Дэвид Файнток - Надежда Дерзкого

- Я командую как умею,- словно оправдываясь, ответил я мрачно.

- Зачем вы так часто объявляете тревоги, будоражите экипаж? Они как угорелые носятся по всему кораблю.

- Это учения. Боевая подготовка.

- Подготовка к чему? Хотите превратить экипаж в роботов, заставить подчиняться любому дурацкому приказу? Не этого следует требовать от людей. Пусть учатся жить дружно. Вместе трудиться, чтобы выстоять.

- Это военный корабль,- возразил я.

- Был.

От этого короткого слова я вздрогнул, будто от выстрела.

- Нас никто не отправлял в отставку. "Дерзкий" по-прежнему в строю,не сдавался я. - У нас есть надежда добраться до дома.

- Если лететь с такой скоростью, вряд ли кто-нибудь доживет до возвращения. Неужели не понимаете? Людям надо создать человеческие условия, не сталкивать их лбами друг с другом, не держать в постоянном страхе, не подвергать стрессам. Короче, не делать того, что постоянно делаете вы.

- Миссис Ривс, мой долг не в том, чтобы создавать те или иные условия. Я обязан поддерживать на корабле воинскую дисциплину и армейский порядок.

- Вы уверены, что выполняете долг, о котором говорите?

- Уверен,- ответил я, не понимая, к чему она клонит. - По крайней мере стараюсь.

- Тогда почему вы и ваш помощник, этот мальчик, стали носить при себе оружие?

- Дело в том, что обстановка несколько обострилась. Видите ли, я боюсь...

- Ага!

Чертова старуха! Опять меня перебила. Едва сдерживая гнев, я забарабанил пальцами по столу.

- Мне понятна ваша тревога, мадам, но вы не вправе вмешиваться в мои дела.

- Господь с вами, молодой человек. Я не вмешиваюсь, только помогаю вам разглядеть зреющие плоды трудов ваших.

- И что же это за плоды?

- Вас свергнут. Возможно, просто убьют. А потом создадут мало-мальски приемлемые для жизни условия. - В наступившей тишине было слышно даже наше дыхание. - Знаете, людьми можно руководить, пока они этого хотят,заговорила она наконец.

Мне стало вдруг любопытно.

- Вы по образованию историк?

- Психолог,- лукаво усмехнулась она. - Я умею убеждать людей, но с вами почему-то не получается.

- По крайней мере, вы дали мне пищу для размышлений,- улыбнулся я. Обстановка несколько разрядилась. - Возможно, вы правы. Члены экипажа не желают до конца дней своих подчиняться армейской дисциплине. Но я связан присягой. И обязан действовать по уставу, то есть поддерживать воинскую дисциплину. В этом я поклялся Правительству.

- Присяга и уставы - дело, безусловно, святое. Но нельзя следовать только букве закона в ущерб здравому смыслу. Главное - дух закона, а он обязывает вас поддерживать на корабле такой порядок, при котором могли бы выжить и пассажиры, и экипаж. Но что толковать о порядке, если вас свергнут или убьют? Об этом вы думали?

- Присяга для меня превыше всего. Остальное второстепенно.

- Молодой человек, вы уперлись и дальше своего носа не видите. Оглянитесь вокруг, взгляните на вещи шире, иначе зайдете в тупик.

- Да, я уперся. И не желаю ничего видеть.

- А что будет с людьми? - Она наклонилась ко мне, опершись на трость. - Присяга присягой, но сейчас речь идет о жизни людей на борту корабля. Некоторые совсем молоды и могут дожить до того счастливого дня, когда нас найдет спасательный корабль или же мы долетим до Земли. Не губите их.

Я закрыл глаза и задумался. Возразить было нечего.

- Что же я должен, по-вашему, сделать?

- Не надо жестокой муштры, насилия, телесных наказаний. Не мучайте матросов, относитесь к ним почти так же, как к пассажирам.

- И к чему это приведет?

- Вы сами знаете. - Она посмотрела мне прямо в глаза. - Многим из нас придется провести на корабле всю оставшуюся жизнь. Мы ничего не хотим, только покоя и мира.

Я задумчиво смотрел в пол. Мне показалось, будто Аманда сзади тронула меня за плечо и тут же растворилась.

- Мир? Я не знаю, что это такое. Я видел мир, но не жил в нем. Я не штатский человек и не умею строить мирную жизнь.

- Мир хрупок,- согласилась миссис Ривс. Наступило молчание.

Миссис Ривс права. Ежедневная муштра и железная дисциплина делают жизнь невыносимой. Не надо бесконечных учений, проверок. Необходимо относиться к людям по-дружески. Может быть, даже избрать корабельное правительство.

- Спасибо, что зашли, поговорили со мной,- сказал я, выйдя из глубокой задумчивости и подняв на нее глаза. - Я попробую...

В этот момент завыла сирена. Из настенного динамика донесся испуганный голос Филипа:

- Командир! Срочно на мостик! Тревога! Всем занять боевые посты!

Миссис Ривс с удивительным проворством вскочила на ноги.

- Пойду к себе...

- Нет! - крикнул я, натягивая китель. - Коридорные двери вот-вот закроются. Оставайтесь здесь! - Я выскочил из каюты и помчался на мостик.

Дверь была заперта, телекамеры над ней рыскали, осматривая коридор. Только я собрался забарабанить в дверь, как она открылась и я проскользнул внутрь.

- Выруби свою хренову тревогу! - крикнул я на Филипа.

Он мгновенно нажал на кнопки. Сирены умолкли. Филип молча показал на экран.

- Господи! - Я схватил микрофон и заорал, перекрывая несущиеся из динамика доклады: - Боевая тревога! Занять места у лазерных пушек! Пассажирам и экипажу взять скафандры! Приготовиться к отражению атаки! - Я перевел дух и снова заорал: - Машинное отделение, отключить двигатель! Всю мощность подать на лазеры! Включить маневровые двигатели!

С экрана казалось, что космические чудища совсем близко - изображение было сильно увеличено,- на самом же деле они находились в нескольких десятках километров от корабля. Одно направлялось к носу, другое - к центру корабля со стороны правого борта.

- Первым подлетит чудище, которое впереди,- сказал Филип, хотя это было вполне очевидно.

- Знаю. - Я соединился с постом связи и приказал: - Взять на прицел переднюю рыбу!

- Есть, сэр! - ответил мистер Цы. - Но она пока слишком далеко.

- Сам вижу,- рявкнул я.

- Маневровые двигатели включены, сэр! - доложили из машинного отделения.

- Хорошо, вас понял!

- Я наблюдал на экране N-волны,- взволнованно рассказывал Филип. - С минуту они генерировались правильно, а потом вдруг появились чудовища.

- Молчи, гард! - заорал я.

- Есть, сэр.

Чудища между тем приближались. Я взглянул на индикаторы топлива для маневровых двигателей и выругался, проклиная себя за то, что мало оставил.

- Прости, Филип, .нервы,- сказал я уже спокойнее.

- Спасибо, сэр. - Голос Филипа дрогнул, лицо побледнело.

- Не трусь, гардемарин,- приказал я, стараясь его подбодрить.

- Цель приближается к радиусу стрельбы! - доложил компьютер.

- Спасибо, Керрен. Пост связи, открыть огонь, как только я включу лазеры,- сказал я в микрофон, приготовившись нажать на кнопку.