Вперед в прошлое 13 (СИ) - Ратманов Денис

— Зачем же носить. Открыть кофейню в проходном месте, продавать напитки недорого, пирожные и шоколад… но готовить негде, я понял. Буду думать, как это решить.

А как понять, потянет ли Вероника эту задачу, стоит ли вкладываться? Надо все хорошенько взвесить. У нас в России пока ничего нет, ни оборудования, ни строительного инструмента, но все это есть в Европе, которая уже для нас открыта. Что, если закупить все там, пусть даже бывшее в употреблении, вопрос только в том, как это сделать. Из каналов есть только Алан, но он — посредник, напрямую за границу не ездит.

Снять пустую квартиру специально для готовки? Однушки или малосемейки будет достаточно.

— Подумайте нам тем, что я сказал. И я подумаю. Через два дня встретимся и все обсудим.

— Продавать и я могу! — вызвалась Лика. — Мне не привыкать.

Через десять лет, когда более-менее установится порядок и начнут закручивать гайки, пекарям домашнего пошива придет конец, но сейчас-то все можно. Вероника вроде надежная.

Многие кондитерки именно так и раскрутились — с ларька. Кто-то не пережил конкуренции, кто-то стал фактически монополистом. Почему бы не попробовать?

— Я подумаю, — проговорила Вероника. — Если ты берешь расходную часть на себя, почему бы и нет?

— Фишку сделаем, что у нас все натуральное, — продолжил я. — Продукты буду закупать у бабушки, и ей не надо думать, куда девать творог, молоко и яйца. Добавим вкусные чай и кофе. Если цены нормальные держать, отбою от сластен не будет. А место… Место лучше всего выбрать то, что возле остановки пригородных автобусов.

— И пирожки! — подсказала Лика. — Для ассортимента. По рынку тетки с тележками ездят, но их пока дождешься… А так ждешь автобус голодная, а тут еда!

Если бы кулинарным талантом обладала Лика, она согласилась бы на любую авантюру. Людям старшего поколения рисковать сложно. Одно ясно: идея должна созреть, все будет зависеть от желания Вероники стать совладелицей кондитерского цеха.

— Кстати! — воскликнул я, полез в рюкзак, достал бутылку молока, отсыпал творог, выложил на стол половину яиц — Вероника чуть не прослезилась.

Дождавшись пробуждения Дианы, я подержал ее на руках, отдал Анне на кормежку и поехал домой. Там меня ждут упаднические настроения Наташки. Хочешь не хочешь, а вовлекаешься, когда близкому человеку плохо.

Но я ошибся. Наташка вышла мне навстречу и отчиталась, вздернув подбородок:

— Сегодня я не торговала колготками и носками. Взяла все постеры, что тут были, каждого вида по три штуки, и прошлась по ларькам «Союзпечати», предложила им такие календари. Забрали все! Все шестьдесят, по двести рублей за штуку! И еще просят. Вот так вот! Сколько я тебе должна? Шесть?

— Три, — сжалился над ней я. — Девять тысяч твои.

— Вот это я понимаю! — улыбнулась сестра. — Так и к поступлению что-то себя накоплю, ну, чтобы было на еду в Москве. С дедом не хочу жить, буду в общаге.

Отсчитав мои три тысячи, сестра гордо удалилась. За уроки, как это ни странно. То есть она мысленно уже поступила, учится в Москве. Учитывая упорство сестры, склонен полагать, что так оно и будет, если коррумпированные преподы не завалят ее при поступлении.

Боря оторвался от рисования и отчитался, что продал десять постеров! И свой рисунок. Заработал две пятьсот! Я напомнил ему про уроки, облился водой из ковша, поскольку вечером ее отключали, и залег спать.

И сразу же оказался в белой комнате.

Экран был светлым, с иконками! Как и в прошлый раз, я потыкал в иконки, уже зная, что они не отзовутся, навел курсор на папку в виде коробки с ленточкой. В прошлый раз лента была красная, в этот — зеленая. Что это значит, интересно?

Открылось сообщение в черной рамке:

«Ты можешь выбрать претендента на вручение подарка из списка. У тебя есть на это 60 секунд. Если не управишься в отведенное время, подарок будет вручен рандомно». Над рамкой включился таймер, где начался обратный отсчет, а внизу развернулся коротенький список:

Александр Сергеевич Мороз;

Петр Владимирович Райко;

Алексей Александрович Пацюк.

Что? Все они гнилушки. Я обязан вручить кому-то из них подарок? При том, что гнилушка вроде как не должен коптить землю… Или я чего-то не понял? Какой в этом смысл⁈

Глава 15

Новый статус

Таймер начал обратный отсчет: 00.59… 00.58…

Я не хочу дарить подарки своим, так сказать, классовым врагам! Отказываюсь! Не буду никого выбирать, сниму с себя ответственность…

И тогда подарок может достаться отвратительному Морозу, скупщику могильных оград, превратившему свой участок в свалку из «Бешеного Макса». «Из Фолаута», — подсказала память взрослого.

Или, хуже того, повезет гнусному Пацюку. До сих пор не могу забыть его морду: выпученные водянистые глаза, безбровый надбровный валик, второй подбородок, похожий на пеликаний зоб.

Петюня Райко казался меньшим из зол, все-таки он — личинка гнилушки и не успел наворотить дел. С другой стороны, мент Пацюк нейтрализован тюрьмой, там не забалуешь и гадости не сделаешь.

Но, если посмотреть с другой стороны, то на что способен гнилушка, получивший подарок? У Петюни вся жизнь впереди, сколько он причинит зла?

Пока я размышлял, время шло. Таймер отсчитывал последние двадцать секунд. Я положил руку на мышку, придвинул курсор к Райко. Но не кликал на его имя, прислушивался к себе. Правильно ли я поступаю? Черт, не выберешь имя из списка — не узнаешь. Да и если выберешь, не факт, что узнаешь.

00. 13

00. 12

00. 11…

Я выбрал, как мне казалось, меньшее из зол: Петюню.

Будто змея, лента сползла с коробочки-инонки, она открылась… и растаяла. То есть этой иконки на рабочем столе больше не было. Я всмотрелся в остальные иконки, по-прежнему похожие на кнопку «Выкл» и обозначенные нечитаемыми символами, попытался активировать их — они не отзывались. Потом попытался сделать хоть что-то — экран не реагировал.

В прошлый раз вручение подарка сопровождалось смещением даты катастрофы, сегодня я просто проснулся по будильнику рано утром и уставился в потолок, слыша, как кряхтит и скрипит кроватью Боря.

Чтобы узнать, какой результат принесли мои действия, достаточно просто пойти в школу и посмотреть на Петюню. Так я и сделаю.

В кухне пела Мадонна, Наташка подпевала ей, хотя не знала слов, просто подбирала похожие звуки. Звучание у нашего однокассетника то еще, даже песню распознаешь с трудом…

А потом вдруг голос Мадонны исказился, Наташка выругалась. Когда я заглянул в кухню, увидел, как сестрица, ругаясь, достает зажеванную магнитную ленту кассеты, отматывает ее карандашом.

— Ты как? — спросил я, потому что вчера мы не разговаривали, Наташа закрылась у себя в комнате и не выходила, а я пришел поздно.

— Да как… Хрен его знает. Только не ругай меня, ладно? — Она вставила кассету обратно в магнитофон, включила, убавив звук.

Я насторожился. Наташка поставила на стол три чашки чаю и тарелку с оладьями, будто заглаживая вину.

— Ну… не могу этого обещать. Я ж не знаю, что ты натворила.

За дверью мелькнул Боря, в ванной зажурчала вода. Меня Натка воспринимала как равного, взрослого, Борю считала мелким и мало что понимающим, потому предпочитала откровенничать, когда его нет.

— Я понимаю, Андрей меня типа послал… А я все равно поперлась к нему домой после репетиции, когда совсем стемнело. Но сразу звонить не стала, походила вокруг, посмотрела, горит ли у него свет. Свет не горел. И через час не загорелся. Значит, Андрей от меня не прячется. Письмо написано стопудово его почерком, никакой подставы нет… Так вот.

— И что ты решила? — осторожно поинтересовался я.

— Послать его на фиг. Так было бы правильно, и я пытаюсь, но голова все равно думает… Это тупо, знаю, — думать о нем, надеяться, что завтра он придет… Как думаешь, он просто бывшую встретил? Его бывшая в Москве живет.