Диагност (СИ) - Бикмаев Сергей

Встреча прошла как в предыдущий раз. Только пилот дрона был другой. Но в этот раз он все-таки проехался по Магнитогорску. Гигантский металлургический комбинат дышал дымом и по рельсам тепловоз вытягивал состав с очередным металлопрокатом. Заложенный еще старшим Юсуповым он не терял своей актуальности и сегодня спустя почти сто лет после своего открытия. На базе на этот раз был народ и там его и встретила Ия Николаевна. Она быстро дала команду переложить его багаж в свой дрон и они вылетели к месту назначения. На этот раз это был обычный лабораторный комплекс, спрятанный в тайге, куда не вела ни одна дорога. Вполне в духе семейки отшельников. Пешком сюда фиг дойдешь. Он посмотрел на свой телефон — спутников он не видел. Видимо все глушится сигналами РЭБ. И вообще над этой зоной спутники не летали. За исключением геостационара, который висел прямо над заповедником и принадлежал Юсуповым. Долетев она запарковала дрон и они прошли в здание.

— Владислав Андреевич! У нас тут есть гостевой корпус. Там есть кафе-ресторан и квартиры для приезжих. Так что все рядом. Мы срезы смотрим сегодня или завтра начнем, а то уже вечер и смотреть нам долго.

— Давайте тогда завтра. Чтобы потом не отвлекаться.

Утром после завтрака они засели в бокс, где Влад смог ознакомиться со срезами головного мозга и тех мест, которые Ия начала ему показывать. По зрительным полям ему стало все ясно, но классифицировать их было пока рано. Это вообще процесс проб и ошибок и требовал времени. Но она показала ему группу клеток в районе солнечного сплетения, которые отличались по структуре от клеток нервного узла. Ия предположила, что они имеют какую-то защитную функцию и предложили попробовать иннервировать участок датчиками и попробовать возбудить этот участок слабым током.

Ия Николаевна уложила его в полулежачее кресло вместо кушетки и присоединила электроды слаботочки явно сделанные из платины к прилегающим областям верхней части живота, потом вынув планшет начала сравнивать выбранные точки с атласом тибетской медицины соотнося выбранные точки с точками на атласе. Поправив иглы она подала небольшое напряжение. По ощущению как у прибора электрофореза — вольт так 12–14, потом добавила и когда напряжение достигло 24–26 вольт с его пальцев сорвались голубоватые молнии которые ударили в женщину и ее отбросило на пару метров от кресла.

— Ни фига себе за хлебом сходил, — проговорил потрясенно Влад, — вы там живы?

— Вот это шибануло, — потрясла головой Ия, — никак не меньше 150 вольт.

— Можем померить, да и силу тока тоже, — предложил Влад.

— Неа. Аппаратура сгорела. Как минимум один каскад выгорел, — осматривая прибор сказала Ия, — придется завтра мерить, да и аппаратуру подготовить. Надо плавкие вставки смонтировать. Сегодня дам команду — ребята сделают.

— Это что же я теперь как скат — током бьюсь, — ухмыльнулся Влад.

— Или как угорь, — хмыкнула Ия, — но на самом деле думаю сильнее. У ската области электрических клеток гораздо больше твоих. При среднем весе в 90 кило — его электрические клетки занимают больше трети объема тела. У тебя же килограмма два не больше.

— Мы уже на ты? — спросил Влад.

— Завязывай. Конечно на ты. Чего тут политесы разводить. Работать все равно вместе придется, — махнула рукой Ия. — Такого эффекта я не ожидала.

— Да уж. Шарахнуло знатно. Могу теперь от фулюганов отбиваться только так — кааак шарахну — одни головешки останутся, — улыбнулся Влад.

— Кстати, скорее всего это первичная энергия. Скорее всего ты сможешь ее преобразовывать в другой вид энергии, как мы из тепла электричество получаем и еще может быть ты сможешь ее преобразовывать в виде трансмутации. Мы тоже так уран 235 получаем, а не обогащением, — добавила Ия.

— Да я слышал, что американцы всю плешь себе проели, пытаясь получить 235 уран. Только трансдиффузию освоили, но посчитали затраты и прослезились. Для атомных станций слишком дорого получается. Вот и жгут газ и уголь как предки. Поэтому мы им не продаем субатомные реакторы?

— А мы никому их не продаем. Мы продаем только электричество с них. Спички детям не игрушка и потом они все равно не поймут в чем там фишка. Они физику процесса не поймут. Не доросли еще, — фыркнула Ия.

— Это поэтому у них два блока рванули при пробном запуске?

— Ну да. Они же не разобрались что и как — разогнали ускоритель и дальше не знали что делать — реактор и рванул. До сих пор расхлебывают, — пренебрежительно заключила Ия.

Глава 6

— Ладно. Завтра продолжим. Скажи еще вашим техникам, чтобы заземлили приборы. Тоже не вредно будет, — закруглил спич Влад, — только не через ноль. А то с них станется.

— Дикие люди эти американцы, — заключил Влад.

— Некомпетентные и абсолютно бескультурные, повторила за ним Ия. — Бетховена от Баха отличить не могут.

— Так тот и другой немцы. Кто их там отличит? Вот если бы Стравинский и Чайковский, то да. Или Скрябин, к примеру. А так их больше интересует продажа нового альбома захудалой рок-группы из Бруклина.

Вечером они решили поужинать в местном кафе. Да и поболтать. Все равно другого пока ничего не сделаешь. После ужина сели в местном маленьком баре. Влад взял себе скотч, а Ия обошлась сухим мартини. Неожиданно раздался шум и в бар вкатился егерь с оружием и весь в крови.

— Ия Николаевна, Смирнова Романа росомаха порвала. Много крови потерял — боюсь не довезу его до города. А хирургов у нас нет. Надо что-то делать и потом все дроны в разгоне, здесь ни одного нет.

— У вас есть хирург, — проговорил Влад. Он отставил свой стакан и поднялся. — Ведите к пациенту.

— Так ты же нейрохирург, — подняла глаза Ия, а тут явно торакальный нужен.

— Эх, Ия Николаевна, я и швец и жнец, и торакальный и даже полостной, а когда надо и пластический. Чего только не делал. Ведите и готовьте операционную. Росомаха страшный зверь.

— Тебе то откуда это известно? — удивилась Ия.

— Так я родился и вырос на Камчатке. В тайгу ходил с детства. Неужели не читала мою объективку?

— Как-то не отложилось. Читала, что твой отец был пилотом истребителя и погиб при аварии. А понятно почему не отложилось — авиабаза Ключи — она показала телефон.

— Ну вот. Проводи меня до операционной. Посмотрю парня.

В операционной парня уже раздели и протерли тело от крови. Влад облачившись в одноразовый костюм хирурга осмотрел его аурным зрением и спросил об анализах. Потом осмотрел прокушенную руку и ногу и следы громадных когтей на груди и животе.

— Не нравится мне его вид ребята, — сквозь зубы проговорил Влад, — животное то убили? Операционная сестра подтвердила, что второй егерь застрелил росомаху.

— Просто так она бы не напала. Сейчас не зима. Они не голодные. Труп животного сжечь. Тест на бешенство — быстро. Он начал промывать раны. Потом просто их понюхал. И начал иссекать поврежденные ткани и потом приступил послойному зашиванию. Тест на бешенство оказался положительным. Егеря регулярно проходили профилактику и прививки от энцефалита и бешенства входили в программу. Последние внешние стежки от уже проходил косметическим швом с малым шагом. Вдобавок зверь ему размозжил предплечье и сломал лучевую кость. На кость была одета лангета, а вот размозженные ткани приходилось ушивать долго. Сначала мышцы, потом основные нервы и главное лучевой нерв. Он вообще был порван. Вот где и пригодилось аурное зрение. Так-то его фиг разглядишь, особенно когда он порван. И потом сосуды. Влад простоял у стола больше трех часов, но все закончилось благополучно. Теперь парню лечиться от бешенства придется не меньше пары месяцев. Не было бы вакцины пришлось бы его в искусственную кому вгонять и включать милуокский протокол (*). Но все равно предупреждение всем егерям об опасности бешенства прозвучали мгновенно.

Закончив операцию он снял перчатки и одноразовую робу. Вытерев пот со лба вышел в коридор.