Владимир, Сын Волка 2 (СИ) - RedDetonator

— Товарищи — я сердцем чувствую, что мы можем превратить эту хорошую идею в нечто великое, — сказал Жириновский. — Нечто, что обеспечит Афганистану устойчивое процветание и откроет ему путь к настоящему социализму!

* Демократическая Республика Афганистан, провинция Гильменд, город Лашкаргах, 30 сентября 198 6 года*

— Леонов, погуляй, — приказал Жириновский. — Я в управление. Но далеко не уходи, а то Эдуардыч не простит мне, если ты пропадёшь без вести.

— Принял, товарищ майор… — ответил недовольный капитан Леонов.

— Да я уеду совсем скоро, — усмехнулся Жириновский. — Недолго тебе недовольные рожицы корчить, паразит! Ха-ха-ха!

Последним днём Владимира в Афганистане станет 29 октября 1986 года, то есть, до возвращения домой осталось меньше месяца.

Все это знают, поэтому на него навалился и Ватанджар, с которым они беседуют минимум по три раза в неделю, и Мансур Хуссаини, позавчера отмечавший внеочередное звание генерал-майора, и политуправление 40-й армии, требующее, чтобы он посетил ещё несколько гарнизонов…

У него по плану было посещение Джелалабада, где дислоцировался «1-й отдельный мотострелковый батальон», то есть, 154-й отдельный отряд СпН ГРУ Генштаба ВС СССР, но потом выяснилось, что он временно передислоцирован в Лашкаргах, поэтому пришлось снова лететь сюда.

С ним прибыла съёмочная группа политуправления, которая будет записывать его новую лекцию, которую он дописал на прошлой неделе. Ввиду того, что ему дали карт-бланш на тематику, лишь бы вещал и вдохновлял бойцов, он решил осветить опасности религиозного фундаментализма.

Теперь, из-за полного развала организации Усамы бен Ладена, Аль-Каиды, в том виде, в котором она была в его прошлой жизни, уже точно не будет, но может появиться что-то другое.

Благодаря своим лекциям, он очень популярен среди офицеров, сержантов и рядовых бойцов, что напрямую способствует выполнению его далекоидущих планов, поэтому лекции он читает с полной самоотдачей и вдохновенно.

Многие до сих пор помнят ЖиРы — изобретателя знают все, а ведь эти штуки спасли не одну жизнь…

«Уже не помню, когда в последний раз видел коробочку без решётчатых экранов», — подумал Владимир, идя к зданию управления ХАД.

По линии КГБ пришли сведения, что душманы, через ISI, узнали о готовящейся операции в Гильменде, поэтому сюда, в эту провинцию, стягиваются отряды разных полевых командиров.

Но на месте их ждёт разочарование — мулла Ахундзада уже мёртв, среди его подчинённых началась маленькая междоусобная война и эта некогда могущественная наркоимперия раскололась на девять кусков.

Насим совершил классическую ошибку, которой грешат практически все полевые командиры душманов — он зациклил свою организацию на себе. Без него не принималось ни одно решение, а подчинённых он держал в трепете и паранойе.

И его подручные начали междоусобицу сразу в тот же день, когда в окно дома, в котором жил мулла Ахундзада, залетели сразу три корректируемых снаряда «Краснополь». Вернее, в окно залетел только один, а два других снесли стену и завалили глинобитный дом, похоронив под обломками муллу и всю его семью.

Детей и жён Ахундзады Владимиру было жаль, но это война и Насим всегда знал, во что ввязался.

Зато СпН ХАД впервые успешно применили корректируемые снаряды, поставленные КГБ — это признак особого доверия, потому что «Краснополи» применяются только «Вымпелом» и СпН ГРУ.

И вот, дождавшись, когда подчинённые муллы Ахундзады достигли пика эскалации борьбы за право «выхватить знамя из ослабевших рук», начинается совместная операция подразделений 40-й армии, ХАД и Царандоя.

Также участвовать будут подразделения из дивизии Дустума, который очень вовремя переметнулся из фракции Парчам во фракцию Хальк, начав изображать из себя вернейшего сподвижника председателя Ватанджара, но задействовали только четыре батальона, на вспомогательных участках.

Нет у нынешней власти доверия к правительственным войскам, которые сейчас, несмотря на существенное улучшение обстановки, умудряются проигрывать битвы…

Дустума это не касается, потому что его дивизия является самой боеспособной в правительственных войсках, но и к нему полного доверия тоже нет, потому что Ватанджару очень не понравилась его «политическая гибкость».

Ещё не завершена реформа МВД, которая движется пусть и быстро, но не так быстро, как рассчитывал Жириновский — из-за этого не получается начать реформу армии, что его очень раздражает. Он думал, что всё начнётся ещё до его убытия в Москву.

Но реальность вносит свои коррективы, поэтому афганскую армию выбракуют уже без его участия и он не сможет похвастаться…

'… что лично, вот этими вот руками, я вычистил все силовые структуры Афганистана!' — подумал начавший раздражаться Жириновский. — «Но основу я заложил! Всю сволочь, всех подонков и онанистов! Калёным железом, штыком и гранатой!»

Он ворвался в провинциальное управление и вихрем промчался к кабинету подполковника Шерали Хамдама, по пути грозно позвякивая орденами.

— Здравия желаю, товарищ подполковник! — вошёл он в кабинет.

— Здр… — начал подполковник, но затем вскочил и выполнил воинское приветствие. — Здравия желаю, товарищ майор! Проходите, садитесь!

Хамдама Жириновский отбирал лично: сам проводил тестирование и оценивал его реакции на раздражители. И спектакль с участием «моджахедов» проходил под его контролем. Тогда ещё лишь капитан Хамдам сдал все стандартные тесты на «хорошо», но вот социометрику сдал на «отлично», что показало его лидерские качества. Именно такой человек нужен в настолько сложной провинции, как Гильменд…

— Как проходит подготовка к операции? — поинтересовался Владимир, сев на диван и закурив.

— Согласно присланному графику, — ответил подполковник. — Были незначительные организационные неурядицы, но они уже устранены.

— И это просто отлично, товарищ подполковник! — заулыбался Жириновский. — Вас для того и назначили на столь ответственный пост, чтобы неурядицы если и возникали, то оперативно устранялись! Это отлично…

Он потушил недокуренную сигарету в пепельнице, стоящей на журнальном столике.

— А теперь я хочу увидеть документацию, — произнёс он. — Мне нужны метрики по агентурной работе, настроениям мирного населения провинции, а также данные о том, чем занимаются командиры расквартированных здесь правительственных войск.

Командиры двух полков, размещённых в провинции Гильменд, как выяснилось в ходе расследования провинциального управления ХАД, были на зарплате у муллы Ахундзады. Но теперь это в прошлом, вместе с двумя полковниками, расстрелянными за измену Родине.

Новое командование, пока что, боится сделать лишнее движение, что тоже плохо, но не так плохо, как предательство.

— Конечно, товарищ майор, — кивнул подполковник Хамдам и открыл сейф, стоящий под столом.

У Жириновского, официально, нет вообще никаких полномочий что-то кому-то приказывать или что-то у кого-то требовать, но его влияние, которое он формировал все эти годы в Афганистане, расширилось настолько, что все принимают тот факт, что он имеет право давать приказы и выдвигать требования.

Но в Союзе это влияние развеется, как дым на ветру. Он снова станет практически никем. Только вот это его совсем не волнует, ведь это часть плана, которого нужно придерживаться…

Изучив предоставленные подполковником документы, он сделал записи в свой блокнот и удовлетворённо кивнул.

— Насколько верны сведения о настроениях мирного населения? — уточнил он.

— Пометка о высокой надёжности соответствует действительности, — ответил подполковник Хамдам. — Люди устали от войны, от действий душманов, часто затевающих межплеменные стычки, от гибели родных и близких в ходе этих стычек, а также от неопределённости будущего. Они скучают по стабильности. Можно с уверенностью сказать, что в кишлаках успех операции и изгнание душманов будут воспринимать, как освобождение.