Война в сарае - Михаил Антонов

всех мыслей, — просто «вытекаю». Обычно на это уходит минут двадцать. Хорошенько пропотев, приступаю к неспешной помывке.

Закончив с омовением и уже одевшись, я по привычке заглянул в топку — проверить, все ли дрова прогорели. Убедившись, что все в порядке, вышел из бани и зашел в дом. Рука сама потянулась к холодильнику: где-то там на полке обязательно должна была притаиться баночка «Зайчика». Достав прохладную банку, я перелил золотистое содержимое в высокий стакан и заглянул в гостиную.

Точно: обе мои красавицы лежат на диване, уткнувшись в телефоны. Нет, дочь, кажется, уже дремлет. «Не буду им мешать, — посижу-ка я на кухне в одиночестве».

Позже, устроившись в кровати, Элька нежно чмокнула меня в щеку.

— Спасибо за ужин и за баню, — сказала она и спросила: — Какие у тебя планы на воскресенье?

А в воскресенье я планировал заняться уборкой картошки. За завтраком договорился с супругой, что с реализацией картофеля она разберется, — у нее остался контакт перекупщиков. Вышел во двор и сразу занял место на платформе. Вылетев через переход на Плацдарм, сразу направил платформу к картофельному полю, у края которого стоял комбайн.

— Тёма, запускай аппарат.

— Приступаю.

Приказ отдан. Транспортная платформа плавно тронулась с места, буксируя за собой картофелеуборочный комбайн. Зрелище было завораживающим. Я наблюдал, как эта пара, управляемая невидимым алгоритмом, начала свое движение по полю.

Впереди шел комбайн. Его острые плуги-лопаты, поблескивая на солнце, с легким шелестом подрезали пласты земли. Мощный транспортёр подхватывал клубни и доставлял на поверхность, оставляя почву чистой и рыхлой. Агрегат для измельчения ботвы работал с каким-то зловещим, но эффективным урчанием. Зеленые стебли с листьями исчезали в его нутрии, чтобы через мгновение вылететь обратно в виде мелкой трухи, которая тут же разносилась ветром, удобряя поле.

Самый интересный процесс начинался дальше. Картофель, словно на конвейере, двигался по барабану, отряхиваясь от остатков земли. Грохот и стук были приглушенными, технологичными. Потом клубни попадали на сортировочный узел — систему вращающихся валов с постепенно увеличивающимися зазорами. Сначала просыпалась мелочь, потом шла стандартная фракция, а самые крупные, отборные картофелины катились вперед, к тому самому загадочному упаковочному узлу.

И вот тут началось волшебство. Я затаил дыхание. Картофелины одна за другой скатывались в подготовленные сетчатые мешки. Роботизированный манипулятор с невероятной ловкостью захватывал заполненные мешки, завязывал их сверху проволочной скобой и аккуратно, почти бережно, расставлял их на поле. Они стояли ровными рядами, как солдаты на параде, — полные, тугие и аккуратные.

В моем интерфейсе Тёма вывел голограмму всего поля в реальном времени. Зеленым светом подсвечивалась уже обработанная площадь, а синим контуром двигался комбайн. Рядом бежали цифры: вес собранного картофеля, процент отбраковки, скорость работы.

— Тёма, как показатели? — мысленно спросил я.

— Процесс проходит в штатном режиме, Артём. Производительность на 15 % выше расчетной. Качество клубней — отличное. Механизм упаковки демонстрирует 100 % эффективность. Ориентировочное время до завершения уборки — два часа сорок семь минут.

Результат получился замечательным. В общем, собрано 3082 килограмма картофеля. И это восхитительный урожай!

— Тёма, нам надо масштабироваться. Посчитай, сколько нам нужно посадочного материала на 40 соток.

— Артём, для закладки поля в 40 соток потребуется 1,2 тонны семенного картофеля.

— Ясно, это 24 мешка.

Осталось перевезти 38 мешков картофеля во двор моего дома. Погнали!

Я мысленно уже видел, как легко и мощно, с демонстрацией своих стальных мышц, перетаскаю всю эту гору картофеля. Эффектно. По-мужски.

С громким хрустом в спине я наклонился, обхватил руками первый мешок и рванул его на себя. Тяжесть оторвалась от земли, и в тот же миг в сознании, словно холодный душ, прозвучал голос искина Тёмы.

— Артём, остановись, пожалуйста.

Я замер в нелепой и напряженной позе, держа неподъемную ношу на весу. Спина тут же отозвалась тупой, нарастающей болью.

— Проанализировал твои действия, — невозмутимо продолжил Тёма. — Вердикт: нерационально, потенциально травмоопасно и, прости за прямоту, несколько архаично.

— Я просто… хочу урожай убрать! — парировал я, с усилием водружая мешок на край транспортной платформы. С облегчением распрямился, чувствуя, как дрожат от напряжения бедра и пресс.

— Стремление похвальное, — смягчился Тёма. — Но форма его реализации вызывает вопросы. Ты — высокоразумный индивид, когнитивный потенциал которого на несколько порядков превышает необходимость для акта переноса тысячи килограмм крахмалистых клубней. Зачем использовать процессор для решения задачи арифмометра?

Пока я пытался найти ответ, Тёма продолжил, и в его голосе появились нотки легкой, почти отеческой заботы:

— Кроме того, я обязан указать на риски. Резкий подъем тяжести в наклоне создает нагрузку на поясничный отдел позвоночника, эквивалентную давлению в… упрощу: ты можешь сорвать спину. Неравномерное распределение веса может привести к растяжению связок верхних конечностей. Падение мешка чревато ушибом стопы или пальцев. Вероятность каждого события не стопроцентна, но зачем вообще подвергать себя этим рискам?

Я вздохнул и посмотрел на свои запачканные землей ладони. В этот момент почувствовал себя по-детски глупо.

— Для грубой физической работы существует исправная и эффективная инфраструктура. Твоя задача — не таскать, а управлять. Не напрягать мышцы, а принимать решения. Позволь машинам делать то, для чего они созданы. Это не слабость, Артём. Это — эффективность и разумное распределение ресурсов. Твой ресурс — твой разум. Береги его.

— Ты прав. Пожалуйста, вызови с Ковчега дройдов.

Пока я ждал прибытия транспортных платформ, я попросил Тёму отметить голографическими метками мешки с мелкой фракцией. Этот картофель должен был остаться на поле, чтобы послужить семенами для нового урожая. В памяти всплыли картины прошлой, изматывающей ручной посадки, и мне страстно захотелось обзавестись чем-то вроде картофелесажалки или даже целого комбайна, чтобы раз и навсегда автоматизировать этот каторжный труд.

Пятнадцать минут и на поле, поднимая вихри пыли, материализовались платформы с дройдами. Процесс загрузки начался с пугающей, почти инопланетной скоростью. Механические конечности мелькали, как щупальца, хватали мешки и складывали на платформы.

Я наблюдал за этой слаженной работой, и мысль моя работала в унисон с работой механизмов. Идея, рожденная из простой необходимости, начала обрастать деталями, превращаясь в грандиозный проект.

— Тёма, а что насчет следующего цикла? Весь этот картофель нужно будет снова сажать. Пожалуйста, разработай проект автономной картофелесажающей машины с максимальным уровнем автоматизации.

— Артём, сформулируй требования.

— Грузоподъемность... пусть будет не меньше 1.2 тонны посевного материала. Этого хватит на засев 40 соток за один цикл. И учти мелочи, Тёма. Важные мелочи. Мне не нужна машина, к которой придется вручную подносить мешки. Я хочу, чтобы она была полностью автономной на всех этапах. Спроектируй для нее манипуляторы. Не грубые захваты, а что-то... точное. Чтобы они могли самостоятельно брать стандартные мешки с картофелем,