Глашатай бога войны - Тансар Любимов

не заработал ни на то, ни на другое, — отозвался Ицкоатль. — Но барон Балас неплохо кормит своих людей. Я сыт. Что с тобой произошло? Когда мы расстались, ты выглядел куда свежее. Это мои люди тебя так отделали? Или кто-то другой?

— Хал, старый ты котяра, — прогремело откуда-то из-за спины. — Так это про тебя судачат на рынке, мол бард весь побитый от разбойников ускользнул? Всё бродишь как неприкаянный? Ушами кольца ловишь. И стоило уходить из Гильдии?

От Саркана не укрылось то, как котёнок, вытатуированный на предплечье, дёрнул лапкой.

— Кончар, ты бы потише, — недовольно проговорил Халлар. — Ещё не все знают про Гильдию. И принеси ещё главное блюдо моему другу.

Отправив, таким образом, третьего собеседника на кухню, он посмотрел на бывшего бандита.

— Барон Балас, значит, кормит неплохо. Это ты кому другому говори. Знаем мы, как он кормит. Мы с ним давно знакомы. Точнее, я с ним знаком. Он меня вряд ли вспомнит. Что же до синяков. Ну не мог я появиться здесь не побитым. Я ж с обозом шёл. В драке принимал участие. Музыкант против банды? И явиться непобитым?

Ицкоатль слегка склонил голову набок, разглядывая собеседника блестящими глазами. Значит, какая-то Гильдия, о которой знать посторонним не положено? Надо будет на досуге покопаться в памяти Саркана.

— И сам себе ты их тоже поставить не мог. Когда себя бьют, это иначе выглядит… Люди Андриса помогли?

— Он лично приложился, — ухмыльнулся бард. — Ты мне лучше вот что скажи. Ты кто такой?

— Разве ты сам не назвал моё имя? — вопросом на вопрос ответил Ицкоатль, наклонив голову к другому плечу. — Саркан Джеллерт, младший сын барона Джеллерта. И с позавчерашнего дня владелец земель вдоль Алгеи и вокруг Топозера.

— Барон очень расстроился, узнав эту новость, — хмыкнул Халлар. — Но я не о том. Кто ты на самом деле, Саркан Джеллерт? Понимаешь, я видел вашу драку. Так у нас никто не двигается. Второе. Было очень похоже, что тот, настоящий ты, как бы это сказать поточнее… Носишь это тело, но не привык к нему. Очень похоже на то, что кто-то надел непривычную одежду, не по размеру и не по погоде. И третье. Я не знаю этого боевого стиля.

Взгляд Ицкоатля стал очень похожим на тот, которым он смотрел на людей вокруг себя, когда пришёл в сознание. Взгляд ядовитой змеи за мгновение до смертельного броска. Халлар всем существом ощутил, что прямо сейчас его могут если и не убить, то хотя бы попытаться это сделать.

— Ах да, и четвёртое, — безмятежно проговорил бард, но его выдал котёнок, нервно дёрнувший лапкой. — Барон Андрис упоминал про этот взгляд. Признаюсь, он очень нервирует даже меня.

Тем временем, с разделочной доской уставленной тарелками и кружками пришёл Кончар, но нарвавшись на предупреждающий взгляд Халлара — предпочёл промолчать, переставить всё на стол и удалиться обратно на своё место. Его дело, видимо, могло подождать и ещё немного времени.

— Ты очень наблюдателен, — тихо сказал Ицкоатль, когда хозяин таверны отошёл. — Но скажи мне, почему я должен тебе доверять?

— Во-первых, как человек, что поспособствовал твоему выздоровлению, я пообещал барону проследить за тобой, — пожал плечами Халлар. — Во-вторых, что-то мне подсказывает, что мы в этом городе по одной и той же причине. Делить нам нечего, а значит, мы естественные союзники.

Ицкоатль помолчал, не сводя с барда немигающего взгляда. Убить его сейчас он мог, но тогда придётся объясняться с бароном. С двумя баронами, и оба могут остаться недовольны этой смертью. Кроме того, этот человек действительно помог ему, сам того не зная. Без его подсказки шаман никак не мог правильно пропеть заклинание, и Ицкоатль всё время соскальзывал в бездну, не имея возможности закрепиться в уже опустевшем теле. Долг благодарности требовал сохранить ему жизнь.

— Ты очень наблюдателен, — повторил он. — Скажи, что у вас делают с людьми, в которых вселился дух?

— Такие случаи исчезающе редки, — отозвался бард. — Но всё зависит от духа. Если он дружелюбен — зачем ему вредить?

Ицкоатль кивнул. Это было разумно и успокаивало. Хотя дружелюбным он себя назвать не мог, но и разрушать всё вокруг себя не собирался.

Как и посвящать в свою тайну всех подряд.

— Ты сказал, нам нечего делить. Но скажи, собираешься ли ты поддерживать отношения с бароном Андрисом? И если да, то чего будешь искать в этих отношениях?

— Собираюсь, — ответил Халлар. — Но правда за правду. Скажи мне, Саркан Джеллерт, что ты помнишь про род Чонгоров?

Ицкоатль осторожно заглянул в память Саркана. Нашлось не много, но найденное впечатляло.

— Не могу сказать, что наслышан, — отозвался он, пока пауза не слишком затянулась. — Этот род любили, у них почти не было врагов, или мне о них не известно… Король изгнал их на окраину государства, а потом и вовсе приказал уничтожить весь род. Но о причинах опалы я ничего не знаю.

— Последнее, что я помню о тех временах — это помороженный мальчишка в нижнем белье, закутанный в дорожный плащ одного из оставшихся верным отцу людей, — глухо начал свой рассказ бард. — Лошадь на рысях, огибание третьей дорогой всех постоялых дворов и любых трактиров. Он меня спас и отдал в одно из отделений клана Ночных Теней — единственных, кто мог меня принять. А дальше… Ну что такое чужак в клане, сам должен понимать. Обучение у Теней и так не самое лёгкое. Но друзей я там так и не завёл. Чужак же. Что он может понимать в жизни Клана? Посвящение так ничего не изменило, но на мою беду, в Клан пришли люди короля с каким-то Заказом. И один из них меня узнал. Клан попытался меня выдать, но я ушёл. С тех пор между нами вооружённый нейтралитет, скажем так. Иногда приходится выполнять их заказы — сам видел, как Кончар обрадовался. Видимо, накопилось что-то. Ну, а я охочусь за людьми короля, теми, что ещё могут меня узнать, и ищу подходы к нему самому. Что же до причин…

Халлар внезапно ухмыльнулся, и у собеседника по спине пробежали стаи ледяных мурашек. Так могла бы улыбаться сама Смерть в её наиболее классическом виде.

— Причиной было предсказание о том, что кто-то из нашего рода сковырнёт его с табуретки, после чего он сам помрёт, не оставив наследников.

К предсказаниям Ицкоатль относился очень серьёзно. Перед ним сидел наследник трона волей богов. Это требовало пересмотра планов.

Вместо одного — два короля? Почему бы и нет. Одному — владения на западе от Алгеи, другому — на востоке.