Владимир, Сын Волка 2 (СИ) - RedDetonator

— Но… — начала Елена Мироновна.

— Никаких «но», — прервал её Жириновский. — Такого рода отношения обесценивают нашу работу и снижают трудовую дисциплину. К тому же, она замужняя женщина — это недопустимо. Пусть пишет по собственному желанию. Или будет по-плохому сценарию.

— Я вас поняла, товарищ Жириновский, — ответила на это Макарчук.

— Мне нужно «Да, сделаю» или «Хорошо, сделаю», — покачал головой раздражённый Владимир.

— Хорошо, я сделаю это, — кивнула психиатр. — Но ваше раздражение лучше оставляйте при себе — это непрофессионально.

— Разумеется, — оскалился Жириновский. — Прошу у вас прощения. Свободны.

Елена Мироновна покинула кабинет — очевидно, что с его решением она не согласна.

«Гражданские…» — подумал Жириновский и болезненно поморщился.

На прошлой неделе он беседовал с людьми из КГБ — пришёл аж заместитель руководителя 14-го управления, как-то связанного со здравоохранением.

Фактически, это был монолог, а не диалог: ему сообщили, что теперь в каждом Доме будет сидеть комитетчик, который обеспечит связь с КГБ и через которого можно будет решать некоторые возникающие проблемы. Список проблем, которые такие комитетчики могут решить, сейчас лежит в сейфе под столом Жириновского.

Также его поставили в известность, что ему существенно увеличат финансирование и выделят новые здания в городах с наибольшей концентрацией ветеранов. В остальных случаях ему велено самостоятельно договариваться с исполкомами и райкомами.

Ещё его уведомили, что о его делах с кооперативами общепита КГБ, естественно, знает, но закроет на это глаза, потому что так решено наверху.

Беседа была короткой и Жириновский, в основном, кивал.

«Очень плодотворно всё прошло», — заключил он.

В московском Доме воинов-интернационалистов засели целых два комитетчика — капитан Ирина Михайловна Райкова и старший лейтенант Роман Максимович Сварчевский. Они заняли небольшой кабинет через три двери от кабинета Жириновского, обустроились там и начали запрашивать разные документы из внутренней кухни Дома.

«Работать не мешают, кушать не просят — пусть будут», — подумал Жириновский и пожал плечами.

Он перестал размышлять о поселившихся у него на работе кгбшниках и переключился на оперативные планы.

Его кооперативы растут, как грибы — по всей Москве уже открыто тридцать четыре ларька типа «Кебаб-гриль», с разными вывесками и названиями, но с одинаковыми организацией и владельцем.

Всем этим нужно как-то эффективно управлять и тут он вынужден внедрить один из элементов поздней фазы его грандиозного плана, который он непрерывно выполняет уже четвёртый год…

Ему нужна была команда из компетентных специалистов с большим профессиональным опытом, которая сможет работать в сфере экономического планирования в его организации.

Лучшими кандидатами в эту команду он посчитал бывших сотрудников Госплана СССР — там работают специалисты с компетенциями, отвечающими его очень специфическим требованиям…

Сейчас такое время, что в Госплане увеличилась текучка кадров, потому что далеко не все согласны с действиями Горбачёва, а ещё некоторые уже очень хорошо поняли, к чему всё это идёт, поэтому решили, что лучше прямо сейчас искать себе работу получше и понадёжнее.

Жириновский нашёл начальника для экономического отдела Дома воинов-интернационалистов города Москвы — им станет Виктор Петрович Штерн, бывший начальник отдела планирования материальных балансов. У него есть минус — он вышел на пенсию ещё в 1985 году. Но у него есть плюсы — он профессионал и знает людей из интересующей Жириновского сферы. С него-то и начался набор кадров в экономический отдел.

Штерн почти сразу сумел уговорить Казакову Фаину Николаевну, до недавнего времени работавшую заместителем начальника отдела капитальных вложений.

Также он рекомендовал Ольгу Васильевну Шевченко, специалиста по балансам труда и заработной платы в Госплане СССР — она, после недолгих колебаний, решила оставить работу и устроиться к Жириновскому.

Это всего три человека, но их уже слишком много для нынешних задач. Впрочем, уже через месяц их станет решительно недостаточно, поэтому штат отдела должен быть расширен.

Идея в том, чтобы широко применять планирование в работе будущей производственной корпорации, чтобы учесть всё и не тратить время на разную ерунду, которой сейчас активно маются практически все кооперативщики, решившие влезть в сектор общепита.

В перспективе Жириновский видел в этом отделе мозг своей организации, который будет планировать деятельность различных кооперативов, трудящихся под неофициальным стягом ветеранского объединения.

«И эти бесстыдные мерзавцы, посмевшие копировать мои ларьки, скоро будут просто обречены на провал и позор», — подумал он с мрачным удовлетворением. — «Ишь что вздумали — воровать у меня!»

Было ожидаемо, что кто-то захочет повторить успех, поэтому он не сильно удивился, когда на окраинах Москвы появились первые ларьки с неумелыми попытками копирования его дёнеров, обретших небывалую популярность у москвичей.

Дошло даже до того, что об одном из ларьков сняли материал для «Московской программы ЦТ», то есть, по третьему каналу. Многие узнали о таких ларьках только из телевизора, потому что раньше не обращали внимания, что напрямую повлияло на покупательский трафик…

Из-за того, что на вывесках ларьков были наименования с вариациями на тему кебаба, в народе стали называть дёнеры кебабами.

«Но это — чёрт с ним», — подумал Жириновский. — «Плевать, как они их называют. Важнее, как они их покупают».

Ожидаемо, что самой популярной стала маленькая версия, которая стоит почти приемлемо и наесться ею можно просто отлично. Львиная доля прибыли ларьков приходится именно на маленькие кебабы, что требует пересмотра размерностей, ведь большие версии практически не берут, предпочитая маленькие или стандартные.

К счастью, размеры регулируются исключительно количеством начинки, а расход лавашей ровно тот же.

Ради массового выпекания лавашей стандартного размера пришлось нанять команду специалистов из армян, грузин и азербайджанцев, а также профинансировать создание нового кооператива, в котором они и начали работать — числится этот кооператив как общепит, а фактически является пекарней, работающей исключительно на удовлетворение запросов ларьков с кебабами…

«Нужно либо открывать ещё один кооператив, либо расширять имеющийся», — обеспокоенно подумал Жириновский. — «Они пашут, как колхозные лошади — мы недооценили динамику спроса на кебабы».

Будь он человеком без цели, уже можно было бы остановиться и довольствоваться имеющимся, ведь его ларьки — это стабильный источник большого дохода. Но у него есть цель и все эти деньги частично расходуются на нужды Домов, а частично аккумулируются для реализации плана. И эта аккумуляция идёт недостаточно быстрыми темпами, поэтому он торопится.

Зато у него очень надолго решён вопрос с кадрами. Среди ветеранов в избытке тех, кто так и не смог устроиться в мирной жизни, по разным причинам, а Жириновский даёт им не только общество таких же, как они, но и помогает с трудоустройством.

«Хорошистов» он направляет управлять кооперативами, а твёрдых «троечников» работать рядовыми членами. И ввиду того, что боевое братство никуда не делось и не может деться, получаются надёжные кадры. Во всяком случае, надёжнее, чем случайные гражданские лица…

«Ладно, за работу», — тряхнул головой Жириновский. — «Надо будет успеть всё закончить и потом мчать домой — Галина расстроится, если не приду на эти посиделки».

* СССР, Московская область, город Москва, ВДНХ, 13 мая 198 7 года*

— М-м-м… — покачал головой Орлов. — Изумлён, как всегда… Ох-ох, а чего так остро⁈

— Нам поставляют только самую острую аджику, — усмехнулся Жириновский. — Поэтому острые кебабы — это на любителя.

— Фух… — выдохнул Геннадий. — Не знал, но буду знать теперь… Уф…