Арагонская Ост-Индская Компания (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович

— Конечно, синьор Иньиго, — ответил мне книготорговец.

— Ну и поищите для него заодно дом для проживания, — добавил я, — что-то приличное и безопасное для его и его семьи.

— Конечно, синьор Иньиго, — заверил меня Веспазиано да Бистиччи, — всё сделаю.

— И у меня будет тогда к вам дополнительная просьба, синьор Веспазиано, — попросил его я, — я не очень доверяю переписчикам, вы не могли бы договориться с теми местами, где хранятся оригиналы этих кодексов, чтобы я их почитал лично?

— Фульдский кодекс хранится в Фульдском аббатстве, Амиатинский кодекс в аббатстве Сан-Сальваторе, синьор Иньиго, — ответил он, — я отлично знаю обоих приоров и за небольшое вознаграждение они с радостью предоставят вам доступ к любым книгам, которые у них хранятся. Жаль, конечно, нельзя ничего выносить из хранилищ, так как там есть весьма ценные экземпляры.

— Синьор Веспазиано, — улыбнулся я, — пообещайте им хорошее вознаграждение, если к моему внезапному приезду будет готово для меня помещение для работы, и чтобы мне никто не мешал.

Флорентиец улыбнулся.

— Всё сделаю, синьор Иньиго, не переживайте. Копии книг я вам пришлю сегодня же.

— Тогда я вас оставлю, чтобы вы договорились по времени и категориям поиска дома и нового помещения под типографию, — сказал я и они подскочили со стульев, чтобы меня проводить до повозки.

1 мая 1460 A . D ., Рим, Папская область

Поскольку губернатор по факту свои функции не выполнял, префект вообще где-то потерялся, хотя вернулся в Рим вместе со мной, то с тем количеством просьб и жалоб, которыми меня завалили, мне пришлось взять на себя обязанности от обоих этих должностей. Доставка продуктов, питьевой воды, разбирательство по чьей вине обрушился дом, всем этим и многим другим мне пришлось невольно заниматься, с ностальгией вспоминая, как бы сейчас мне пригодился тут Сергио.

К сожалению чего не было, того не было, так что все мои разбирательства были крайне быстрыми, а приговоры по большей части строги и суровы. Я хотел как можно быстрее со всем разобраться, чтобы в ожидании ответа от Якопо Пиччинино хотя бы отдохнуть и выделить время для посещений вечером тех римских семейств, которые меня к себе звали. Новость из Сиены о том, что папа наградил меня «Золотой розой» наконец достигла Рима и количество желающих её увидеть превышало все мои скромные возможности по времени для этого. Город был словно живой организм, со своими проблемами и задачами, так что прохалявив в прошлый раз, сгрузив всё на Сергио, в этот раз мне досталось по полной. Ещё хорошо, что в первый майский день этого года, я наконец получил такой долгожданный ответ.

Ханс вошёл ко мне с большой улыбкой на лице и потыкал пальцем вниз. Я, заваленный бумагами по самую макушку, с перепачканными чернилами пальцами хмуро на него посмотрел.

— Ты если думаешь, что я хочу угадывать твои пантомимы Ханс, то глубоко заблуждаешься, — хмуро сказал я.

— Внизу, обоз, синьор Иньиго, — кратко сказал он, — я думаю вам стоит на него взглянуть.

— Что там может быть интересного? — удивился я, видя его счастливое лицо.

— О, синьор Иньиго, обещаю, вам точно понравится! — заверил меня он.

Делать было нечего, пришлось всё отложить и поднявшись с кресла, спуститься вниз. Первое, что меня насторожило, кружащиеся вороны в небе и тучи мух, которые облепляли повозки, быков и их погонщиков, которые выглядели крайне испуганными и вздрагивали от каждого громкого звука.

— Вам подарок от синьора Якопо Пиччинино, — Ханс подошёл к одной из телег и откинув рогожу, спугнув тем самым десятки тысяч мух, показал, что она просто завалена отрубленными головами.

То же было во второй и всех остальных, просто сотни отрубленных голов.

— И вишенка на торте, — сияющий капитан преподнёс мне корзинку, открыв которую я увидел одно знакомое мне лицо. Вроде тот наёмник, что тогда охранял нас, когда я спасал Родриго Борджиа. Второе лицо, было на него похоже, они определённо точно были родственниками.

— Письмо или сообщение от любезного синьора Якопо было? — я спокойно закрыл корзинку и повернулся к швейцарцу.

— Нет синьор Иньиго, только это, — он показал на корзинку и телеги с отрубленными головами.

— Тогда вот что, — решил я, — все головы разместить на копьях вдоль стен города, пусть там немного просушатся на солнышке.

— Головы этих двоих бунтовщиков, — я показал на корзинку, — повесить за окном моего кабинета префекта.

— Всё сделаю, синьор Иньиго, — закивал Ханс.

— А сам, оденься поприличнее, повезёшь деньги синьору Пиччинино лично, — продолжил я, — и раз он был столь любезен, что прислал нам столько голов, я ещё отправлю ему личный подарок. Только нужно будет посетить цех кузнецов.

— Что-то особенное? — заулыбался швейцарец.

— Ну надо же не ударить в грязь лицом, — я показал на телеги, — нужно достойно ответить ему.

Наёмник просто расплылся в удовлетворённой улыбке.

— Ах, синьор Иньиго, ваши приказы всегда так приятно выполнять, — поклонился он и пошёл звать солдат, чтобы искали копья и разбирали головы из телег, чтобы везде появилось грозное предупреждение о том, что с новым префектом шутки плохи.

И если ещё вечером то, чем занимались мои наёмники было еще не так заметно, зато поутру, все без исключения увидели, что в Риме снова появился строгий хозяин. Настолько строгий, что сотни голов, насаженные на копья на всём протяжении городской стены над всеми четырьмя воротами, через которые въезжали и выезжали из города тысячи людей ежедневно, давали всем понять лучше любых слов, что будет с тем, кто отныне нарушит порядок в городе.

Глава 6

12 мая 1460 A . D ., Папская область

Огромный отряд наёмников стоял на длительном привале. Ханс, едва кинув взгляд на установленные шатры и костры, понял, что не меньше недели они находятся здесь.

Разъезды сразу заметили их небольшой отряд и два всадника подъехали ближе.

— Приветствуем вас, — итальянцы сразу поняли, кто перед ними. Такие же солдаты удачи, только из более северной страны.

— По поручению своего синьора, маркиза де Мендоса, я хотел бы увидеть синьора Якопо Пиччинино, — опередил Ханс их вопрос о том, что они делают у их лагеря.

На лицах обоих возникли понимающие улыбки, и они показали в сторону импровизированных ворот, у входа в лагерь.

— Мы проводим вас, — кратко заметил один.

Вскоре швейцарцы, сопровождающие обоз из четырёх телег, тех же, на которых привезли в Рим отрубленные головы, были в центре лагеря и из большого шатра вышел высокий, широкоплечий мужчина лет тридцати пяти, с холодным взглядом карих глаз и весьма большим носом, который немного портил его в целом привлекательное лицо.

— Синьор Якопо, — швейцарец склонил голову.

— Синьор Ханс, — тот кивнул в ответ, — я слышал о вас и вашем отряде.

— Это взаимно синьор, — улыбнулся швейцарец, — рад познакомиться лично.

— Да, прошу вас, проходите в шатёр, — пригласил его к себе капитан итальянских наёмников.

— На пару минут попрошу вас задержаться здесь, синьор Якопо, — Ханс показал на телеги, — его сиятельство кроме денег за вашу помощь, прислал вам ответный дар.

— Да? — заинтересовался кондотьер, — тогда не терпеться узнать, что там. Ему кстати понравился мой подарок?

— О да, синьор Якопо, — кивнул Ханс, — синьор Иньиго был так впечатлён, что приказал все головы разместить над всеми воротами Рима, теперь каждый, кто въезжает в город видит, что не стоит сердить префекта города.

Лёгкая улыбка тронула губы Якопо Пиччинино и он посмотрел на телеги. Ханс понял его взгляд и показал своим солдатам скинуть с них рогожи. Перед удивлённым капитаном наёмников предстали аккуратно лежащие там по стопкам сотни новых мечей в ножнах.

— Что это? — удивился он.

— Его сиятельство прислал вам подарок, синьор Якопо, — просто ответил швейцарец, — здесь то количество мечей, сколько вы прислали голов. Синьор Иньиго просит вас раздать это оружие тем из ваших солдат, кто отрубал каждую из голов бандитов в качестве его благодарности.