Прелюдия бури - Михаил Злобин

Мой «Молот» расшибает вдребезги дверь, ведущую в боковую галерею, пролегающую параллельно «коридору смерти». Так солдаты обычно величали пространство между стальных решетчатых герс. То же самое справа от меня делает Гимран. Здесь уже толкаются плечами вражеские солдаты. Миг, и все они распадаются на неровные куски, рассечённые полудюжиной «Серпов». Пол мгновенно заливает кровью, и каждый шаг теперь издаёт плеск, словно ты бежишь по неглубокой луже.

Добираюсь до лестницы, но оттуда в меня устремляется боевое плетение. Окружаю себя куполом «Коры», и чары огненным всполохом разбиваются об плёнку колдовского щита. Мгновенно атакую в ответ, засылая вверх россыпь «Матрёшек». Заклинания взрываются, и десятки более мелких конструктов шрапнелью хлещут по стенам, высекая каменную крошку. Кто-то истошно вопит и просит о помощи. А я, взбежав на несколько ступенек, добавляю ещё.

Поднявшись выше, нахожу взглядом скорчившееся тело милитария и добиваю его точечным ударом в голову. Содержимое черепной коробки озарённого расплёскивается неприглядной бурой кашей, но я уже привык к подобному зрелищу. Внутри не шевельнулось ничего, словно занимаюсь давно знакомой рутинной работой.

Прикрываюсь «Чешуёй» и жду, пока меня догонит хотя бы десяток братьев. В это же время с противоположного входа в помещение начинают вбегать вражеские солдаты — впереди пехота с ростовыми щитами, а за ними стрелки и даже пара магистров. Последние с ходу зашвырнули в меня плетения, но не преуспели. Их атаки разбились об энергетический барьер, не причинив никакого ущерба.

А вот дружный ответный залп поднявшихся Безликих превратил весь отряд элдримских защитников в слегка поджаренный фарш. Милитарии противника, стоит отдать им должное, успели возвести вокруг себя магические барьеры. Но мощь атаки моих соратников играючи проломила мерцающую плёнку куполов и разорвала колдунов на кровавые лоскуты, которые даже бродячие псы побрезговали бы жрать.

Расправившись со стражей, движемся дальше. Новый лестничный пролёт приводит нас в помещение, где стоят и исходят паром пузатые котлы. Отсюда защитники собирались поливать кипятком наших солдат, ежели те преодолели бы первые ворота и застряли в «коридоре смерти» перед опущенной решёткой. Однако мы грубейшим образом нарушили их планы.

Полтора десятка воинов изумлённо уставились на мою фигуру, возникшую в дверном проёме. Двое успели вскинуть арбалеты и направить на меня. Однако я среагировал раньше. Бросив «Снаряд» прямо в центр зала, ныряю влево и скрываюсь за стеной. Дожидаюсь, когда заклинание громыхнёт, а затем врываюсь внутрь. Тех защитников, которых не убило взрывом, сильно ошпарило разогретой водой из перевёрнутых ёмкостей. Выжившие солдаты визжали, подобно свиньям, и бестолково барахтались на каменных плитах. А весь кипяток стремительным водопадом утекал вниз сквозь отверстия в полу.

На моих глазах какой-то недотёпа споткнулся о перевёрнутый котёл, и задницей сел прямиком в остатки сильно разогретой воды. Бедолага заверещал и во мгновение ока выскочил оттуда. Но сделал это только для того, чтобы запутаться в собственных ногах и упасть мордой в рассыпанные угли.

Точечно отправленное мной «Шило» прерывает муки незадачливого бойца. Чары пробивают его шлем, оставляя аккуратное входное отверстие, и предсмертные конвульсии выгибают тело солдата подобно плечам охотничьего лука перед выстрелом. Затем я швыряю три «Матрёшки» и выставляю перед собой «Чешую», чтобы меня самого не зацепило. Конструкты раскрываются, и секут всё и вся в радиусе поражения. Несколько тел, которых я посчитал мёртвыми, дёргаются, съёживаются и окончательно затихают. Отлично. Больше здесь не с кем сражаться.

Меня нагоняют Безликие, которые едва поспевают за моим темпом, и мы спешим дальше. Походя зачистив несколько комнат, утыкаемся носами в монументальные железные двери, за которыми должен находиться герсовый зал с подъемными механизмами. Даю знак братьям не торопиться, а сам засылаю прямо в створки «Поцелуй Абиссалии». Кумулятивная струя заклинания протыкает металлическое полотно, словно палец бумажный лист. Слышу, как за преградой моментально разворачивается огненный шторм, а потом стремительно затихает. Всё происходит настолько быстро, что никто из защитников по ту сторону не успевает вскрикнуть. Дальше в дело вступает «Прах», который неспешно, но целеустремлённо пережёвывает железо, обращая его во влажную труху.

Стоило нам только прорваться к подъёмным механизмам, наступая на тела павших защитников, как снаружи что-то мощно ударило. Да так, что аж с потолка пыль посыпалась. А сразу после этого ещё несколько раз.

— Наставник, пехота уже у ворот! — прокричал мне Безликий, находившийся ближе всех к бойницам.

— Поторопимся, братья! — объявляю я и подбадриваю себя плетением «Энергетика».

Ощущение собственного могущества распирает. Адреналин хлещет через край, но разум кристально чист и безмятежен, словно гладь горного озера. На долю секунды я испугался, что это вернулось состояние, завладевшее мной во время использования «Элегии войны». Но нет, это была всего лишь высочайшая точка концентрации, при достижении которой все посторонние размышления стыдливо прятались в недрах сознания.

Стрелой мчусь выше. Очередной лестничный пролёт приводит меня под открытое небо. Наконец-то мы достигли надвратной площадки, откуда элдримцы забрасывали наши войска булыжниками, стрелами, заклинаниями и даже ёмкостями с зажигательной смесью. Защитников тут собралось настолько много, что сложилось впечатление, будто я попал на базарную площадь.

Череда разрывов «Матрёшек» вплетается в какофонию из криков, звона металла и щелчков арбалетов. Заклинания сеют смерть, выкашивая защитников десятками. Вправо и влево я запускаю по «Колеснице», и плетения вышвыривают с башни в общей сложности с полсотни переломанных и перекрученных тел. Подоспевают остальные Безликие, и совместными усилиями мы в считанные мгновения превращаем надвратную площадку в подобие скотобойни. Только вместо туш здесь остаются человеческие обрубки, агонизирующие в лужах скользкой багряной жижи.

— Есть контроль! — кричу я, и запускаю в небо зелёный сигнал.

Пехота внизу понимает, что барбакан захвачен, и стены Элдрима содрогаются от дружного торжествующего рёва наших солдат. Однако воинам людских государств приходится несладко. Со стен на них падает целый град всевозможных смертоносных подарков, и Драгор собирает богатую жатву среди наших бойцов.

Подбегаю к краю площадки и оцениваю ситуацию. Вижу внизу за парапетом стены огромное количество защитников. Подозрительно рослых и мощных, очень похожих могучей статью на выведенных алавийцами молдегаров. Только переодетых в доспехи с гербами города-порта. Эти двухметровые верзилы швыряют вниз короткие дротики с такой силой, что они навылет прошивают щиты наших солдат.

— Вот уж хрен вам, — мстительно улыбаюсь я, и за пару секунд формирую дюжину «Объятий Ифрита».

Я обрушиваю вниз целый огненный дождь. Сердце учащённо бьется и заходится в восторге, когда вижу, как длинный участок стены, прилегающий к барбакану, утопает в пламени. Сотни защитников