Проклятый Лекарь. Том 5 - Виктор Молотов

— начала она издалека. — Снова творите чудеса?

— Обычная дифференциальная диагностика, Анна. Никаких чудес.

— Не скромничайте. Мой отец говорит, что ты не просто врач. Ты — решатель проблем. И у него как раз появилась проблема, которую, по его мнению, можешь решить только ты.

А вот и истинная причина визита.

— Анна, я ценю твое и своё время. Давай без долгих прелюдий. Что хочет граф Бестужев?

Она немного помялась, накручивая на палец идеальный локон.

— У него есть… деликатное предложение. Оно касается будущего клиники. Но обсуждать такое лучше не здесь, — она посмотрела мне в глаза.

— Только обсудить? — я приподнял бровь, принимая её игру.

— Ну… — она снова облизнула губы, — можем не только обсудить. Можем и отметить будущее сотрудничество. У меня дома есть винтажный Дон Периньон 1908 года. Говорят, он творит чудеса.

Переходит в наступление. Предложение отца должно быть действительно серьёзным.

А она не просто соблазняет, еще и предлагает сделку, где её тело — это аванс, гарантия серьёзности намерений. Вопрос в том — это её личная инициатива, или она действует по прямому приказу графа?

— Насколько интимной может быть эта обстановка? — я усилил провокацию.

— Настолько, насколько ты пожелаешь, — она произнесла это, глядя мне прямо в глаза, её зрачки были расширены.

— А вы кто такая вообще, дамочка⁈ — за нашими спинами раздался пронзительный, полный ярости крик.

Мы синхронно обернулись. В пяти метрах от нас стояла Варвара. Она выглядела как разъярённая фурия.

Лицо багровое от прилива крови, ноздри раздуты, руки сжаты в кулаки так, что побелели костяшки.

Классическая картина состояния аффекта. Ревность возымела верх над разумом.

Чёрт. Незапланированное осложнение.

Глава 5

Анна Бестужева не вздрогнула. Она медленно, с ленивой грацией повернулась и смерила Варвару холодным, оценивающим взглядом с головы до ног, задержавшись на простом больничном бейджике.

— Варвара… Николаевна Соколова, — прочитала она вслух, словно ставила диагноз. — Простите, мы знакомы?

Этот спокойный, высокомерный тон подействовал на Варвару, как бензин на огонь.

— Не твоё собачье дело, знакомы мы или нет! Что ты здесь делаешь? И почему ты к нему липнешь⁈ — рявкнула она.

Анна — лёд. Варвара — пламя.

Столкновение двух стихий прямо в коридоре моего отделения. Неэффективно и шумно.

Нужно немедленно погасить этот огонь, пока он не привлек ненужное внимание санитаров и любопытных пациентов. И лучший способ потушить эмоциональный пожар — это холодный душ профессионального долга.

Анна контролирует себя, с ней можно будет разобраться позже. Варвара же на грани.

Её нужно переключить. Дать её мозгу, охваченному ревностью, чёткую медицинскую задачу, которая вытеснит все остальные мысли.

Я сделал два шага вперёд, вставая между ними и физически разрывая их зрительный контакт. Они обе посмотрели на меня.

— Варвара Николаевна, — обратился я максимально официальным и холодным тоном, который мгновенно сбил её с толку и заставил переключить внимание. — Мне срочно нужна ваша помощь. Пациент Крылов в седьмой палате. Обострение бронхиальной астмы. Состояние критическое.

Варвара моргнула, её мозг с трудом пытался переключиться с режима «разорву соперницу» на режим «я — врач».

— Крылов? Но… вчера он был абсолютно стабилен… — ничего не понимала она.

— Ночью начался бронхоспазм. Дежурный врач ввел эуфиллин — препарат, расширяющий бронхи, но эффект недостаточный. Нужен врачебный контроль. Проведите ингаляцию через небулайзер с беродуалом, дозировка двадцать капель на три миллилитра физраствора.

— Но это же может сделать медсестра…

— Случай нетипичный. У пациента в анамнезе аллергия на множество препаратов. Нужен именно врачебный контроль. К тому же, — я понизил голос, — нам потом нужно обсудить кое-что важное. По поводу той научной статьи о дифференциальной диагностике желтухи. Помните, мы планировали совместную публикацию?

Никакой статьи нет и не было. Но Варваре нужна соломинка надежды, что между нами есть хоть что-то, кроме одной ночи. Пусть это будет профессиональное сотрудничество. Безопасное для всех.

Глаза Варвары загорелись.

— Ах да! Статья! Я как раз дописала раздел про паренхиматозные желтухи. Это те, которые вызваны поражением печени! И сделала отличную таблицу дифференциальной диагностики! — поделилась она, хотя наверняка ничего такого и в помине не было.

— Прекрасно. После обеда всё обсудим. Встретимся в библиотеке, там спокойнее. А сейчас — пациент ждёт.

— Конечно! Я сейчас же! — Варвара бросила последний испепеляющий взгляд на Анну. — И запомните, мадемуазель, Святослав — не игрушка для богатеньких девочек!

— А вы запомните, что зависть — плохой советчик, — парировала Анна.

Варвара фыркнула и удалилась быстрым шагом, громко цокая каблуками по линолеуму.

Временно нейтрализована. Но это ненадолго. Варвара из тех женщин, которые не сдаются. Придётся что-то с ней решать. Надо подумать, что с ней делать. Хотя главное, чтобы они с Бестужевой не пересекались, и всё.

Анна проводила Варвару насмешливым взглядом, потом повернулась ко мне.

— Какой у вас тут строптивый персонал, Святослав, — сказала она. — Прямо дикарки какие-то. Бросаются на людей в коридорах, угрожают. Это нормально для больницы?

— Это всё атмосфера, которую создаёт Рудаков, — пожал я плечами. — Он держит всех в постоянном напряжении, унижает подчинённых. Люди становятся нервными, срываются по пустякам.

— Хм, — Анна задумчиво накрутила на палец прядь волос. — Мне кажется, дело не только в Рудакове. Просто все женщины в этой больнице в тебя влюблены.

— Преувеличиваете, — усмехнулся я.

— Ничуть! — махнула бровью Анна. — У вас есть такое… как бы это сказать… обаяние спасителя. Знаете, женщины обожают мужчин, которые спасают жизни. Это пробуждает какие-то первобытные инстинкты. Сильный самец, защитник племени и всё такое.

Дешевая лесть. Причём настолько грубая, что кому-нибудь другому на моем месте могло стать неловко. Видимо, предложение отца действительно важное, раз она готова так примитивно льстить.

— Анна Сергеевна, давайте ближе к делу. Я бы хотел услышать сформулированное предложение от вашего отца. Так что он хочет?

Она огляделась по сторонам, проверяя, нет ли лишних ушей. Даже заглянула в приоткрытую дверь процедурного кабинета.

— Паранойя? — поинтересовался я.

— Осторожность, — поправила она. — То, что я скажу, не должны услышать посторонние. У отца есть частная клиника на Остоженке. «Золотой крест» называется.

— Знаю такую. Элитное заведение для высшего общества. Палата стоит как квартира в центре Москвы.

— Именно. Проблема в том, что последние полгода клиника работает в убыток. Причём убыток катастрофический.

— Насколько