Хозяйка не своей жизни. Развод, проклятье и двойняшки - Дарья Мухина

И Кирсан… Его тень висела над всем. Я чувствовала, как время утекает, как паутина интриг затягивается. Мы должны были вернуться в земли Хардшероун, к школе, к нашему безопасному миру. Но могли ли мы уехать, оставив всё нерешённым? Академия, юный герцог, король, Кирсан — всё это было частью головоломки, и я не знала, как сложить её без потерь.

Я посмотрела на звёзды за окном, чувствуя, как усталость смешивается с решимостью. Школа была моим якорем, местом, где я могла контролировать хоть что-то. Я представляла, как Мария встречает новых учеников, как дети аристократов сидят рядом с бедняками, учась не только читать и писать, но и видеть мир по-другому. Это было то, ради чего я боролась. И всё же я знала, что здесь, в столице, решается будущее не только школы, но и нашей семьи. Даниэль был готов к академии, Ники — тоже, но Адриана… Её путь был неясен, и это пугало меня больше всего. Король видел в ней надежду, но я видела в ней мою девочку, которая ещё не готова к такой ноше.

Глава 17

Утро перед отъездом из столицы было холодным, и дворец, казалось, затаил дыхание. Мы готовились покинуть его стены, но тени интриг всё ещё цеплялись за нас. В главном зале, где слуги суетились, укладывая наши сундуки, я заметила Даниэля, Адриану и Ники, стоявших у колонны. Они шептались, их лица были серьёзными, но глаза Адрианы искрились, как будто она всё ещё переживала триумф представления двору. Объявление короля о их праве на трон эхом отдавалось в каждом уголке, и хотя оно принесло нам союзников, оно же разожгло огонь зависти.

Я хотела подойти к детям, но моё внимание привлекла фигура, появившаяся в арке напротив. Кирсан. Его тёмный плащ развевался, как крылья ворона, а глаза, холодные и острые, были прикованы ко мне. Рядом с ним стояли двое молодых магов, их руки слегка светились — явный намёк на готовность к любым его приказам. Лайонел, заметив его, шагнул ко мне, его рука легла на рукоять меча.

— Катрин Хардшероун, — произнёс Кирсан, его голос был гладким, но ядовитым, как змея. — Уезжаете так скоро? Двор ещё не успел насладиться вашим… очарованием.

Я выпрямилась, чувствуя, как кровь стучит в висках.

— Мы сделали, что должны, лорд Кирсан, — ответила я, стараясь держать голос ровным. — Король ясно дал понять, чего хочет от нашей семьи.

Его губы изогнулись в усмешке, и он шагнул ближе, игнорируя Лайонела, чьи пальцы сжались на мече.

— О, да. Даниэль и Адриана — такие… многообещающие дети. Парная, противоположная магия, — он понизил голос, почти шепча. — Это редкость. И опасность. Не каждый дворянин обрадуется, что такие силы находятся в руках… юнцов.

Я почувствовала, как Адриана за моей спиной напряглась, но Даниэль положил руку ей на плечо, удерживая. Ники, стоя рядом, смотрел на Кирсана с неприкрытой настороженностью.

— Их силы — дар нашего дома, — твёрдо сказал Лайонел, его голос был как удар молота. — И они под защитой короля. Вы бы не хотели оспаривать его волю, Кирсан?

Кирсан рассмеялся, но смех был пустым, лишённым тепла.

— Оспаривать? Нет, я лишь… наблюдаю. Но будьте осторожны, Хардшероун. Столица — место, где даже тени имеют глаза. И уши. — Его взгляд скользнул к детям, задержавшись на Адриане чуть дольше, чем нужно. — Юная леди, ваша магия, должно быть, нечто особенное. Надеюсь, мы однажды увидим её во всей красе.

Адриана стиснула кулаки, но промолчала, её глаза горели. Я шагнула вперёд, загораживая её.

— Если у вас есть что сказать, говорите мне, — холодно сказала я. — Мои дети не ваши игрушки.

Кирсан прищурился, но его улыбка не дрогнула.

— Конечно, леди Катрин. Передайте королю мои… наилучшие пожелания. И берегите своих наследников. Дороги бывают такими непредсказуемыми.

Он развернулся, его плащ взметнулся, и маги последовали за ним, растворившись в толпе слуг. Я почувствовала, как Лайонел сжал моё плечо, его дыхание было тяжёлым.

— Он угрожает, — тихо сказал он. — Нам нужно уехать. Сейчас.

Я кивнула, ощущая, как холод Кирсана всё ещё витает в воздухе. Даниэль посмотрел на меня, его лицо было спокойным, но глаза — стальными.

— Он боится нас, — сказал он. — И должен.

Я коснулась его щеки, гордая его решимостью, но внутри росла тревога. Кирсан не знал о силе Адрианы, но его слова были слишком точными. Мы должны были уехать. Свою роль мы выполнили — представили наследников и показали новых претендентов на трон. Начали игру против Кирсана.

* * *

Кареты, увозившие нас из столицы, скрипели по мощёным дорогам, а за окном мелькали шпили дворца, растворяясь в утреннем тумане. Я сидела рядом с Лайонелом, чувствуя, как напряжение последних дней понемногу отступает. Даниэль, Адриана и Ники ехали в соседней карете вместе с Кайонелом, их голоса доносились сквозь деревянные стенки — то спор о магии, то смех Адрианы. Я улыбнулась, но сердце всё ещё сжималось от мыслей о том, что мы оставили позади: интриги двора, холодные взгляды сторонников Кирсана, загадочные планы короля. И всё же возвращение в земли Хардшероун было как глоток свежего воздуха. Там нас ждала школа, Мария, новый учебный год — мой мир, где я могла что-то контролировать.

Так как я была в положении — лекарь запретил нам пользоваться порталом, так как такая сильная магия может повлиять на ребенка. Путешествие заняло три дня, и каждый вечер, когда мы останавливались в придорожных поместьях, Лайонел и я обсуждали события в столице. Его встреча с королём, состоявшаяся перед отъездом, не дала ясных ответов. Король говорил о необходимости сплотить лордов против Кирсана, но Лайонел чувствовал, что он что-то недоговаривает. «Он хочет держать нас ближе, Катрин, — сказал Лайонел, глядя в огонь камина на постоялом дворе. — Но я не знаю, ради нашей защиты или ради его игры». Эти слова эхом звучали во мне, пока мы ехали домой.

По прибытии в Хардшероун нас встретила Мария. Её улыбка была ярче солнца, а объятия — тёплыми, как домашний очаг. Она тут же увела меня к школе, показывая новые классы, где уже висели карты и стояли парты, пока мужья разбирались с нашими вещами.

«Дети не могут дождаться, — сказала она, её глаза сияли. — Аристократы прибудут через два дня, и я уже составила расписание. Ты будешь гордиться, Катрин». Я кивнула, чувствуя, как груз ответственности за школу смешивается с радостью. Это было моё детище, и видеть, как оно растёт, было наградой за все