"Фантастика 2025-60". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Кипчаков Александр Заид Массани

Проверяю рану, оставленную зубами твари. Почти затянулась. Еще немного и не останется ни единого внешнего признака того, что произошло. Жаль, что противоядие не способно обнулить действие яда тварей. Как бы это ни звучало.

Дверь внезапно распахивается, и в комнату врывается запыхавшийся Ксандер, который обшаривает мою фигуру точно таким же взглядом, каким совсем недавно Зейд осматривал Эмер. В горле вновь встает ком, и я с трудом выдавливаю ложь, потому что еще не придумала, как сказать правду.

– Я в порядке.

Ксандер стремительным шагом преодолевает разделяющее нас расстояние и заключает меня в крепкие объятия. Нерешительно поднимаю руки и кладу их на спину Рида, ощущая под пальцами сильное биение его сердца. Голова кружится, и я прикрываю глаза, стараясь взять под контроль все, что со мной происходит. Что-то не так. Противоядие действует иначе, но у меня просто нет времени, чтобы разобраться, что изменилось.

Стоим так не меньше минуты. Ксандер немного отстраняется, приподнимает пальцем мой подбородок и заглядывает в глаза.

– Эмер сказала…

– Я в норме, – повторяю настойчиво. Ложь. Очередная, наглая ложь. – Просто ушиблась.

Он поднимает руку и мягко ощупывает мой затылок и плечи. Не сдерживаю улыбку, которую Рид встречает хмурым взглядом.

– Что?

– Ты такой заботливый, будто… – хочу добавить: «тебе не все равно», но заставляю себя молчать.

– Будто? – настойчиво просит Ксандер.

Отмахиваюсь, но из объятий не выпутываюсь, продолжая стоять в окружении его теплой ауры безопасности. Прикусываю губу, чтобы не сказать ничего из того, что пришло на ум под дурманящим влиянием яда.

Взгляд Ксандера падает на мои губы, и у меня перехватывает дыхание. На Рида ведь яд не действует, тогда почему он так смотрит?

– Могу я поцеловать тебя? – спрашивает он хрипло и ласково поглаживает мои скулы.

Не даю себе времени на раздумья. Я все равно умираю.

Вместо ответа подаюсь вперед, и Ксандер мгновенно считывает ответ, который так и не был произнесен. Он склоняется чуть ниже, и вот уже его губы касаются моих. Он целует с невероятной нежностью, тесно, но бережно прижимая меня к своему крепкому телу. Запускаю пальцы в его волосы и приоткрываю губы, позволяя Риду углубить поцелуй. Мне становится жарко, и я не знаю, что в этом повинно – бушующий в крови яд, толкающее меня к действиям противоядие или необъяснимое влияние Ксандера. Честно говоря, мне совершенно не хочется разбираться в причинах.

Продолжаю плавиться в руках Рида, теснее прижиматься к его груди, желая слиться в единое целое не посредством поцелуев, которых с каждой секундой, с каждым вдохом становится слишком мало. Абсолютно недостаточно.

– Ну вы нашли время, – долетает до слуха насмешливый голос Органа.

– Убирайся, – рычит Ксандер, не оборачиваясь.

Я с ним полностью солидарна.

– Да с удовольствием, – язвит Кейд. – Девчонка, которую я тащил сюда из центра, только что скончалась, твари пытаются прорваться из подвала, а местный заправила дал десять минут на окончание сборов. Так что? Вы с нами? Или продолжите веселиться?

Отстраняюсь от Рида и упираюсь лбом в его ключицу, восстанавливая дыхание.

Грейс умерла. Уже. Черт!

Видимо, яд такой большой твари действует гораздо быстрее, чем тех, которых я привыкла убивать возле Алерта. А это значит, что у меня меньше времени, чем я надеялась. Возможно, именно поэтому я практически не чувствую знакомой эйфории после принятия противоядия. Она продлилась считанные минуты, а это плохо. Очень-очень плохо.

Ксандер отстраняется первым, подхватывает с кресла мой рюкзак и жестом указывает на выход, где Органа уже и след простыл.

Спускаемся на первый этаж и встречаемся с остальными. На Эмер лица нет. Потерю Грейс она переживает гораздо острее, чем убитого несколько дней назад Роча.

Разбираем оружие и засовываем по рюкзакам еду и воду, после чего без лишних промедлений отправляемся на восток. Преодолеваем коридор за коридором, этаж за этажом. Никто не разговаривает, давая друг другу время не только на скорбь, но и на осознание того факта, что мы действительно собираемся сделать это – добровольно сунуться на территорию восточников, расстояние до которой стремительно сокращается, а потом и вовсе сбежать из Бастиона.

Не могу думать ни о чем ином, как о действии яда, который продолжает с огромной скоростью выжигать противоядие, обнуляя его действие. Вскоре мне понадобится новая порция. Но дело даже не в этом. Я должна как можно скорее рассказать всем чертову правду. Но как это сделать?

Остановить посреди коридора и просто сообщить: «Слушайте, меня укусили, но ничего страшного»?

У меня помутился рассудок.

Перед глазами внезапно темнеет, спотыкаюсь, едва не рухнув на пол.

– Хэтти? – как сквозь вату до слуха доносится голос Ксандера.

Поднимаю на него затуманенный взгляд и только сейчас понимаю, что на самом деле все гораздо хуже. Я потерялась во времени и пространстве и элементарно не могу сообразить, где нахожусь.

У меня нет нескольких часов. Даже новый глоток противоядия бессилен. Плотно погрузившись в мрачные мысли и загнав себя до изнеможения, я упустила момент, когда перешагнула линию невозврата.

– Я… – начинаю хрипло, но голос срывается, переставая подчиняться.

С трудом поднимаю руку и обхватываю ладонью горло, осознавая, что чисто физически уже не могу ничего рассказать.

– Стойте! – приказывает Эмер и оттесняет Ксандера, все поле моего зрения занимает ее обеспокоенное лицо. – Что с тобой такое?

Поднимаю голову и тут же встречаюсь с взглядом Кейда, которому хватает мгновения, чтобы обо всем догадаться.

– Ее укусили.

– Что? – ошарашенно восклицает Эмер и поворачивается к нему так резко, что у меня еще сильнее кружится голова.

Ноги подкашиваются, но Ксандер не дает упасть, обхватив за талию.

– Что ты несешь, Органа?

– У нее спроси, – жестко произносит Кейд и шагает ко мне, но Эмер преграждает ему путь.

Ксандер хмурит брови и начинает быстро осматривать мои руки, шею, плечи, но, естественно, не находит ни намека на укус. Но разорванная зубами твари ткань и следы крови говорят сами за себя. Безуспешно пытаюсь отстраниться, ничего не выходит. Сил больше нет, и мне прекрасно известно, что будет дальше.

– Сколько тебе осталось? – жестко требует Кейд поверх головы Эмер.

Кейд… он знает. Он же знает.

Нужно сказать ему.

Сказать…

Но что сказать?

– Ты можешь заткнуться? – голос Эмер. Заткнуться? Ладно. – Что там, Ксандер?

– Ничего, – бормочет тот, а после заглядывает мне в глаза. Его зрачки вдруг расширяются от мгновенного осознания. – Ты выпила обсидиановую дрянь?

– Я… – произношу с трудом.

– Что? – кричит Эмер. – Что она выпила?

Почему так громко?

– Кейд, – хриплю из последних сил.

Я должна сказать…

Что сказать и кому?

Мысли путаются, сознание плывет.

Напрягаю все самообладание, пытаясь вернуть его хоть на минуту.

– Положи ее, Рид, – говорит кто-то.

Ксандер отступает в сторону, продолжая прижимать меня к себе и сверлить полным беспокойства и плохо сдерживаемой боли взглядом.

– Тебя укусили?

Едва заметно киваю.

– Нет… – шепчет Эмер.

– Я… – повторяю настойчиво, начиная злиться на себя из-за того, что не рассказала раньше. Напрягаю голосовые связки, хочется кричать, но выходит лишь шепот: – Не… уйду… без… без… те… тебя…

Несколько жалких слов отнимают все силы, и я обмякаю в руках Ксандера, желая лишь одного.

Чтобы все закончилось.

Скоро, совсем скоро…

– Да отпусти ты ее! – орет Кейд.

– Отвали, идиот! – вопит Эмер. – Она ведь… она…

– Хэтти, – надломлено зовет Ксандер, и от его голоса в сердце образуется пожирающая внутренности воронка нестерпимой боли.

Он ласково проводит костяшками пальцев по моей щеке. На миг прикрываю глаза, на периферии слуха ловя крик Кейда: