Владимир, Сын Волка 2 (СИ) - RedDetonator

— Вольно, — улыбнулся Игорь Николаевич и достал из внутреннего кармана кителя портсигар. — Садись.

Владимир сел на лавку.

— Ты же скоро домой? — спросил командующий 40-й ОА.

— Так точно, товарищ генерал-лейтенант, — ответил Жириновский.

— В Москве живёшь? — уточнил Родионов.

— Да, — кивнул Владимир.

— И, как говорят, ты там по линии КГБ будешь дом воинов-интернационалистов открывать? — продолжил опрос генерал-лейтенант.

— Буду, — подтвердил Жириновский. — Так запланировано.

На месте уже трудятся гражданские специалисты — сначала устроились сами, а затем начали организацию работы.

— Я как-нибудь загляну туда, — улыбнулся Игорь Николаевич. — Тоже ведь имею право?

— Так точно, товарищ генерал-лейтенант, — улыбнулся Жириновский в ответ. — Как окончательно наладим работу, пригласим вас на торжественное открытие.

Родионов удовлетворённо кивнул.

— Знаешь, что? — спросил он, после недолгой паузы. — Ты проявил себя геройски, троих лётчиков спас — думаю, маловато тебе за такое только «Красное Знамя». Жди внеочередное звание — домой уедешь подполковником.

Пожалуй, это самое важное, что он сделал в том бою — лётчики очень ценятся, так как обходятся государству кратно дороже, чем иные офицеры. И готовятся они дольше, поэтому их стараются беречь.

А в том бою, по всем предпосылкам, их должны были либо убить, либо взять в плен.

— Служу Советскому Союзу! — снова вскочил и выполнил воинское приветствие Жириновский.

— Да садись ты, — попросил генерал-лейтенант. — Не за просто так это, а за заслуги. Ты и по замполитской части отлично работаешь, и в бою не теряешься — заслужил. И у комитетчиков на особом счету. И Ватанджар тебя так хвалит и просит уговорить оставить ещё на год…

— Спасибо, — поблагодарил его Владимир. — Но остаться не могу — надо поднимать дом воинов-интернационалистов.

— Понимаю, — кивнул Игорь Николаевич, закуривая сигарету. — Так, всё-таки, расскажи-ка мне, как ты видишь дальнейшее развитие робототехники? Я видел запись одной твоей лекции, где ты про боевых роботов обмолвился…

Примечания:

1 — Функциональный алкоголизм — это форма хронической алкогольной зависимости, при которой человек испытывает патологическую тягу к алкоголю и систематически выпивает, но это будто бы не оказывает влияния на его работоспособность. Функциональный алкаш ходит на работу, опрятен, хорошо пахнет и производит впечатление энергичного и работоспособного человека. Пьют такого рода алкаши втихаря, но всегда по-крупному, каждый день или раз в пару дней, никогда не упускают случая выпить «по важному поводу», проблему не видят и стараются убедить окружающих, что это контролируемое употребление. Но так называемое контролируемое употребление — это что-то вроде супружеской верности Зевса — это миф Древней Греции! Лучшим примером, иллюстрирующим функциональный алкоголизм, является Ельцин 80-х годов — в период трезвости показывал отличную работоспособность, проблему скрывал, хотя на работе все уже знали, что он бухает по-чёрному. В периоды похмелья, по воспоминаниям коллег, он бывал вспыльчив, эмоционален и склонен конфликтовать. А вот в 90-е случилось то, что наглядно демонстрирует нам, чем заканчиваются все, без исключений, случаи функционального алкоголизма. Алкаш срывается, промежутки между запоями сокращаются, а дела пускаются на самотёк. А в итоге — мухожук. Вообще, вернее будет назвать функциональный алкоголизм средней стадией алкоголизма, когда зависимость уже сформировалась, но социальная деградация ещё не наступила. И Ельцин, наверное, чтобы мы всей страной узнали, что это такое и почему так делать не надо, продемонстрировал нам всё это практически в прямом эфире, на собственном примере. И нет, нельзя вечно находиться в состоянии функционального алкоголизма, потому что этиловый спирт гробит организм, а в угробленном организме и воля тоже угробленная, что делает переход к дисфункциональному алкоголизму неотвратимым.

Орден Саурской революции:

Глава шестая

Опиумная война

* Демократическая Республика Афганистан, город Кабул, дворец Арг, 14 сентября 198 6 года*

В кабинете председателя Ватанджара накурено — присутствуют Асадулла Сарвари, недавно назначенный секретарём Революционного Совета, Салех Мухаммад Зерай, назначенный министром новообразованного Министерства по борьбе с наркотиками, Шахнаваз Танай, начальник генштаба, Назар Мухаммед, министр строительства, Шерджан Маздурьяр, министр транспорта, а также Саид Мохаммад Гулябзой, министр внутренних дел.

Все эти люди принадлежат к фракции Хальк и составляют собой костяк команды Ватанджара.

Помимо них, тут присутствуют полковник Мансур Хуссаини и подполковник Саид Сафар. Хуссаини стал директором ХАД, а Сафар занял должность его заместителя и начальника Аналитического управления.

Эти назначения усилили ХАД и удовлетворили амбиции этих двоих — они до сих пор в лёгкой прострации от таких головокружительных карьерных кульбитов…

— Опиум, — произнёс Жириновский. — Вернее, опиумное сырьё.

Он вытащил из лежащей перед ним пачки «Camal» сигарету и неспешно закурил.

— Просто сжигать поля опиума — это хорошо… — продолжил Владимир. — Но можно сделать ещё лучше и выгоднее. В СССР, как вы знаете, существует производство медицинского морфина, которое всегда нуждается в сырье. Имеются сведения, что иногда возникает потребность в импорте сырья из нейтральных или даже недружественных стран, что, как я считаю, очень и очень неправильный подход. И возникает вопрос: а почему бы дружественному Афганистану не начать поставки опиумного сырья в СССР, к общей выгоде?

В настоящий момент ДРА контролирует около 76% посевной площади, что меньше, чем всем хочется, но больше, чем можно было ожидать. В этот расчёт не входят участки, пригодные только для выращивания опиумного мака, но их никто и никогда не считал.

СССР выращивает опиумный мак в Средней Азии, но там его выращивается решительно недостаточно, поэтому наблюдается дефицит сырья для производства морфина, из-за чего сырьё импортируется из относительно дружественной Индии и совершенно не дружественной Турции. До 1979 года сырьё также завозилось из Ирана, но там случилась Исламская революция и торговые взаимодействия, естественным образом, прекратились.

Экономисты из КГБ, которым сделал запрос генерал-майор Гаськов, оценили выгоду — можно прямо очень существенно сэкономить на импорте сырья, если поставки будут осуществляться из дружественной страны.

Производство морфина в Афганистане, естественно, никто открывать не будет, потому что это будет слишком, но вот поставки сырья организовать можно, ведь теперь это начинает становиться возможным.

— Вопрос прорабатывается по линии КГБ, — продолжил Жириновский. — Политбюро ЦК КПСС уже рассматривает этот вопрос и склонно дать положительный ответ.

Это всё Горбачёв — он рассчитывает высвободить дополнительные средства, поэтому, когда к нему прибыл генерал-майор Гаськов, с подробным рапортом, освещающим возможные выгоды, он ухватился за идею и начал педалировать инициативу в Политбюро, а там она была принята, как обычно, единогласно.

— А вот дальше всё зависит от вас, товарищи, — сказал Владимир, стряхнув пепел в керамическую пепельницу. — Положительное решение о поставках опиумного сырья в СССР будет значить, что эта война обретёт ещё одну грань. Сейчас мы уничтожаем маковые плантации, чтобы подорвать экономические возможности душманов, но в ближайшем будущем это должно превратиться в войну за эти плантации и души дехкан, выращивающих мак. Нужно добиться того, чтобы им было выгоднее сдавать опиумное сырьё правительству, а не сбывать душманским вождям.

— И у тебя, товарищ майор, есть идеи, как это сделать? — спросил Ватанджар. — Как именно ты это видишь?