Вперед в прошлое 13 (СИ) - Ратманов Денис

Видно было, что она горит идеей, и это хорошо. Вот только меня дурное предчувствие не отпускало, словно прямо в этот момент происходило что-то нехорошее, что я мог бы предотвратить.

— Идем, — согласился я.

От дома Гайде мы шли по набережной чуть больше десяти минут. Интересующее нас здание находилось у дороги, возле него имелась парковка. Во второй части пятиэтажки располагался продовольственный магазин с романтически-ностальгическим названием «Продмаг».

— Вход с торца справа, — сказала Гайде, остановилась и указала на зарешеченные окна. — Вон там, наверху, повесим вывеску с названием. Как назовем, кстати? Ничего на ум не приходит. Любовь? Забота? Или по-английски как-нибудь, чтобы по-модному?

— Филин, — предложил я. — Попрошу брата нарисовать филина в медицинском халате, с шапочкой и фонендоскопом. — А надпись будет по-английски «feeling».

— Чувство, — проговорила Гайде, потирая подбородок. — Остроумно, но не то. Я бы назвала «эмпатия».

— Мне кажется, «Эмпатия» — это что-то психологическое. В общем, подумаем, время есть.

Видимо, Гайде решила, что мне понравится это место, и заранее взяла связку ключей у тех, в чьем ведомстве это помещение. Замок открылся не с первого раза, и дверь отперлась с ржавым скрежетом. Пахнуло сыростью и лекарствами.

В коридоре окон не было, и Гайде щелкнула выключателем. Люминесцентные лампы осветили просторное квадратное помещение, заваленное обрывками картона, три коричневые дерматиновые двери с одной стороны, с другой — две и белая дверь туалета.

— Идеально! — выдохнул я. — Даже место для ресепшена есть.

— Для чего? — переспросила Гайде.

Я указал на стену напротив входа.

— Вон туда поставим стойку, где администратор будет принимать звонки и беседовать с посетителями. Здесь будет шкаф для одежды и банкетка для ожидающих на два человека.

Гайде открыла все двери. Кабинеты были одинаковыми, площадью около двадцати квадратных метров. Стены ровные, чистые, белые — штукатурить не надо, достаточно будет выкрасить белой краской, на полу — местами потертый линолеум. Только один кабинет, который возле туалета, был в полтора раза больше.

В туалете убогие раковина и унитаз с желтыми потеками и мусором на дне. Бачок с цепочкой располагался прямо на стене. По меркам будущего — ужас-ужас, но для нашего времени вполне приличное помещение.

— Ремонт требуется минимальный, — сделал вывод я. — Это здорово.

Мы вышли в коридор, и я сказал:

— Мой брат — художник, он может что-то изобразить на стенах. Хозяева против не будут?

— Не знаю, — пожала плечами Гайде. — Лучше просто покрасить и развесить плакаты.

— Лучше уж картины, — поморщился я.

— Я поговорила с коллегами… Считай, что у нас уже есть хирург и гинеколог. Но, чтобы принимал гинеколог, нужно как минимум кресло. С лабораторией, чтобы они принимали наши анализы, я предварительно договорилась. С автоклавной тоже.

— Аренда будет по договору? — уточнил я. — Фирму вы начали открывать? АОЗТ, с мамой в соучредителях.

— Конечно. Но это процесс небыстрый. Говорят, за границей можно за несколько дней все оформить. Интересно, у нас так когда-нибудь будет?

— Будет, но очень нескоро, — улыбнулся я. — Пока выживаем так. Когда можно приступать к ремонту?

— Через три дня. В одном кабинете линолеум порвался, идем покажу.

Это было в кабинете рядом с туалетом.

— Не беда, — сказал я, глядя на повреждения. — Ремонт займет максимум пять дней. Что нужно еще? Какое оборудование?

— Не спеши с ремонтом. Я еще фирму не открыла, и непонятно, сколько это продлится. Цены сто раз изменятся. Просто сейчас один санаторий закрывается, там есть кушетки, стеллажи, оборудование физиотерапевтического кабинета, все распродается за копейки. Завтра этого может не быть.

— Цена вопроса? — улыбнулся я.

Пару секунд поколебавшись, Гайде достала из кармана плаща сложенный вдвое листок. Я ознакомился со списком.

— Четыреста тысяч за все?

— Это недорого…

— Так и я о том же! Надо брать. Если нужен грузовик, то он есть…

— У них есть электрокардиограф…

— Ух ты! Сколько за него хотят?

— Много. Сто пятьдесят тысяч…

— Берем! — махнул рукой я, и ее глаза округлились. — Это же крайне необходимо для вашей работы. Вы же кардиолог! А такие специалисты на вес золота. Что у них еще есть?

— Автоклав… Цену не узнавала. Не должна быть космической.

— И его берем, заодно решим вопрос со стерилизацией.

— Но ты же понимаешь, что накладной не будет…

— Зато будет цена, которая нас устраивает, — улыбнулся я и удалился в туалет, где отсчитал четыреста пятьдесят тысяч, плюс сто пятьдесят и плюс сто — вряд ли за автоклав попросят больше, это же не холодильник, он мало кому нужен, а нам жизненно необходим.

Вышел я с нужно суммой.

— Еще бы холодильник найти профессиональный, чтобы хранить лекарства и что там еще? Анализы. Спросите, есть ли у них и сколько стоит. И про кресло гинеколога спросите.

Гайде растерянно взяла деньги, неверяще на них уставилась, потом — на меня, покачала головой.

— Павлик, откуда у тебя столько? Это же целое состояние! Давай я хоть расписку тебе напишу, нельзя такими суммами разбрасываться!

— Зато у нас будет своя маленькая клиника! Представляете, сколько осложнений можно предотвратить, просто правильно поставив диагноз и назначив лечение?

Она кивнула.

— Да, в поликлиниках полный беспредел!

— И врачам будет легальный заработок. Может, кого-то это удержит от того, чтобы уйти из профессии.

— Вот уж точно. Сама подумывала, а теперь — нет.

— Обязательно нужно будет провести телефон. Узнаете, как это провернуть?

— Постараюсь, — улыбнулась она.

Мы вернулись к Гайде, она написала расписку, и я поехал домой, фантазируя о том, что у нас в городе появится первая платная клиника, где люди смогут, не нарушая закон и не давая взяток, получить лечение на гарантированно высоком уровне.

Я поехал домой с чувством выполненного долга, уверенный, что Гайде правильно вложит мои деньги и ничего себе не возьмет. А если возьмет десять-двадцать тысяч, так и хрен с ними!

Открывая зеленую калитку ключом, я готовился к атаке Зинаиды Павловны — в последнее время она всегда набегала, когда приходил кто-то из нас. Но почему-то никто не вышел. Стало не по себе, и вернулось дурное предчувствие. Уж не стало ли старушке плохо? Вдруг ее разбил инсульт, и она лежит одна в комнате, пену пускает?

Наш домик не был заперт, я открыл дверь и крикнул:

— Боря! С хозяйкой все в порядке?

Брат вышел с видом провинившегося щенка, отвел взгляд и пробормотал:

— Наташа в больнице. По «скорой» увезли.

Предчувствие меня не обмануло. Первая мысль была, что Боря и Зинаида Павловна ведут себя странно, а значит, как-то к этому причастны.

— Как так? — воскликнул я. — Когда? Что-то серьезное?

Глава 7

Восьмое марта

Боря съежился, дернул плечами и сказал, глядя в сторону:

— Я не знаю. Меня дома не было. Приехал, ее нет, все в крови…

Я ворвался в дом, осмотрелся.

— Где в крови⁈

— Вещи ее, — пробормотал он, возле телефона прям лужа была, я вытер. — Это я виноват. Я!

— Она разбилась? Как это случилось?

Я встряхнул брата, он трепыхнулся, как тряпичная кукла, но сопротивляться не стал.

— Она разбилась? Как ты можешь быть виноватым, когда тебя не было дома?

Он упал прямо на пол, ударил кулаком по доскам и затрясся.

— Я виноват. Ударь меня, давай! Я за-заслужи-и-ил!

Первая мысль была — бабка попросила ее что-то переставить или перевесить занавески, Наташка не смогла отказать, полезла куда-то, упала, разбила голову… В лучшем случае. В худшем сломала позвоночник. С обычными травмами по «скорой» не увозят.

Понимая, что от брата ничего не добьюсь, я бросил рюкзак рядом с рыдающим Борей и побежал к хозяйке, подергал дверь. В кои то веки она была закрытой. Точно бабка поспособствовала Наташкиной травме! Я постучал. Не дождавшись реакции, постучал сильнее, припал ухом к двери и услышал далекое бормотание телевизора. Точно это из-за нее. Теперь делает вид, что не при делах и не слышит меня. Тогда я переместился к окну, постучал и заорал в приоткрытую форточку: