Я еще Скелет? Не прикалывайтесь! Книга II - Паркер Прах

На троне восседал сам хозяин всего этого великолепия — Морг, лидер «Ржавых Кинжалов». Жирный, неопрятный мужчина средних лет, на котором дорогой шёлковый костюм сидел как на чучеле, обтягивая огромный живот. Одной рукой он лениво перебирал монеты в мешке, наслаждаясь их мелодичным звоном, другой держал жирный кусок жареного мяса.

До его рождения семья Морга никогда не видела настоящих денег — разве что медяки за чистку выгребных ям. Именно этим промыслом всю жизнь занимался его дед, а отец провёл в нём добрую половину своих лет, пока случай не занёс его в нужное место в нужное время.

Отец Морга основал клан «Ржавых Кинжалов», назвав его в честь зверолюдей-волков с рыжей шерстью, которые однажды спасли ему жизнь. Но благодарность сына оказалась недолгой — когда отец попытался отучить наследника от пьянства и разврата, заперев его под домашним арестом, тот отплатил ему ржавым кинжалом в спину. Никакой иронии в выборе оружия не было — просто первое, что попалось под руку в момент ярости.

Убийство отца открыло Моргу глаза на истинную власть. Дядя, старый друг семьи, объяснил племяннику, как превратить трагедию в возможность. За половину наследства, разумеется. С тех пор Морг правил кланом железной рукой, помня урок: в этом мире либо убиваешь, либо тебя убивают.

У подножия трона, съёжившись в комок, сидела девушка-рабыня. Её глаза были полны безнадёжного ужаса — взгляд человека, давно смирившегося со своей участью.

— Вкусно, — пробормотал Морг, доедая мясо. — Но недостаточно! Эй, ты, — он обратился к горбатому мужичку, с лицом испещрённым шрамами от частых порок плетью. — Повара немедленно высечь! — Затем с брезгливой небрежностью вытер жирные пальцы о волосы девушки. Та вздрогнула, но не посмела поднять голову.

Бросив плохо обглоданную кость ей за шиворот, Морг откинулся на спинку трона и раскинул руки в жесте ложного величия.

— Гольдштейн правда думает, что теперь контролирует ситуацию в городе? — усмехнулся он, обращаясь то ли к рабыне, то ли к самому себе. — Старый орк… Он просто самый громкий из шакалов. Дешёвка, дорвавшаяся до кусочка чужой власти. А мэр Готорн? Жалкий слабак, который держится за своё кресло только благодаря городской страже. Он же никчёмен! Тупой медведь, тьфу!

Сплюнув на затылок рабыни, он, совершенно довольный, поднялся с трона и начал расхаживать по комнате, красиво и совершенно бессмысленно жестикулируя дымящей сигарой.

— Другие кланы? — фыркнул он. — Шавки, подбирающие крохи с моего стола. Они не видят большой картины, не понимают истинной игры. Только я… только я вижу, как всё должно быть устроено.

Морг остановился у окна, глядя на спящий город.

— Этот город будет моим. Весь, до последнего камня. Ещё пара удачных партий «Серой смерти», и я куплю половину городской стражи. А тех, кто не продастся… — он провёл пальцем по горлу, — просто вырежу к чертям собачьим.

В то время, когда его самодовольная улыбка никак не сходила с лица, массивные двери кабинета с грохотом распахнулись. Морг даже не успел обернуться — в комнату, словно пушечное ядро, влетел запыхавшийся помощник. Мужчина споткнулся о порог, едва удержал равновесие, а затем замер посреди кабинета, тяжело дыша. Пот струился по его покрасневшему лицу, а глаза метались из стороны в сторону — он явно с трудом сдерживал панику.

— Босс! — выпалил он, даже не пытаясь отдышаться. — На склад напали! Тот, что в промышленной зоне!

Морг лениво повернул к нему голову, раздражённый прерванной речью. Он даже на секунду не задумывался об угрозе, абсолютно уверенный, что никто не способен его достать.

— Кто посмел? Мэр решил показать зубы?

— Неизвестно, босс, — помощник нервно мял в руках шапку. — Связи со складом нет. Послал туда гонцов, но… — он запнулся, явно не желая произносить следующие слова.

— Но что? — голос Морга стал опасно тихим.

— Там была вся последняя партия, босс. Самая крупная. Та, что должна была пойти к Гольдштейну…

Лицо Морга мгновенно налилось кровью. Он с размаху швырнул мешок с монетами в стену. Золотые и серебряные диски рассыпались по полу с музыкальным звоном, а девушка-рабыня в ужасе прижалась к основанию трона.

— Вся партия⁈ — заревел он. — Они посмели тронуть МОЁ добро⁈

Его жирное тело тряслось от ярости, шёлковый костюм натягивался на животе. Сигара дымилась в забытой руке.

— Собрать всех! — рычал он, расхаживая по комнате как разъярённый медведь. — Всех, кто может держать оружие! Поднять на ноги каждого бойца! Я хочу видеть их головы на пиках у моих ворот!

Морг остановился посреди кабинета, его лицо исказилось от самодовольной злобы.

— Кто бы ни осмелился на это — они понятия не имеют, с кем связались! — прохрипел он, тыча толстым пальцем в воздух. — Я — Морг! У меня сотни бойцов, тысячи золотых, связи во всех нужных влиятельных кругах!

Он развернулся к помощнику, глаза горели маниакальным блеском.

— Они думают, что можно просто прийти и забрать моё добро? Да я за одну ночь сожгу их всех дотла! Не важно, кто они — бандиты, городская стража или сам мэр! Никто не может противостоять «Ржавым Кинжалам»! Никто не осмелится бросить вызов МНЕ!

— Босс, может, стоит разузнать сначала…

— Молчать! — оборвал его Морг, размахивая сигарой. — Никаких разговоров! Никаких переговоров! Это какие-то жалкие крысы решили поиграть в героев! Но они не знают, что я дробил более серьёзные кости, чем их! Кто бы это ни был — мэр, конкуренты или ещё какие выскочки — они все умрут! Медленно и мучительно! И пусть весь город знает, что происходит с теми, кто покушается на империю Морга!

Помощник, кланяясь и пятясь к двери, поспешил выполнить приказ. Его шаги затихли в коридоре, а Морг продолжал метаться по кабинету, планируя кровавую месть.

Не прошло и десяти минут, как во дворе особняка началась суета. Люди Морга, разбуженные среди ночи, собирались на плацу, проверяя оружие и снаряжение. В воздухе пахло металлом и предстоящей кровью.

В этот момент внезапно ночную тишину разорвал нарастающий гул. Сначала далёкий, едва различимый, он быстро приближался, превращаясь в грохот и крики.

Морг, услышав шум, подошёл к окну. То, что он увидел, заставило его застыть в недоумении.

По улице к его особняку неслись четыре телеги, объятые пламенем. Огонь лизал деревянные борта, взвивался к небу красными языками, оставляя за собой шлейф искр и дыма, и самое нелепое — он узнал эти телеги! Герб «Ржавых Кинжалов», выжженный на бортах, был отчётливо виден даже