Помещик 3 (СИ) - Шерр Михаил

— Ребенку нет еще и четырех, а рассуждает так, как некоторые взрослые и в шестьдесят не могут, а скорее не желают, — к Силантию вернулся дар речи, когда прилетевший вихрь куда-то умчался.

Он взял себя в руки, улыбнулся и протянул мне руку.

— Придется нам с тобой по неволе друг друга полюбить. Не обижать же ребенка.

Я пожал протянутую руку и тоже улыбнулся в ответ, пожав плечами.

— Придется.

Обстановка разрядилась. Анна заулыбалась и скомандовала:

— Мойте руки, господа, и за стол.

Я уже приучил ее строго следить за мытьем рук перед едой, рассказав, что холера — российский и европейский бич последних пятнадцати лет — болезнь грязных рук.

Холера действительно наводит везде в мире почти мистический ужас. Сотни тысяч умерших, горы трупов в Европе, Америках и особенно Азии, которых не успевают хоронить.

А всего лишь надо мыть руки перед едой и после посещения туалета, пользоваться чистой или хотя бы кипяченой водой и проводить дезинфекцию в первую очередь отхожих мест.

В Сосновке, кстати, после моего возвращения ни одного озабоченного частыми походами до ветра.

Обстановка окончательно разрядилась во время обеда, когда Анна распорядилась принести наливочки из Сосновки.

— К ней бы вашего бекона, Александр Георгиевич, — мечтательно проговорил Силантий.

И неожиданно добавил:

— Давай на «ты» и по имени.

Я налил еще на четыре пальца и принял предложение.

— Давай.

Когда подали чай, а купцы Колесниковы другого напитка после обеда не признают, Анна спросила мнения Силантия о ее идее продать это имение.

Силантий, похоже, был готов к этому разговору и попросил принести его портфель.

Этот привычный мне аксессуар уже достаточно широко входит в моду в России, естественно, пока только среди богатеньких.

Они имеют, как правило, жесткий каркас или, как последний писк, — полужесткий, обтянуты, естественно, тщательно выделанной натуральной, преимущественно телячьей или козьей, кожей, внутри — дорогие ткани отделки, несколько отделений со специальными карманами для документов с металлическими застежками и дорогой фурнитурой.

Портфель становится не просто практичным аксессуаром, но еще показателем положения в обществе, профессионализма и надежности в деловых кругах.

В Питере и Первопрестольной уже появились специализированные мастерские по изготовлению деловых портфелей, где каждый заказ выполнялся индивидуально с учетом пожеланий клиента и его статуса.

Вот и на портфеле Силантия выгравирована его монограмма. Он имеет некоторую склонность к пижонству.

Анна поняла, зачем ее деверь послал за портфелем, и распорядилась подать свежий чай в гостиную.

Силантий разложил скопированные специально для него карты и жестом пригласил нас обратить внимание на нарисованную им схему нашей сельскохозяйственной станции и ее окрестностей.

— Вы, Саша с Анной, купили две пустоши. Пустошь Подберезова Заборовских, тридцать девять десятин на левом берегу реки Выссы, и рядом двадцать две десятины пустошь Бобровка церкви Николая Чудотворца заштатного города Воротынска, — Силантий решил повторить уже известное нам, — всего шестьдесят одна десятина с небольшим довеском. Вдоль берегов Выссы находятся заливные луга и плодородные пахотные земли на суходоле, которые со всех сторон окружены сосновым лесом. Это почти полностью земли Заборовских: их Слободы на правом берегу Выссы и село Столпово и деревня Рядовая на левых берегах Выссы и Оки. Все крестьяне, около пятидесяти дворов, здесь на оброке, арендовано нами примерно семьсот десятин земли: пашня, сенокосы, леса, неудобья и еще одна пустошь.

Я внимательно посмотрел на схему, нарисованную Силантием. Он ли это делал сам или кто-то по его поручению, но очень все понятно. Особенно когда прочитаешь легенду под планом.

Получается, наши шестьдесят одна десятина между Столпово с Рядовой на востоке почти до Оки, на западе почти окраина заштатного Воротынска, с юга — земли на левом берегу Выссы и севера — земли Воротынского посада и храма в честь Рождества Пресвятой Богородицы в селе Столпове.

В Воротынске около ста десяти дворов и примерно тысяча жителей, мужчины и женщины пополам. Большинство — мещане и на пашне.

Столповские немного обрабатывают земли церковной пустоши, но большинство работает на мельницах и отходничают.

— Нашей земли маловато, а какие шансы арендованное купить? — вопрос я задал, конечно, риторический.

Сейчас шансов нет, ну или очень маленькие. Реально у нашего общества денег мало. Тот же Самохвалов, как и еще некоторые другие мои кредиторы, вошли со взносом моими долгами, и я реально в общую кассу должен внести почти сто тысяч ассигнациями.

Эти деньги у меня есть, тем более, что мы договорились, что Анна до поры до времени со своей кубышки ничего не вносит. Все ее деньги сейчас в обороте, она со своими компаньонами крупно вложились в торговлю зерном.

Как всегда в России, где-то пусто, а где-то более-менее густо. Но в этом году голод особенно жестокий по сравнению с прошлогодним. И таких счастливчиков, как мы, очень мало, в нашей округе почти нет, кроме тороповских, которые, глядя на сосновских, тоже немного скооперировались и постарались убрать скошенное сразу под крышу.

У них получилось не так ладно, как у нас, но голод им тоже не грозит. А вот в большинстве имений губернии беда. И неизвестно, до чего дело дойдет зимой.

Анна с компаньонами, в частности, кстати, как и Самохватов, закупили достаточно много зерна на юге. И какую-то часть продадут в Калуге. Надеюсь, что их местечковый патриотизм хоть немного пересилит жажду заработать на неурожае, и родная губерния что-то получит с «барского» плеча.

В своей любимой женщине я не сомневаюсь. Мы с ней эту тему, скажем так, «шутейно» обсуждали, и она сказала, что из-за меня она понесет в этом году некоторые убытки.

Я сначала подумал, что речь идет о полученном мною и уже потраченном ее «свадебном» подарке от «индийского набоба».

Но оказалось, она имела в виду немного другое.

У нее с компаньонами очень интересная схема бизнеса. Они вместе делают, например, большие оптовые закупки, к примеру, пшеницы или ржи из общей кубышки.

Затем половину они также продают в общую кубышку. А вторую половину распределяют между собой в зависимости от дополнительного взноса в эту самую общую кубышку.

И вот Анна как раз продавала остатки своей доли и тут же закупалась в общую кубышку, когда мы с ней познакомились.

А этой зимой и, естественно, следующей весной она не собирается никуда мотаться, продавая свою долю. И причина этого ее решения — я, Александр Георгиевич Нестеров, собственной персоной.

Анна Андреевна собирается выходить за меня замуж, как только можно будет венчаться. Будь моя воля, я бы предложил ей это сделать еще до поста. Но это уже был бы откровенный перебор. Все-таки должно пройти полгода со смерти Сашенькиных родителей. Замужество у Анны Андреевны стоит на первом месте.

Второе место занимает задача как можно быстрее забеременеть.

Третье место — подготовка к моей почти стопроцентной командировке на Кавказ.

Анна со страхом об этом думает и собирается максимально помочь мне с этой подготовкой.

Поэтому ей некогда мотаться по России, последний кусок хлеба она не доедает. Да и помогает мне очень существенно с моими делами, а эта помощь конкретно проявляется тоже количеством нулей после единицы.

И всю свою долю Анна уже решила продать в Калуге. А часть вообще придержать до весны и возможно безвозмездно отдать своим крестьянам.

Белой вороной Анна, конечно, не будет и «смешные» цены устанавливать не предполагает. Но и три шкуры драть тоже не собирается.

Но всю губернию она накормить не может при любом раскладе. И здесь я надеюсь, что ее пример подвигнет того же Самохватова немного подумать не только о своей мошне.

Его Аглаюшка должна хоть в чем-то превзойти Анну. Вот я надеюсь, у нее проснется «ревность-совесть» и она решит в добрых делах обойти своих обидчиц: Анну Андреевну и ее подругу Софью Павловну.