Двадцать два несчастья - Данияр Саматович Сугралинов

class="p1">— Хорошо, — ответил я, и в трубке пошли гудки.

Я еще покрутился по квартире, ругая себя за то, что скомкал разговор. Она ведь явно хотела поддержать, а я поступил, как надутый сыч! Совсем забыл, как общаться с молоденькими девушками…

Пометался по квартире туда-сюда — состояние тревоги и досады не проходило. И это явно не касалось Дианы. После разговора с ней я чувствовал небольшую вину, но не досаду. Тогда с чего бы это?

И тогда я вспомнил о котенке.

Неправильно я поступил с ним. Не по-человечески.

От осознания этого простого факта мне вдруг стало легче. Я торопливо натянул старую куртку и сбежал по ступеням к мусорникам.

Котенок был на том же самом месте. Он уже даже не отреагировал на мое появление.

Просто сидел и смотрел прямо перед собой.

Не надеялся больше.

— Еще раз привет, мелкий, — сказал я ему.

Левое драное ухо котенка чуть дернулось в мою сторону, а так он даже головы не повернул.

— Слушай, парень. Хорош обижаться! — укоризненно сказал я. — Ну не люблю я животных, особенно дома держать. Но тебя так и быть, пока возьму. А то здесь не место для маленьких котят…

Я помолчал. Котенок не реагировал.

— И холодно к тому же, — зачем-то добавил я и предложил: — Слушай, так это… пошли ко мне? А там разберемся. Я тебя подлечу, а потом мы тебе хорошего хозяина найдем. Просто подлечить тебя надо, понимаешь? Я все-таки доктор, хоть и безработный пока…

Котенок не реагировал, видимо, не очень-то и верил в мою врачебную мощь.

Я осторожно взял его хрупкое, почти невесомое тельце и прижал к себе. Чтобы укрыть от ветра. Котенок ожил и доверчиво приник.

— Вот и хорошо, — пробормотал я, — раз ты не против, пойдем тогда. Правда, у меня там не очень и убрано. Но и ты, честно говоря, тоже не образец чистоты. Так что пока так…

Мимо по тротуару прошла дама в добротном белоснежном пальто и такой же шляпке. При виде меня она брезгливо сказала:

— Совсем эти бомжи обнаглели, уже по дворам помойки обшаривают!

Я ничего отвечать не стал. Просто понес котенка домой.

В квартире осторожно опустил его на пол.

— Побудь пока здесь, — велел я, — тебе бы сперва лапы помыть. Хотя и все остальное тоже. Но вряд ли ты выдержишь водные процедуры в таком состоянии. Да и в ванной у меня пока что обстановка не соответствует.

Я посмотрел на съежившийся комочек.

— Молока бы тебе. Да только где его взять?

Немного подумал и решился — взял пустую миску от гречки, что приносила соседка НедоРосомаха и отправился к ней.

Почему к ней? Потому что на днях, когда искал у Аллы Викторовны что-то сладкое, в холодильнике молока не заметил. И вряд ли она сегодня сбегала и прикупила. А вот, судя по габаритам НедоРосомахи, у нее и молоко, и все остальное обязательно должно быть.

Стоило только нажать на звонок, как дверь моментально открылась. Такое впечатление, что златозубая соседка ожидала меня.

— Здравствуй, — сказал я, — как там Степан? Грызет?

— Не-е-ет! — рассмеялась она и, увидев у меня в руках миску, сказала: — А я уже сама хотела идти забирать. Думаю, типа забыл.

— На работе был, закрутился, — пробормотал я, — извини. Спасибо за котлеты и гречку. Было очень вкусно.

— У меня сегодня вермишель с сосисками, — с довольным от похвалы видом заявила она. — Будешь? Сосиски с сыром которые. Телячьи типа. Я белорусские только беру. Они самые вкусные.

— Нет, спасибо. Мне мама целую сумку еды наложила, — улыбнулся я.

— Поня-а-а-атно, — несколько разочарованно сказала соседка и повернулась таким образом, чтобы ее внушительная грудь немного подпрыгнула.

— А у тебя молоко есть? — спросил я.

— Есть, — удивилась она, — но там где-то полпакета осталось только. Или даже меньше. Степка все выпил… Он любит молоко. Как и его ка-а-азел-отец…

— Да мне всего пару ложек надо, — объяснил я.

— Зачем? — удивилась соседка. — В кофе? Так сливки лучше…

— Да понимаешь, нашел котенка на улице. Жалко же. Вот забрал. А он совсем маленький. Покормить надо…

— Так он еще и глистатый, наверное! — выпалила соседка.

— Не наверное, а точно, — подтвердил я. — И в лишаях. Но обрабатывать его я буду завтра. Нет у меня дома антигельминтных препаратов.

— Чего?

— Ну, глистогонных.

— Так это! Типа у Козляткиной есть! — воскликнула НедоРосомаха и моментально взяла быка за рога: — Так, Епифанов, пошли!

— Я Епиходов!

— Да хоть Епископов! Гоу! Гоу! Резче!

— Куда?

— К Козляткиной, — выпалила она и первой начала спускаться широким кавалерийским шагом.

Я отправился следом. Ну а куда деваться?

— У Маринки три кошки, — по дороге деловито объясняла она, — вот третью она тоже вроде как типа из питомника откуда-то привезла. Тоже глистовала и лечила ее долго. Там стопудово должно что-то остаться.

Мы отправились к пресловутой Маринке в соседний подъезд, и вскоре стали обладателями капель от глистов.

— Только дозировку смотрите, — напутствовала нас Козляткина, вручая подруге капли, — это для взрослых кошек. А если котенок… да еще обессиленный… Хм… Нет! Нельзя его пока травить, пусть в себя прийдет!

Я поблагодарил, сдерживая дыхание — в доме с порога сшибало ядреным кошачьим духом.

— Епиходов вообще-то врач! — гордо заметила недоРосомаха и с триумфом посмотрела на соседку.

— Ох и Танюха! — хохотнула та многозначительно, а мне подмигнула.

Я предпочел сделать вид, что смысла их краткого диалога не понял. Зато узнал наконец, как ее зовут.

— Идем к тебе, Епиходов! Будем спасать котенка, Серега! — заявила Танюха категорическим авторитарным голосом и двинулась ко мне. Даже не спрашивая моего мнения.

Пришлось идти, ведь заветные капли, как и пакет с молоком, были у нее в руках.

— Ох и срач у тебя! — ахнула Танюха и слегка осуждающе посмотрела на меня.

Я философски пожал плечами: так-то она права, так что смысла отрицать не было.

— Немного запустился, да, — кивнул я, подтверждая ее правоту.

— Ничего себе немного! — утробно хохотнула соседка и спросила деловито: — А где кошак?

— В комнате.

— Как ты додумался его в комнату пустить, если он весь глистатый и в