Вернуться затемно (СИ) - Рог Ольга

— Ты меня смущаешь! — вспыхнула румянцем белая фарфоровая кожа мамы, и она приложила ладони к горящим щекам.

— Ой, неловко может быть от лести и откровенного вранья. А я говорю правду!

В маме тоже видны изменения. Если раньше она запоями смотрела сопливые сериалы, то теперь ее любимая тема на ТВ — это телепутешествия и кулинарные программы. В правильном направлении двигается! Может, ей турагентство открыть с направлением «кухни мира» для гурманов? Сейчас, пока об этом не додумались…

До самой ночи переписываюсь с Туманом. Строим планы на завтра. Впереди еще три дня выходных и нужно провести их с пользой.

«Лиль, у друга днюха намечается. Пойдешь со мной завтра вечером?»

«Что за друг?»

«Ты его не знаешь…»

«Если я его не знаю, то для чего идти?»

Кусаю губы. Наверняка это бандитские дружки. Туман часто стал отказываться тусить с ними из-за меня. Но, не в этот раз. Что ж, Лиля, придется окунуться в мир порока и блатных церемоний.

«Ладно, если только ненадолго. Лучше с тобой побыть. Наедине»

Последняя приписка наверняка вводит в ступор Игоря. Сердце стучит быстрее обычного. Мой мудрый мозг сопит в тряпочку, что я нарываюсь на ответные действия. Туманов только и ждет выстрела старта более тесных отношений.

«Спокойной ночи, любимая»

А-а-а-а-а! Какое, нахрен теперь, спокойной ночи?! Игорь мне сейчас в любви признался? Мысли скачут под потолком, гоняя овец, которых не сосчитать. Жарко. Холодно. Пить. Уснуть смогла только под утро, провозившись угрем на кровати.

Глава 21

Песня «Владимирский централ» была слышна даже на улице. Гадство! Топаю рядом с Игорем, подхватив его под руку, и планирую пути отступления по вон тем кустам. Платье переливается серебристой чешуей пайеток. Скромная длина до колена, но с открытыми плечами, на лямочках. Туфли на каблуке черные и такого же цвета сумочка через плечо.

— О! Туман подвалил! Падай туда! — тычет «гостеприимный» именинник, окидывая меня похотливым взглядом.

Для них женщина — как призовая лошадь. Должна послушно кивать и знать свое место — в стойле. Протискиваемся через толпу кучкующихся братков. Многие из них знают моего парня. Каждый жмет клешню, как равному. Чувствуя сверление между лопаток, оборачиваюсь. В жизни мне не приходилось встречать Аркана. Седой, тучный мужчина сидит в окружении себе подобных. Кулаки, как кувалды с наколками, сжаты. Народ подходит кланяться своему альфе. Время застывает. Между нами будто тоннель образовался. Я смотрю на монстра, он смотрит на меня. В замедленном кадре, фиксирую его палец указующий точно в мое солнечное сплетение и жест: «иди сюда». Оглядываюсь по сторонам. Тумана отвлекли разговорами. Он пытается обернуться, но снова его разворачивают в другую сторону, оттесняя нас живой стеной.

— Козлина старая, — цежу сквозь зубы, понимая, что деваться некуда.

— Какие люди зашли на огонек! Не побрезгуй, красавица, раздели с нами хлеб! — махнул на заставленный всякими разносолами стол.

Чтоб ты подавился, сука! Присаживаюсь на отодвинутый его соглядатаем стул. Складываю маленькую сумочку на стол и руки сцепляю в замок.

— Что? Мы рожей не вышли для принцессы? Брезгуешь с моего стола еду брать? — плюется синими уродливыми губами.

Отщипываю виноградинку и заталкиваю в рот. Сок растекается по языку. Только чувствую горечь. Пить точно ничего здесь не собираюсь… Поднимаю бровь, подавая сигнал: «Говори, что хотел». Мутные глаза непонятного цвета здесь кажутся болотно-зелеными. Он будто прицеливается, куда лучше пулю всадить.

— Я могу тебя посадить на дурь и будешь делать, что скажу…

Может. Многих детишек состоятельных родителей приучили к наркоте еще со школы. Губили молодняк, не брезгуя методами. Но с моим отцом был договор: его отпрысков не трогают. Так к чему эти пугалки? Считывает все с лица. Я продолжаю таскать виноград, вгрызаясь в ягоды. За каждым движением моей руки наблюдает не одна пара глаз.

— Что надо? — выдаю, не дождавшись внятных объяснений.

— А блестяшка смелая! — хохотнул упырь.

За столом раздается ржание, будто он смешную шутку рассказал. Цепные псы! Разорвут по команде. Они этого ждут, предвкушают развлечение, буравя жадными глазами девичью фигуру. Только тела мэрской дочки им не видать… Проверка на прочность? Что ты, гниющее создание, замышляешь? — прищуриваю глаза на Аркана.

— Вот ты где! — слышится наигранно-спокойный голос Тумана, и ладони отдают тепло в плечи.

22

Хотелось съязвить, будучи взвинченной: Да, вот она я, здесь, а хочу, куда подальше от этого зверинца. Дыши, Лиля. Старик потешается над нами. Ему нравится загонять в тупик и наблюдать, как будет трепыхаться человек, ища выход.

— Все нормально, Игорь. Мы с папой посидели по-семейному, поговорили о жизни…

У Аркана аж челюсть отвисла. Шах и мат тебе, тварь! Круг семьи у бандитов — не хухры-мухры!

— Верно говорит, дочка, — выровнял лицо пахан и зыркнул на свою стаю. — Еще будет возможность перетереть вопрос. А пока гуляйте, дети.

У Тумана в глаза будто стекла насыпали — злые, покрасневшие. Но себя держит, даже пытается быть кавалером, предлагая «белый» танец под напевы Круга. Качаемся в такт музыке. Игоря бесит все: люди вокруг, пьяные выкрики «за именинника!», мое платье бесит — против чешуи не погладить.

— Лиль, валим по-тихому, — подталкивает к выходу.

— Братуха! Уже уходишь? — какой-то хмырь нарисовался, преграждая дорогу.

А ведь почти дошли, пару шагов осталось.

— Покурить захотелось, Серый, — пытается вывернуться Игорь.

— Ты кури, а я девушку потанцую…

— Серый, ты охуел? Никто мою женщину не щупает, усек?!

Если первый пьян, то второй раздражен, словно ему скипидару на рану плеснули. Уровень тестостерона на квадратный метр растет. Подтягиваются другие любители встрять в врукопашную. Переговариваются между собой, что пацаны бабу не поделили. Туман пытается задвинуть меня за спину. Он напряжен, как струна, и готов кинуться на бычару.

— Некрасиво получается, Серый, — раздается голос, который я раньше слышала. — Не бери чужого у брата…

Хрусталь, как привидение, возник ниоткуда и встал рядом с Игорем. «Да, не по понятиям» — начала подгавкивать братия по нарастающей.

— Без обид, братуха! Красивая, просто…, — дает заднюю Серый и уже сам не рад, что заварил кашу.

— Женщины нас погубят, — выдает философское Туман, демонстративно горько вздыхая, что все беды от баб.

«Ну, артист!» — фыркаю, закатывая глаза.

Толпа начала расходиться, понимая, что кина не будет, а водка стынет зазря.

Наконец-то свежий воздух! Почти вечер. Тянет прохладой. Туман накидывает мне на плечи свой пиджак и отходит покурить с Хрусталем. Черт! А где моя сумочка?! – смотрю на свои пустые руки. В сумочке всего лишь телефон и немного наличных, но телефон мне очень нужен. Я стояла ближе к входу и, недолго думая, шмыгнула обратно. Я ж быстро! Только найду пропажу и все…

Лавирую белкой, между «шатунами». Кое-кто уже разбился в кружки «по интересам» и с разных сторон гогот, «ща все будет», «ты меня уважаешь?». Вот же она! Забыла на столе Аркана! — ругаю себя, что голову не могла оставить.

— Детка, я знал, что ты ко мне вернешься!

Это же надо быть таким отбитым? Серый тянет лапы, пытаясь меня схватить. Отпрыгнув от придурка, попадаю в руки другого человека. Внимательный взгляд черных глаз. Мужчине около тридцати и он красив, как бес. Жгучий брюнет похож на аристократа. Среди мужиков, здесь присутствующих, сильно выделяется.

— Извините, — лепечу, отпыхивая прядь волос.

— Ничего, мышка. Беги, пока Туман с ума не сошел. Завидую, паршивцу!

Просто киваю в ответ и уже делаю несколько шагов в сторону.

— Подожди! Провожу, — хватает за руку. — Так спокойней будет, что дойдешь.

Какой нормальный дядька! И до жути привлекательный! Если бы не Туманов… Кидаю заинтересованный взгляд на мужчину.