"Фантастика 2025-60". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Кипчаков Александр Заид Массани

Она кивает, прижимая указательные пальцы к ушам.

– Черт! Не успела прикрутить глушитель.

В тусклом свете оставленного в душевой фонарика замечаю тот, что выронила, поднимаю его, тут же включаю и направляю луч на мертвую серую.

Человек. Когда-то это определенно было человеком.

Сердце болезненно сжимается, наполняясь чем-то сильно напоминающим страх.

В горле внезапно становится сухо, и я не могу задать ни одного из сотни вопросов, бесконечным потоком проносящихся в голове. Не в силах смотреть на труп, перевожу внимание на Эмер. Она награждает меня выразительным взглядом.

– Спасибо тебе. Если бы ты меня не оттолкнула, я не успела бы достать пистолет и…

Она не договаривает, но это и не требуется. Если бы я не оттолкнула Эмер, сейчас она была бы укушена, а не я.

Плечо стремительно немеет, но боль и не думает затухать. Яд необратимым потоком разносится по организму. Вскоре он отравит все, до чего сможет дотянуться, и это неминуемо приведет к смерти. Оттянуть этот момент хотя бы на несколько часов может только противоядие, хранящееся в моей комнате наверху. Но прямо сейчас до него не добраться, придется подождать и перетерпеть еще более нарастающее жжение в укушенном плече.

– Не за что, – говорю почти ровным тоном. – Нужно посмотреть, что там с Грейс.

Эмер кивает, на миг прикрывает глаза и молча возвращается в душевую.

Плетусь следом, заставляя себя переставлять тяжелые ноги. Гоню прочь мысли о неизбежном.

Меня укусили.

Сегодня я умру.

Я умру.

И я не чувствую по этому поводу ровным счетом ничего из того, что должен испытывать нормальный человек.

– Ее укусили, – обреченно сообщает Эмер, осматривая окровавленную рану на шее Грейс.

Равнодушно киваю, хотя этого никто не видит.

Грейс тоже умрет.

Она уже потеряла сознание, и будет благом, если не придет в себя. Яд тварей приносит мучительную смерть.

Обвожу лучом света помещение и осматриваю каждый угол. Как здесь могла оказаться эта тварь? Похожая на человека тварь.

В дальнем конце душевой замечаю нечто темное на полу и тут же направляюсь туда. Чем ближе подхожу, тем медленнее и короче становится шаг. Светлая плитка раскрошилась и пошла трещинами, а часть провалилась, образуя узкий лаз. Склоняюсь над ним и свечу вниз. Тоннель шириной не более сорока сантиметров уходит далеко под землю, и откуда-то снизу до слуха доносится отчетливое копошение, намекающее на то, что проникшая сюда тварь была не одна.

Вот дьявол!

Резко выпрямляюсь и бегом бросаюсь к Эмер и Грейс. Первая пытается перевязать рану второй, что в общем-то бессмысленно.

– Быстрее, – распоряжаюсь я и бесцеремонно хватаю Грейс за руку. – Нужно убираться.

Эмер вскидывает голову и смотрит мне за спину, но не спорит. Берется за вторую руку Грейс, и мы волоком тащим ее на выход, тяжело отдуваясь.

– Что там? – спрашивает Эмер, ногой захлопывая дверь в душевую.

– Твари сделали подкоп. Скоро тут будут ее дружки, – подбородком указываю на уже начавший разлагаться труп серой.

– Черт! – ругается Эмер и ускоряет шаг.

На полпути к лестнице нас встречает обеспокоенный Зейд.

– Что тут у вас творится? Я слышал выстрел.

– Серые прорыли ход в душевые, – поясняет Эмер. – Грейс… ее укусили.

Зейд поджимает губы, но быстро перенимает у нас девушку, обшаривая тело Эмер внимательным взглядом.

– Ты цела?

– Да. Нужно уходить.

– Иди наверх и позови кого-нибудь. Необходимо забаррикадировать дверь. Дело времени, когда они выберутся на первый этаж.

Эмер кивает, вручает мне свой пистолет и уносится прочь.

Быстро оглядываюсь, убедиться, что позади чисто, после чего обгоняю Зейда, освещая древние ступени.

– Зейд?

– Да?

Прочищаю горло, едва сдерживаясь, чтобы не потереть невыносимо горящее плечо. Мне нужно противоядие. И чем быстрее, тем лучше. На Грейс стараюсь не смотреть. Если бы я годами не пила обсидиановый раствор, тоже была бы сейчас в отключке.

– Та тварь. Она была похожа на человека. – Зейд шумно выдыхает, но позволяет мне закончить. – Здесь что – ставили эксперименты на людях?

Несколько секунд он молча смотрит мне в глаза, а затем дает короткий ответ:

– Да.

– Дерьмо.

– Да, – снова соглашается он. – Но и это еще не все. Уверена, что хочешь знать подробности?

Нет. Не хочу, но лгу:

– Уверена.

Распахиваю дверь из подвала и пропускаю Зейда вперед. Он останавливается.

– Дождемся, когда вернется Эмер.

– Хорошо. Так что там с тварями?

Зейд подпирает дверь спиной, очевидно, готовый сдерживать тварей, если это понадобится, несмотря на бессознательную Грейс у него на руках.

– Я нашел записи о десяти подопытных людях, но в тоннелях таких тварей гораздо больше.

Свожу брови к переносице и непонимающе качаю головой.

– Как такое возможно?

Из подвала доносится грохот, который сменяется тишиной. Несколько мгновений прислушиваемся, но больше не раздается ни единого звука. Зейд продолжает:

– Когда ученые получили сообщение о выпущенной по Бастиону боеголовке, они попытались сбежать, но снаряд угодил именно на ту дорогу, по которой они ехали. Возможно, каким-то образом часть из них обратилась, либо твари размножаются. Другого объяснения у меня нет.

Медленно киваю, пытаясь уложить в голове очередную невероятную теорию, с которой я склонна согласиться. Но несмотря на это, не могу уложить в голове существование серых, произошедших от людей. Если у них сохранилась хотя бы часть разума, их участь самая ужасная из всех, что я когда-либо могла представить.

Поворачиваюсь на шум приближающихся шагов и выбрасываю из головы неуместную жалость. И к кому? К серым тварям. Меня ждет ничуть не лучшее будущее. Нужно как можно скорее добраться до противоядия, которое подарит несколько лишних часов, а потом поговорить с Ксандером. Он заслуживает знать правду, и я не могу промолчать, а потом взять и умереть в шаге от спасения.

Эмер приводит Дейла, Макки и Черча, несущих набор инструментов и досок.

– Грейс! – восклицает Дейл и вперивает в Зейда растерянный взгляд. – Так это правда?

Зейд лишь кивает и тут же направляется прочь, оставляя своих людей заколачивать выход из подвала. Эмер распахивает широкие дверные створки, ведущие на первый этаж, я смотрю наверх.

– Мне нужно в свою комнату.

Эмер хмурится.

– Ты в порядке? Это кровь у тебя на рукаве?

Скашиваю взгляд на плечо, замечаю начавшие проступать пятна. Черт!

– Все хорошо. Это кровь Грейс. Тварь замарала меня до того, как ты выстрелила. Я быстро.

Зейд уносит Грейс прочь, но Эмер еще несколько секунд медлит. Выдавливаю из себя вымученную улыбку.

– Ладно, – неохотно соглашается она. – Давай быстрее. Твари сократили наше время на сборы.

Серьезно киваю и, не говоря больше ни слова, бросаюсь вверх по лестнице, с трудом перепрыгивая аварийные ступени. Ноги преодолевают препятствия, с каждым шагом все сильнее наливаясь свинцом. Плечо нестерпимо горит, и я почти не чувствую немеющую руку. Внутренности скручивает от боли, каждой чертовой клеткой ощущаю губительное влияние яда, от которого нет спасения.

Врываюсь в свою спальню, хватаю первую попавшуюся бутылку воды, осушаю ее, что нисколько не притупляет жажду. Достаю из тайника пробирки с противоядием, беру первую попавшуюся чистую футболку и через ткань процеживаю жидкость в опустевшую бутылку. Когда с этим покончено, делаю внушительный глоток и приваливаюсь к стене, закрыв глаза. Перевожу сбившееся дыхание, дожидаясь, когда противоядие подействует и хоть немного полегчает.

Отпускает минут через пять, но несмотря на прилив сил, я все еще чувствую, как яд продолжает разъедать изнутри. Боль притупилась, но никуда не исчезла. У меня слишком мало времени для принятия решения, которое совершенно точно перевернет всю жизнь с ног на голову.

Неспешно прохожусь по комнате, бросаю в рюкзак сменную одежду и запихиваю под нее бутылку с остатками противоядия. Несколько часов точно продержусь. За это время нужно придумать, как рассказать все Риду. Да что уж там. Благодаря тому, что чертов Органа любезно пригласил к нам еще восьмерых человек, довериться придется и им. Горло перехватывает от противоестественности происходящего, но я не могу бросить Ксандера, Эмер, Кейси и остальных в неведении. Неизменно приближающаяся смерть подталкивает к откровенности, которую я не позволяла себе ни с кем, кроме отца.