Регрессор №15 (СИ) - Арх Максим

— Понял, — ответил он. — Я сейчас же туда отправлюсь. Вы молодец, товарищ Артём!

Я усмехнулся:

— Я всегда молодец, Николай Анисимович. Только не дайте учёным сломать там всё кувалдой. Пусть аккуратно разбирают.

— Само собой.

Договорившись о новом сеансе связи, который будет не ранее чем через месяц, я повесил трубку и, поправив лежащую в рюкзаке пишущую машинку, бегом направился к метро. Отсюда нужно было уходить, причём быстро.

Воспользовавшись вначале подземным транспортом, а затем и автобусом, который, к сожалению, пришлось ждать весьма долго, в конце концов был на своей, теперь уже родной киностудии. Однако тут меня ждал неприятный сюрприз, доказывающий несерьёзное отношение прочих работников к серьёзной работе и творческому процессу.

Двери на проходной оказались закрыты.

— Так нет никого, — сказал мне вышедший на стук вахтёр и по совместительству сторож Петрович.

— Это почему? — удивился я и тут же завёлся. — Работать надо, а не шляться непонятно где! Роботы-убийцы не ждут! Где все?

— Э-э, спят, наверное, — пожал плечами тот.

— Безобразие!

— Ну почему же, — усомнился в моих словах сторож. — Устали люди, вот и спят. Ты приходи часов через семь и все будут на месте.

— А почему через семь? — язвительно осведомился я.

— Так с девяти ж работа киностудии начинается. Вот к девяти и приезжай.

Я удивился такому повороту, а потом осмотрелся по сторонам и неуверенно спросил:

— А сколько сейчас времени-то?

— Так это… второй час ночи пошёл.

— Ни хрена себе, — прошептал я, ошеломлённо прикидывая, как это выглядит со стороны — кромешная ночь, пустырь, бывший кирпичный завод и я с мыслями о роботе-убийце.

«Жуть!»

Интерлюдия

Министр МВД СССР

Щёлоков, разумеется, не доверил столь деликатное дело никому. Даже самым преданным своим людям. Дело было настолько щепетильным и странным, что он лично сел не в «Чайку», а в обычную милицейскую «Волгу», после чего поехал в центр города и забрал свёрток, оставленный загадочным «товарищем Артёмом». Секретность была запредельная, а потому даже водителем был сотни раз проверенный человек.

Свёрток нашёлся быстро и уже через несколько минут автомобиль Николая Анисимовича для обеспечения алиби направлялся на дачу.

В машине Щёлоков аккуратно развернул тряпицу. Внутри оказались куски какого-то непонятного устройства — осколки пластика, странные платы с микросхемами и что-то похожее на разбитый экран. Понимая, что, скорее всего, тот, кто называет себя путешественником во времени, не обманул и это действительно артефакт из будущего, он аккуратно сложил находку обратно, запер в небольшом дипломате и всю дорогу до дачи думал, как лучше ему теперь поступить.

С одной стороны, нужно было бы попробовать снять отпечатки. Но с другой стороны, для этого пришлось бы привлекать несколько новых лиц для дактилоскопической экспертизы. Профессионалы в этой области должны были быть надёжными и проверенными. Таких людей Николаю Анисимовичу ещё только предстояло найти. Но дело не терпело отлагательств. Прежде чем идти дальше министру нужно было точно знать — правда ли то что находится у него в руках прибыло из другого времени, или это всё бутафория и фарс. И помочь в решении этой проблемы, мог лишь один человек.

Наутро Николай Анисимович позвонил академику Алфёрову. Жорес Иванович, человек энергичный, но невероятно загруженный, услышав, что речь идёт о какой-то особой аппаратуре, согласился принять министра немедленно.

В назначенный час Щёлоков вошёл в кабинет одного из НИИ. Алфёров поднялся из-за стола, пожал министру руку и кивнул на стулья:

— Прошу, Николай Анисимович. О чём идёт речь?

— Дело секретное, — сказал министр МВД, глядя учёному прямо в глаза. — Секретное настолько, что никому, кроме вас, я это не доверю. Взгляните.

Он раскрыл свёрток на столе, и куски странного устройства высыпались на зелёное сукно.

Учёный на мгновение замер, прищурился и взял одну из плат двумя пальцами.

— Любопытно… — пробормотал он. — Микроэлектроника, явно не наша.

— Вот именно, — тихо сказал Щёлоков. — Мне нужно, чтобы вы дали хотя бы оценку того, что у вас в руках. Не разбирать прямо сейчас всё по винтикам, но… за час вы могли бы сказать хотя бы в общих чертах, что это?

Алфёров на пару секунд задумался, а потом кивнул.

— Если только в общих чертах, то конечно, разумеется, попробуем.

Министр одобряюще кашлянул, прошёл к креслу у окна и, достав из портфеля папку с докладами, которые всё равно нужно было прочитать, принялся листать бумаги, иногда украдкой наблюдая за учёным.

А тот был уже весь в работе. Он аккуратно разложил осколки по столу и раскладывал платы рядом друг с другом, словно собирал мозаику.

Сначала он просто рассматривал микросхемы, водя пальцем по дорожкам, а затем брал ту или иную часть устройства и всматривался в неё. Щёлоков видел, как на лице учёного сначала появилось лёгкое недоумение, потом интерес, потом — нечто вроде детского восторга.

— Вот это да… — шепнул он сам себе, глядя на одну из микросхем. — Такого у нас даже в проекте нет…

Министр оторвался от доклада.

— Что-то интересное?

— Интересное⁈ Это мягко сказано, — ответил Алфёров, не поднимая глаз.

Министр ничего не сказал, только ещё плотнее сжал губы.

Через несколько минут учёный резко поднялся, пробормотал «минуточку» и почти бегом выбежал из кабинета. Не прошло и трёх минут, как Алфёров вернулся с переносным микроскопом. Он установил его на стол, аккуратно положил одну из плат под линзу и стал всматриваться. Сначала молча. Потом его лицо начало меняться — удивление, шок, даже лёгкое недоверие.

Щёлоков тихо перевернул страницу доклада, но всё больше смотрел на учёного, чем читал.

— Ну? — наконец спросил он.

Учёный выпрямился, снял очки, протёр их и снова надел. Потом посмотрел на министра.

— Я не знаю, как это возможно, — сказал он тихо. — Но по технологии изготовления… по толщине дорожек… по типу полупроводников… да что там, по типу… тут же даже маркировки с годом изготовления стоят, — он снова ткнул пальцем в микросхему, — это сделано в будущем.

— Насколько будущем? — ровно спросил Щёлоков.

— Не знаю. Далёком, — Алфёров покачал головой, снова наклонился к микроскопу. — Господи, это же… это же даже не кремний! Это уже гетероструктуры… такого у нас нет и ещё долго не будет…

Министр молчал.

Вдруг Алфёров резко выпрямился и прошептал почти неслышно:

— Две тысячи девятнадцатый год…

— Что? — Щёлоков подался вперёд.

— Запчасти этого устройства… — он указал пальцем на лежащую микросхему и медленно, почти по слогам прошептал. — Сделаны в 2019 году. В Тайване!

— Вы уверены в этом?

— Да! Там маркировка стоит! Но как⁈ — воскликнул он, наконец. — Как это могло оказаться здесь, в 1978 году?

Щёлоков поднёс палец к губам.

— Спокойно, Жорес Иванович. На вопрос, как это здесь оказалось, вы мне ответите чуть позже. А сейчас я хочу услышать, что вы думаете о перспективе применения этих технологий.

Алфёров глубоко вздохнул и, не веря в происходящее, вновь посмотрел через микроскоп на маркировку.

— Если мне дадут всё необходимое и людей… мы сможем сделать скачок лет на двадцать вперёд, а может, и больше. Но предупреждаю — это работа на годы.

Министр согласно кивнул, ведь теперь годы у него были.

Конец интерлюдии

Глава 10

Утро нового дня

— Саша! Вставай! Пора на работу! — раздался родной голос.

Я тут же накрыл подушкой голову.

— А я говорю: вставай! — произнесла мама, стянув с меня одеяло.

— Ну мам, ещё минуточку.

— Никакой минуточки. Вставай! Опоздаешь!

— Ну мам, ну можно я сегодня не пойду? — заканючил я. — У меня живот болит.

— Сейчас позавтракаешь, и пройдёт, — парировала она.

— Ну мам, ну пожалуйста. Ну, последний раз…