?..

Глава 13

Для меня случившиеся не было неожиданностью, я ждал очередного шага от Кобылина. Он невзлюбил меня с первой же встречи в клинике, а потом я как обычно разрушил его планы. Кроме того, я прекрасно помнил, как Валера подслушал наш с Никитой разговор о лечении Фетисовой.

И очевидно передал его Кобылину. А тот решил использовать эту информацию против меня.

— Позвольте, это ерунда какая-то, — прервал молчание Зубов. — Мой интерн, он никогда бы…

— Мы не будем обсуждать это здесь, — перебил его один из мужчин. — Господину Боткину придётся проехать с нами…

— Нет, — теперь уже я перебил этого мужчину из совета. — Господин Боткин из клиники никуда не поедет. Разбирательство по нарушению этики можно провести и в самой клинике. В конференц-зале. Так будет удобнее допрашивать свидетелей, верно?

Я не собирался сразу же соглашаться с их условиями. Если они почувствуют себя главными, то мне вообще не выбраться из этой истории. Так что лучше, если разговор с самого начала буду контролировать я.

Мужчины нерешительно переглянулись между собой. Логика в моих словах была, первое обсуждение можно было провести и в клинике. Это сократит время. Чем если бы вызывать всех в другое место, ждать, пока каждый свидетель доберётся… Это может и не на один день растянуться.

— Это не по протоколу, — возразил первый мужчина.

— Но вам же сэкономит время на вызов свидетелей! — напомнил Зубов. — Да и задерживать интерна без законных оснований вы не имеете права.

Было приятно, что наставник за меня вступился.

— Хорошо, первое обсуждение мы проведём в клинике, — нехотя согласился главный из совета. — Пройдёмте, господин Боткин.

Я быстрым взглядом оглядел присутствующих в ординаторской. Никита и Зубов были в шоке, Настя явно за меня переживала… А Валера не мог сдержать нахальную ухмылку.