Дроны над Курской дугой (СИ) - Андров Алексей

— Мой генерал, — начал полковник Гельмут Рот, отвечающий за борьбу с советскими беспилотниками, — система радиоэлектронного подавления и мобильные группы охотников доказали свою эффективность. Но, как мы убедились под Обоянью, русские адаптируются очень быстро.

Хауссер внимательно посмотрел на него, слегка нахмурив брови:

— Каковы ваши рекомендации, полковник? Нам не нужны временные успехи. Необходимо полностью исключить возможность атаки с воздуха.

— Как вы знаете, мы уже усилили мобильные группы дополнительными бронемашинами с крупнокалиберными пулемётами и скорострельными зенитными орудиями, — уверенно ответил Рот. — Также мы рекомендуем использовать на всех танках специальные защитные сетки из металлических тросов и решёток. Это сведёт угрозу к минимуму. Кроме этого, немецкие инженеры постоянно работают над новыми методами борьбы с советскими беспилотниками.

Хауссер кивнул и обратился к офицерам дивизий СС:

— В течение ночи все танки должны быть оборудованы дополнительной защитой. Я не потерплю повторения ошибок обоянского направления. Фюрер требует немедленного и решающего наступления на Прохоровку.

— Так точно, мой генерал, — ответил командир дивизии «Рейх» генерал Вальтер Крюгер. — Личный состав уже проинструктирован. Моральный дух солдат высок, особенно после последних успехов против воздушных налётов русских.

Хауссер взглянул на другого командира:

— Дивизия «Лейбштандарт» готова?

— Готовы полностью, — уверенно отозвался генерал Теодор Виш. — Позиции заняты, танки «Тигр» и «Пантера» приведены в полную боеготовность. Уже к утру мы начнём атаку, которая сломит советскую оборону на этом участке.

В палатке воцарилась тишина. Хауссер медленно обвёл всех взглядом и произнёс твёрдо:

— Господа, я напоминаю вам, что Прохоровка — это не просто ключевая точка. Это дверь в Курск, а значит задел для победы на Восточном фронте. Фюрер не простит нам ошибок. Наступление должно быть молниеносным и сокрушимым. Защитные меры от воздушной угрозы должны быть доведены до совершенства.

— Так точно, мой генерал! — хором ответили офицеры.

После совещания генерал Хауссер остался наедине с полковником Ротом.

— Полковник, честно говоря, я опасаюсь, что русские могут преподнести нам новый сюрприз. Вы уверены, что всё предусмотрели?

Рот помолчал секунду, затем решительно ответил:

— Мой генерал, русские будут стараться пробиться снова и снова. Но наши меры сейчас значительно превосходят их возможности. Даже если они изменят тактику, у нас будет время адаптироваться быстрее них.

— Хорошо, — сказал Хауссер. — Ваша задача — постоянно держать меня в курсе. Это ключ к успеху.

В это время по позициям дивизий СС уже двигались грузовики, доставляющие металлические сетки и крепления. Солдаты и танкисты, несмотря на усталость, работали быстро и слаженно, монтируя защиту на башнях и корпусах танков. Среди бойцов царил уверенный оптимизм.

Командиры обходили позиции, проверяя готовность экипажей и техники. Офицеры мотопехоты и мобильных групп «охотников» получали последние инструкции по тактике борьбы с беспилотниками.

Полковник Рот, возвращаясь в свой командный броневик, наблюдал за подготовкой и мысленно повторял:

«На этот раз мы точно готовы. Теперь русские узнают, что такое немецкая инженерная мысль».

Ночь медленно уходила, и на горизонте начали появляться первые лучи рассвета. Ожидание боя висело в воздухе, будто густой туман, охватывая всех без исключения.

Глубоко в лесах Восточной Пруссии, в бетонном лабиринте бункеров ставки Вольфшанце было тихо. В центре просторного помещения ярко горели электрические лампы, освещая карты, разложенные на длинном дубовом столе. Гитлер медленно ходил вдоль стола, нервно сжимая в руках указку, и молча выслушивал доклады.

— Мой фюрер, — начал генерал-фельдмаршал Кейтель, — ситуация под Курском сложилась не так, как мы предполагали. Северное направление оказалось более сложным, чем ожидалось. Нам пришлось перенести основной удар на Прохоровку. Наши танковые части и соединения СС готовы выступить, однако русские продолжают использовать беспилотные летательные аппараты, которые осложняют наши действия.

— Снова эти беспилотники! — раздраженно прервал его Гитлер. Лицо фюрера побагровело от гнева, взгляд стал жёстким и пронизывающим. — Рот заверял меня, что он может полностью нейтрализовать их. Почему они всё ещё летают над нами?

— Мой фюрер, — спокойно вмешался Йодль, стараясь смягчить накал, — мы уже применили дополнительные меры. На танках установлены металлические сетки, препятствующие попаданию зарядов. Кроме того, созданы мобильные группы на бронетехнике с вооружением для непосредственного уничтожения русских аппаратов. Первые результаты уже обнадёживают.

Гитлер медленно повернулся к Йодлю, глаза его немного сузились:

— Почему я узнаю об этом только сейчас?

— Мы хотели предоставить вам полные результаты, мой фюрер, — твёрдо ответил Йодль. — Первая волна атаки русских аппаратов была успешно отбита. Наши танки практически не пострадали. Мы уверены, что сможем эффективно прикрыть наступающие части.

Гитлер задумчиво посмотрел на разложенную карту, затем на мгновение замолчал. Все присутствующие, затаив дыхание, ждали его слов.

— Оборона русских под Прохоровкой должна пасть, — наконец, произнёс он глухо, но решительно. — Это ключ ко всему наступлению на Курск. Я не потерплю больше никаких сбоев.

— Мы сделаем всё возможное и невозможное, мой фюрер, — заверил Кейтель.

Гитлер кивнул, снова посмотрев на Йодля:

— Если русские аппараты снова прорвутся, последствия понесёте лично вы. Не будет никаких оправданий, ясно?

— Так точно, мой фюрер! — одновременно произнесли Йодль и Кейтель.

Гитлер резко повернулся и быстрым шагом направился к выходу, сопровождаемый напряжёнными взглядами своих генералов.

Когда дверь за фюрером закрылась, в комнате ещё долго сохранялась напряжённая тишина. Первым её нарушил Канарис, который, переглянувшись с Йодлем, тихо произнёс:

— Нам нужно немедленно активизировать агентуру и выяснить, откуда русские берут эти разработки. Мы должны уничтожить источник.

— Совершенно согласен, — отозвался Йодль, — и чем быстрее, тем лучше. Но я думаю, что на результат летнего наступления операции Абвера уже не повлияют.

Генералы медленно начали расходиться, неся с собой тяжесть ответственности за исход битвы, от которой зависела судьба всей Германии.

Солнце медленно садилось за горизонт, окутывая багровым светом позиции советских войск под Прохоровкой. На передовой линии шли последние приготовления. Танкисты и артиллеристы с тревожной сосредоточенностью проверяли орудия и технику.

В командном блиндаже, скрытом в густых зарослях у небольшого оврага, собрались генералы Николай Ватутин и Павел Ротмистров, напряжённо обсуждая диспозицию сил.

— Павел Алексеевич, немцы явно намерены прорваться здесь, через Прохоровку. У нас нет права на ошибку, — голос Ватутина звучал резко, но уверенно.

— Да, Николай Фёдорович, — ответил Ротмистров, — 5-я гвардейская танковая армия заняла позиции. Артиллерия прикроет левый фланг. Танки выстроены в засаде — пусть немцы зайдут поглубже, а затем мы дадим им бой.

Ватутин кивнул, задумчиво глядя на карту:

— Главное, чтобы разведка сработала вовремя. Нам нужно знать точное место главного удара.

В это время в командный пункт вошёл Громов. На лице инженера была заметна усталость, но взгляд оставался твёрдым. Генералы посмотрели на инженера, ожидая доклада.

— Товарищи генералы, — начал он, — вы знаете, ситуация сложная. Немцы внедрили мобильные группы РЭБ и защитные сетки на танках. Наши беспилотники несут серьёзные потери. Но мы работаем над усилением зарядов и совершенствуем системы наведения.

Ватутин внимательно посмотрел на Громова:

— Алексей Андреевич, мы рассчитываем на ваши аппараты. Нам нужна точечная разведка и хотя бы несколько эффективных ударов по их головным танкам.