Великий диктатор. Книга четвертая - Alex Berest

На вершине обнаружилась пирамидка из нескольких, довольно увесистых камней. Какое-то культовое святилище, как предположил Ворошилов. И именно одним из этих камней и хотел кинуть по медведю Михаил Иванович, пока его не остановил его более сообразительный товарищ.

- И зачем мы только согласились на это предложение, Хухты? - проворчал он, поднимаясь и возвращая камень в стопку точно таких же.

- А какой у нас был выбор, Иваныч? - пожал плечами Клим. - Или остаться на опыты, или сюда, или уголёк ломать на Шпицберген. По крайней мере, Матвей Матвеевич сдержал своё слово, и у нас, по сравнению с другими, довольно неплохие условия проживания. Да и одеждой снабдил добротной.

- Отдельная комната в бараке — это хорошие условия? - проворчал Калинин, продолжая коситься на медведей, который нарезали круги вокруг их убежища.

- Это получше чем общий барак или тюремная камера. Да и работа по специальности. И оклад хороший. Отработаем два года. Построим эту железную дорогу и, как обещал Хухта, уедем с тобой Иваныч в Англию. Если, конечно, переживём сегодняшнее приключение.

- Вот-вот. Кто его знает, сколько мы здесь просидим, пока нас кинуться искать. Хорошо хоть, что половина посёлка знает про наш интерес к этому камню. Будут знать, где нас искать.

- Это ты про японцев? - усмехнулся Ворошилов. - Или про лапландцев? Тьфу, набрали работничков, ни слова не понимают по-русски. И как мы будем с ними рельсы класть?

- Я нашего начальника имею ввиду, - вздохнул Калинин, который на дух не переносил заносчивого парня. - Если он, конечно, опять не умотал на охоту.

- Да, Никитка такой. Его хлебом не корми, только дай побегать по окрестностям. И жёнку себе нашёл тоже такую же шебутную. Где это видано, чтобы баба электриком была? Да и сам он, вроде парень неплохой, но такое ощущение, что я знаю его не первый год и он постоянно какую-то гадость против меня затевает.

- Ты не поверишь, Клим. Но у меня при виде этого Хрущёва точно такие же ощущения. Прям «дежавю».

- Это что за слово такое? На французское похоже.

- Оно и есть. Переводится как — «уже виденное». Термин это такой. Придумал его французский ученый Эмиль Буарак. Означает, что тебе знакомо или место, или человек, хотя ты раньше никогда не бывал там или не видел этого человека.

- Ишь ты. А ведь правда. Я когда услышал его имя и фамилию, у меня прямо под ложечкой засосало. Даже и не знаю почему. Вот смотрю я на него — и не пойму. Вроде бы наш, русский, из крестьян, на шахте успел поработать, специальность моториста освоил, а заносчивый, как иной барчук. Что зовём его Никиткой — постоянно обижается. Мол, он Ник, а не Никита. Тьфу, - сплюнул Ворошилов вниз и попал в медведя.

- Да пусть хоть царём себя объявит, лишь бы поспособствовал, чтобы нашим жёнам письма и деньги отправить. Меня как взяли в Петербурге, так я только и успел сообщить Катерине, что меня в Финляндию отправляют. Как она там с детьми? Может, догадается к моим в село уехать? - тяжело вздохнул Михаил Иванович.

- А моя Катька может и сюда приехать, - улыбнулся Клим. - И придётся тебя, Иваныч, отселять к лапландцам.

- И будет её Туули Хрущёва учить провода паять…

Договорить Калинину помешал выстрел и рёв раненного медведя. Мужчины вскочили на ноги и принялись озираться в поисках того, кто пришёл им на помощь. Но никого видно не было, а выстрелы продолжали звучать до тех пор, пока последний медведь, который попытался убежать, не был убит. И только тогда от чуть видимого бугорка поднялась фигурка человека и направилась к людям на камне.

- Ник! Мы здесь! Сюда! - кричал радостный Клим Ворошилов, моментально позабыв все свои претензии к подходящему охотнику.

- Ура! Мы спасены! Как ты их, а? - не меньше напарника радовался и Михаил Иванович Калинин.

…..

- Ну что вы, как дети малые, ей богу, - покачал головой Ник Хрущёв. - Ведь сколько раз я вам говорил, что не надо без оружия уходить далеко от посёлка.

- Так у нас и оружия-то нет, - развёл руками Калинин.

- Могли бы меня попросить. Я бы вас сюда проводил. А оружие купите. Скоро пароход компании придёт. На нём лавка есть. Вот и купите. Ловите, - молодой человек, успевая журить своих старших товарищей, извлёк из ранца веревку и, размотав её, ловко закинул на верх камня.

- И что мы с ней будем делать? Здесь её и закрепить не за что, - пробурчал Ворошилов.

- А вы, дядька Клим, веревку размотайте и скиньте с обеих сторон. Так чтобы она и там, и там земли касалась. Я сейчас костыль в трещину вгоню, да закреплю веревку. А вы с другой стороны по очереди спускайтесь.

Пока мужчины на вершине скалы суетились, разматывая веревку, Хрущёв достал бинокль и, на всякий случай, оглядел окрестности. Мало ли. Белые медведи обычно парами живут. Но всякое может быть. Вплоть до подросших и не покинувших семью медвежат.

Затем он наблюдал, как оба его подопечных неуклюже спускаются с камня и вспоминал, как он вообще попал на этот богом позабытый остров.

Всё началось с того, что у него с отцом закончился трехгодичный контракт. Попервой они хотели остаться ещё на три года, но по правилам компании наняться повторно можно было только через год. А так — ни-ни, а то нарушение каких-то правил профсоюзных. И пришлось им собираться в путь-дороженьку обратную, в родную Курскую губернию. Благо, и заработали они за это время не мало. Даже с учётом того, что отец отправлял матери.

Но у Ника, были совершенно другие планы на будущее. Мастер Отто Юркка посоветовал парню пойти на курсы механиков и электриков, которые недавно открылись в Порт-Романове. И даже рекомендательное письмо написал, чтобы молодого человека обязательно приняли на эти курсы.

Когда отец узнал, что Никитка решил остаться, он сначала очень рассердился и даже полез драться. Но неожиданно получив отпор от повзрослевшего парня, сразу потерял интерес к нравоучениям. Только стребовал с Никитки сто рублей для матери и обещание, что будет писать письма. Пришлось ему откупиться и пообещать.

В Порт-Романове младший Хрушев не только окончил курсы механиков и электриков, но и успел жениться. Его супруга Туули была сиротой-лапландкой и воспитанницей православного женского скита. Уж какими правдами