Дроны над Курской дугой (СИ) - Андров Алексей

Передовая линия обороны немцев была охвачена беспорядком после ночного налёта дронов. Командиры частей Вермахта и дивизий СС спешно перегруппировывали свои потрёпанные силы.

— Отходим! Занять рубеж на восточной окраине деревни! — кричал полковник дивизии «Рейх» своим подчинённым.

— Господин полковник, наши танки обездвижены! Русские сожгли половину техники из моего батальона! — докладывал лейтенант в грязной, закопчённой форме.

— Забирайте уцелевшую технику и отходите! — резко ответил полковник, поднимая бинокль. Вдалеке уже виднелись контуры советских танков.

Т-34 Катукова вели прицельный огонь с ходу, стараясь не давать немцам времени на ответную стрельбу. Первые взрывы немецких танков вызвали воодушевлённые возгласы среди советских танкистов.

— Попадание! Горит! Отлично, ребята, давите немчуру! — передавал по радио один из экипажей.

Немецкие танкисты пытались ответить огнём, но потери среди их машин и личного состава стремительно нарастали. Вскоре подразделения дивизий «Рейх» и «Лейбштандарт» начали спешный отход на заранее подготовленные рубежи.

В это же время в штабе генерала Ротмистрова, командующего 5-й гвардейской танковой армией, также шла оживлённая подготовка к атаке.

— Громов использовал свой козырь, теперь дело за нами! — уверенно заявил Ротмистров. — 2-й и 18-й танковые корпуса должны прорваться к окраинам Ольховатки и соединиться с группой Катукова.

Советские танковые группы пошли в атаку волнами, маневрируя между огневыми точками немцев. Пехота с автоматами и гранатомётами прикрывала их, вступая в ожесточённые схватки с немецкой пехотой, пытающейся удержать позиции.

К середине дня немецкие части были вынуждены отступить и занять оборону по новому рубежу, где их встретила усиленная противотанковая артиллерия и свежие подкрепления.

Генерал Катуков, наблюдая за ходом сражения в бинокль, произнёс задумчиво:

— Громов здорово помог нам, выбив у них головные части. Но теперь начинается самое тяжёлое. Немцы готовы к обороне.

Полковник Кравцов кивнул:

— Так точно, товарищ генерал. Дальше придётся давить их своими силами.

Катуков твёрдо ответил:

— Значит, будем давить. Без пауз и передышек. Сейчас или никогда.

Передовая линия фронта снова замерла в ожидании нового штурма. Над позициями клубился густой дым. Первый этап грандиозной битвы на северном фасе Курской дуги завершился успешной контратакой советских частей, но всем было ясно — это только начало.

В командном пункте 9-й армии генерала Вальтера Моделя, расположенном в небольшом лесу в глубине фронта, царила напряжённая тишина. За столом, заваленным картами и радиограммами, собрались высокопоставленные офицеры, в том числе и полковник Гельмут Рот, отвечавший за радиоэлектронную борьбу.

— Господа, — холодно начал генерал Модель, внимательно оглядывая присутствующих, — русские беспилотники нанесли ощутимый удар по нашим передовым колоннам. Мы потеряли немало ценных машин и ещё больше людей. Мне нужен немедленный ответ, какие меры предпринимаются для защиты наших сил?

Рот выпрямился и слегка наклонил голову, держа уверенный взгляд:

— Господин генерал, мои специалисты работают круглосуточно. Уже удалось частично перенастроить наши станции подавления, и некоторые из аппаратов русских были обезврежены ещё до подхода к нашим позициям. Однако, — он выдержал паузу, — мы столкнулись с неожиданной и быстрой перестройкой частот и алгоритмов связи у противника.

Модель раздражённо вздохнул, положив руку на край стола:

— Полковник, «частично» и «некоторые» — это слишком мало! Вы понимаете, что в таких условиях нам грозит полный срыв операции?

Рот быстро кивнул:

— Понимаю, генерал. Мы мобилизовали все доступные средства. В течение суток я обещаю обеспечить полную работоспособность системы радиоэлектронной борьбы в зоне нашего наступления. У русских будет не больше нескольких минут, чтобы использовать свои аппараты, затем они станут слепыми.

— Несколько минут — слишком много, — вмешался в разговор полковник из дивизии СС «Рейх», напряжённо постукивая пальцем по карте. — Эти минуты могут стоить нам десятков танков. Нам нужны дополнительные меры.

Генерал Модель задумчиво погладил подбородок и обратился к другому офицеру:

— Майор Хофман, как продвигается монтаж защитных сеток на технику?

— Господин генерал, — отчётливо доложил майор, — инженерные подразделения работают круглосуточно. На данный момент сетками оснащено около тридцати процентов техники. Прежде всего, это «Тигры» и «Пантеры». Остальные машины будут готовы в течение сорока восьми часов.

— Что насчёт эффективности этих сеток? — продолжал Модель, изучая своего подчинённого.

— Они не дают стопроцентной защиты, — признал Хофман. — Но большинство ударов с воздуха нейтрализуют. Дрон не сможет доставить заряд внутрь машины, и максимум, что нас ждёт — незначительные повреждения брони и навесного оборудования.

— Это уже лучше, — заметил генерал и вновь повернулся к Роту. — Полковник, вы должны обеспечить РЭБ на высшем уровне. Никаких сбоев.

Рот выдержал прямой взгляд:

— Сделаю всё возможное, господин генерал.

— Этого недостаточно, — сухо произнёс Модель. — Делайте невозможное.

В тылу фронта, на мобильных площадках, разворачивались срочные работы. Танкисты наблюдали за инженерами, которые натягивали металлические сетки на башни и моторные отсеки бронетехники. Возле нескольких самоходок стояли отряды солдат с дробовиками и крупнокалиберными пулемётами.

— Что это за новая мода? — спросил молодой лейтенант из дивизии СС «Лейбштандарт» у своего товарища.

— «Охотники за дронами», — ответил тот с мрачной усмешкой. — Теперь мы должны воевать не только с русскими солдатами и танками, но и с их летающими железками.

— И это должно нас спасти? — недоверчиво произнёс лейтенант.

— Может, и нет, — отозвался его собеседник, проверяя заряд дробовика, — но, по крайней мере, один из трех беспилотников уже не долетит.

Вокруг нарастал шум и лязг металла. Ближайшие часы и дни должны были показать, насколько эффективными окажутся эти экстренные меры защиты. В штабных палатках и командных пунктах чувствовалась скрытая напряжённость — наступление должно было продолжаться, несмотря на новые угрозы с неба.

Солнце медленно садилось за горизонт, бросая длинные тени на опалённую войной землю Курской дуги. В командном пункте Громова царило напряжение. Операторы дронов внимательно следили за экранами радиолокационных установок, но на лицах их уже читалась тревога.

— Потеряна связь с третьим и шестым аппаратами, — докладывал оператор, молодой сержант с бледным от усталости лицом.

— Как именно потеряна? — Громов встал и подошёл к рабочему месту оператора, всматриваясь в экран.

— Резко. Сначала сигнал шёл стабильно, затем просто оборвался.

Громов задумчиво потёр подбородок. Что-то пошло не так. Немцы явно нашли способ борьбы с его дронами.

Тем временем на немецких позициях «охотники за дронами» развернули свою деятельность во всю силу. Сержант СС Ганс Келер, высокий, широкоплечий, с резкими чертами лица, командовал небольшим отрядом, вооружённым дробовиками и крупнокалиберными пулемётами. Его глаза были холодны и беспощадны.

— Внимание! Объект справа! — вдруг крикнул молодой солдат, вскидывая дробовик. Маленькая металлическая тень стремительно приближалась, но выстрел прогремел раньше, чем аппарат успел отвернуть.

Грохот дроби, и беспилотник упал в нескольких десятках метров, оставив за собой чёрный дымящийся след.

— Молодец, Шульц! — крикнул Келер. — Но это ещё не всё. Давайте сюда инженеров.

Через несколько минут к обломкам дрона подъехала техническая группа. Военный инженер осторожно поднял корпус разбитого аппарата, внимательно осмотрел камеру и моторы.

— Они стали крепче и маневреннее, — пробормотал он. — Надо доставить в штаб. Возможно, сможем понять, как они избегают наших радаров.