Спасти СССР. Часть 7 (СИ) - Афанасьев Александр Werewolf

- Всё вроде... - у белорусских коллег сельское было неистребимо. Вроде - у бабки в огороде.

- Всё? Понятые, расписывайтесь...

Понятые - такие же сотрудники хозотдела прокуратуры - по очереди подошли, расписались. Где - показывать было не надо, знали...

- Жавнерович, подойдите тоже, распишитесь. Процедуру знаете.

Жавнерович посмотрел на москвича с ненавистью

- Щенок. Ничего подписывать не буду

Он и в самом деле его ненавидел - молокососа из Москвы в костюмчике с университетским значком. Уже важняка из Генеральной прокуратуры в его-то годы. Члена недавно созданной особой оперативно-следственной группы для расследования преступлений в правоохранительных органах. Того, кто привлекает своих...

- Как знаете. Виктор, пиши - следственное действие проводилось в присутствии подозреваемого, подозреваемый с протоколом знаком, подписывать отказался. Понятые, заверьте...

...

- Так... все. Мне дай копию, для Рекункова. Да не эту, получше*.

Важняк спрятал свою копию в папку.

- Ну, пойдемте, Михаил Кузьмич. Наручники, надеюсь не нужны.

Жавнерович тяжело встал

- Поработал бы с моё, сопляк!

Важняк не отвел взгляда

- Поработать успеется, Михаил Кузьмич. А вот учиться у вас - нечему. И опыт ваш перенимать - не к чему. Плохой у вас опыт.

...

- Вперед.

В вестибюле прокуратуры - пришлось ждать, машина пока не подошла. Мимо - проходил зам прокурора республики по надзору за следствием, в руках у него была коробка с вещами. Что дальше будет - было понятно: уволят, пристроят куда-нибудь юрисконсультом на завод до пенсии дорабатывать. И хорошо если не исключат из партии.

Проходя мимо, зам прокурора посмотрел на Жавнеровича, едва слышно прошипел

- Сволочь...

Еще пару месяцев назад, на новогодние - он поздравлял Жавнеровича, говорил совсем другое. Стопроцентная раскрываемость - его более чем устраивала. В детали он не вдавался

Жавнерович ничего не ответил...

Дело Жавнеровича - было, если так разобраться, трагедией. Но трагедией не только самого Жавнеровича и тех людей, которых он отправил в тюрьму без вины. А всего того поколения...

Жавнерович - еще в пятидесятые годы приобрел славу "Белорусского Мегрэ", и если так разобраться, она была вполне заслуженной. Просто жизнь тогда устраивалась и складывалась совсем по-другому, и преступники были другие и преступность. Белоруссия была глубоко сельской страной, а в селе обычно хорошо знают, кто и чего сделал. Знают, но не скажут- там принято разбираться между собой. У Жавнеровича в то время и была слава "Белорусского Мегрэ" потому что ему - рассказывали. Он умел сделать так чтобы ему рассказали. Он был в доску свой, простой и понятный, такой же как все тогда - сельский хлопец, в войну воевал, партизанил, не отсиживался, знает подход. Ему и рассказывали. Городскому следователю с университетским образованием - никогда не рассказали бы того что рассказывали ему.

И он - работал, как умел. Он еще тогда усвоил для себя: тот на кого думают - обычно и есть преступник. Главное - узнать на кого думают, а потом правильно оформить дело. С преступниками Жавнерович - будучи по-сельски проницательным человеком - с кем говорил по душам, кому угрожал расстрелом. Но обязательно добивался признательных показаний. По ходу допросов подсказывал детали совершенных преступлений - если кто-то забывал.

Но время шло. Всё менялось. Менялись и преступники. Но не Жавнерович. Он оказался бессилен против Витебского монстра - но ведь и люди о нем не знали. Никто и представить себе не мог, что командир отряда народной дружины, секретарь партячейки, отец двоих детей и передовой работник - и есть тот самый монстр, который время от времени выезжает на дорогу убивать. Михасевич пятнадцать лет успешно жил двойной жизнью - примерного советского человека и душителя-убийцы. Никто бы не подумал и на Коновальчука, тоже передового работника, примерного семьянина. А Жавнерович - брал тех на кого укажет молва.

Когда в Москве решался вопрос о привлечении Жавнеровича к уголовной ответственности, выяснилась потрясающая вещь: в личном деле "одного из лучших следователей СССР" не нашли вообще никакого диплома. То есть следователь по особо важным делам республиканской прокуратуры в восемьдесят пятом году - не имел не то что юридического, пусть заочного -он вообще не имел никакого образования кроме законченной еще до войны сельской школы. И с таким багажом знаний - он решал судьбы людей. Вставал вопрос - как он проходил переаттестацию, почему никто не попросил его получить образование хотя бы заочно - для таких целей существовала ведь высшая заочная юридическая школа. Но нет. Никто не попросил. Вот такое было уважение к этому человеку, партизану и фронтовику - его аттестовали, не глядя, и никто даже не подумал. Но и он сам - не подумал. Не пришел к мысли, что ему надо учиться, что не хватает знаний, что он отстает. И продолжал работать. В этом то - и была его главная вина...

Михаил Жавнерович умер в начале 1987 года от сердечного приступа еще до суда. До конца - он не признавал своей вины в многочисленных фальсификациях и злоупотреблениях и был уверен, что всегда поступал правильно. Не видел своей вины даже в осужденном к расстрелу невиновном Николае Терене, в ослепшем Горелом, в убийстве милиционеров Мартиновича и Царенко, которое стало возможным только потому, что тогда остались безнаказанными Коновальчуки. В том, что в деле Андараловой именно он совершил ошибку, которая позволила остаться на свободе Михасевичу, и тот совершил еще сорок два убийства...

По делу Жавнеровича было снято с должности, уволено, привлечено к уголовной ответственности более двадцати человек...

* Тогда протоколы писали ручкой, бумагу перекладывали копирками и получали до четырех экземпляров. Чем больше экземпляров - тем качество хуже.

01 марта 1986 года

Москва, площадь Ногина

Здание ЦК КПСС

Мы можем требовать: выбора офицеров народом, отмены всякой военной юстиции, уравнения в правах заграничных рабочих и туземных (особенно важный пункт для тех империалистических государств, которые подобно Швейцарии все в большем числе и все бесстыднее эксплуатируют иностранных рабочих, оставляя их бесправными), далее: права каждой, скажем, сотни жителей данной страны образовывать свободные союзы для изучения всего военного дела, со свободным выбором инструкторов, с оплатой их труда на казенный счет и т. д. Только при таких условиях пролетариат мог бы изучать военное дело действительно для себя, а не для своих рабовладельцев, и такого изучения безусловно требуют интересы пролетариата. Русская революция доказала, что всякий успех, хотя бы даже и частичный успех революционного движения, - например, завоевание известного города, известного фабричного поселка, известной части армии, - неизбежно заставит победивший пролетариат осуществить именно такую программу.

...

Угнетенный класс, который не стремится к тому, чтобы научиться владеть оружием, иметь оружие, заслуживал бы лишь того, чтобы с ним обращались, как с рабами.

В.И. Ленин

О лозунге разоружения

Вчера принимал туляков с оружейного. Сегодня - приезжали с Ижевска.

Показали новинки. Ижевск привез свой вариант "дуплекса" - разработанные еще в конце семидесятых Иж21/22, туляки - свой вариант ТОЗ 87/88. Видна разница между тульской и ижевской оружейными школами - туляки активно экспериментируют, Ижевск более консервативен. У Тулы коробка из легкого сплава, ижевский вариант - это довольно точная копия Ремингтон 870/1100, в которых, кстати, убрали большую часть косяков американца. И то и другое изделие будет предлагаться и на экспорт и советским охотникам. Ижевск кстати сразу запроектировал "боевой" вариант с магазином на восемь патронов.