Диагност (СИ) - Бикмаев Сергей

— Да уж. Звучит как сказка, — усмехнулся Влад, — только она не про нас. Там небось и хирургов то нет.

— Не знаю. Нам и тут неплохо платят, — хохотнул Бородин.

— Ладно, Александр Иваныч, поеду-ка я домой. Отосплюсь, а то через пару дней на вахту в Склиф. Труба зовет.

— Давай, Влад отдыхай. Результаты потом только мне покажи — жутко же интересно.

— Заметано, господин член-корр, — махнул рукой Влад и отбыл на дачу.

Влад вписался в режим Склифа практически сразу. Надо было отрабатывать свою немаленькую зарплату. Работа его захватила полностью. Он домой заваливался только, чтобы поспать. Количество операций у него росло не по дням, а по часам. Постепенно зав. отделением свалил на него все неоднозначные случаи, которые требовали решения. И когда он увидел свой табель и сравнил его с остальными хирургами, то просто оторопел. Получалось, что он делал операций раза в два больше линейных хирургов, а денег получал в два раза меньше. Он вроде прошел аттестацию и почему его обделяли деньгами он не понял и пошел к зав. отделением за ответом. Хитрый грузин пытался вилять, но после его отсылки к отчиму он понял, что придется колоться и он признал, что некоторые операции, причем особой сложности он писал на других хирургов, которые были в возрасте и им как бы помогал деньгами. На что Влад вручил ему свои инструменты и сказал, чтобы они и делали операции особой сложности, а он за них будет получать деньги. Так как он уже был врач, а не ординатор, то уволить его просто так было нереально. Причем на счету которого сотни операций и все успешны. Тогда Влад взял отпуск и уехал отдыхать. Пусть сами оперируют, если такие умные. Он и раньше слышал об интригах в их среде, но пока с этим не сталкивался. Он нарабатывал навыки и знания, но когда столкнулся с вопиющим подлогом, то просто вскипел. После отпуска он объявил итальянскую забастовку. Приходил вовремя и уходил по часам. Дежурств лишних не брал, с советами не лез. Дают оперировать — он оперировал. Не дают — идите лесом. Да он потерял в деньгах, зато ему подкинули работу диагноста в Минздраве и он с удовольствием катался по стране ставя диагнозы и иногда оперируя. В Склифе он стал появляться все реже и оперировать там брезговал. Ссылаясь на то, что все сложные случаи оперировали линейные хирурги, а не он. После трех летальных случаев на операциях его вызвал зав. отделением и попросил вернуться, на что Влад сказал, что не видит смысла верить ему на слово, так как он уже занимался приписками. А документально это не работает. На что Мшвениерадзе пригрозил его уволить по статье, на что Влад согласился — только после того, как ему заплатят три годовые зарплаты и после этого он подаст в суд и тот определит, кто делал все операции, которые он записал не на него. Вызовет операционные бригады, поднимет протоколы операций и видео записи. А они хранятся пять лет как минимум. Тогда зав. отделением сдулся. Он понял, что на понт парня не возьмешь и он был лучшим хирургом. А отвечать за летальные исходы придется ему лично. Это ведь он ставил того или иного хирурга к столу. А то, что мужики уже не те было никому не интересно. Они ему отстегивали из зарплаты и его это устраивало до тех пор, пока жопа у него не пригорела от летальных исходов. Каждый раз он пытался оправдаться. Но комиссия была из Минздрава и на нее у него не было воздействия. И потом Склиф — это марка. Минздрав не мог пройти мимо просто так и отмазывать зав. отделением он не собирался. По результатам проверки грузина сдвинули в 67 больницу рядовым хирургом, а место зав. отделением занял другой человек, не из Склифа. Вдобавок Влад подал иск к Склифу и отсудил всю свою зажиленную зарплату и моральный ущерб. И пару хирургов отправили на пенсию. После этого он решил туда не возвращаться и остался штатным диагностом от Минздрава. Место было не пыльное и денежное. Правда мотаться приходилось по стране только в путь. Но он был молод и полон сил. Поэтому спокойно все это воспринял.

Так и прошел год его работы. Влад мотался по городам и весям ставя и подтверждая или опровергая диагнозы и пока ни разу не ошибся. Под конец года он получил высшую аттестацию диагноста и благодарность министра в виде официальной бумаги. Он сам чувствовал, что дар его расширяется и он стал видеть не только нервную систему. Но все тело пациента. Его база данных аур постепенно выросла до нескольких тысяч вариантов. Юсуповы пока, что не давали о себе знать. Но он понимал, что это не просто так. Или что-то нашли, или до чего-то докапывались.

Однажды его вызвали на диагностику глиобластомы перед возможной операцией в Боткинской больнице молодой женщине. Он просмотрел все материалы и потом саму пациентку. Глиобластома росла буквально на глазах и была так неудачно расположена, что хирурги не решались приступить к ее ликвидации. Слишком рискованно. Собрали консилиум. В принципе Влад не видел вариантов кроме операции. Если ее не сделать, то глиобластома просто убьет пациентку. Это такая мерзость, когда глиальные клетки «сходят с ума» и начинают непрерывно делиться, а иммунная система не воспринимает их как чужеродные. Он все время помнил о чем говорил ему отчим и решил все-таки позвонить. Он набрал диспетчера в Белорецке и попросил чтобы с ним связались по поводу одной операции, которую очень рискованно проводить. Вечером в Опалиху ему курьер привез телефон. Влад раскрыл коробку и там лежал с виду обычный смартфон. При включении он попросил его пройти идентификацию по роговице глаза. Когда включение прошло он увидел сообщение, что звонок будет через час. Позвонил ему референт Максима Николаевича и поняв в чем дело попросил выделить генный материал для анализа, который надо было отвезти в одну лабораторию в Москве. Наутро он так и сделал и решил, что лучше всего подойдет кровь пациентки. Пробирку с материалом он сам отвез по адресу, где ничто не напоминало о лаборатории. Неприметное здание за третьим кольцом и вход со двора. Там он просто передал пробирку в окошко и все. Через день ему пришло сообщение, что материал для введения пациентке можно забрать там же. Он также приехал и забрал три ампулы на три инъекции. В той же коробочке была и инструкция. Нужно было слать три инъекции по одной в трое суток. Так как больная была подключена к капельнице, то ввод препарата прошел незаметно для персонала. Небольшой одноразовый шприц в кармане никто не увидел. В аурной картине он сразу после первой инъекции увидел изменения. После третьей глиобластома сжалась и перестала расти совсем. Он буквально понимал, что глиальные клетки сжирают ее на корню. Им как-то дали понять, что это враг и иммунитет заработал на полную мощь. Он ежедневно отрисовывал изменения в аурной картинке и через неделю попросил коллег сделать заново МРТ, чтобы оценить текущее состояние глиобластомы. Томография показала, что опухоль уменьшилась примерно втрое, что сразу отразилось на самочувствии женщины. Она стала весела, стала охотно принимать пищу. Слабость и анемия ушли, головные боли почти прекратились, в глазах перестало двоиться.

Собранный консилиум констатировал, что операцию пока делать рано, так как налицо ремиссия неизвестной этиологии. Для подтверждения ремиссии сделали еще и КТ и даже позитронно-эмиссионную томографию. Благо такой аппарат в Боткинской больнице был. Влад все время отсматривал анализы крови и изменения в ауре. Через две недели аура стала как у здорового человека и он категорически уже не видел опухоль. Тогда он вынес свое заключение о ремиссии неизвестной этиологии, но добавил, что скорее всего иммунная система все-таки распознала клетки глиобластомы как инородные и стала сама бороться с ними. Механизм включения иммунитета остался пока неизвестным. Но Влад подозревал, что размер опухоли все-таки имеет значение и при ее разрастании иммунитета может и не хватить. Затем последовала командировка в Питер, где он нашел крошечную спинальную рецидивную опухоль в поясничном отделе позвоночника и сам сделал операцию, а также его ждала еще одна операция по декомпрессии тройничного нерва. Обычно такая операция проходит под микроскопом, но он столкнулся с тем, что через микроскоп он теряет аурное зрение. Тогда он опять обратился к старшим товарищам с Южного Урала и получил специальную сильную лупу с подсветкой из кварцевого стекла, которая не мешала аурному зрению. Проведя успешно операцию по декомпрессии тройничного нерва он вернулся в Москву. Наконец настало время отпуска и он решил на неделю съездить на Урал, чтобы посмотреть результаты сканирования и все-таки решить вопрос с датчиками для визуализации его аурного видения.