Ярослав Смирнов - Цитатник бегемота

- Все, на сегодня хватит. Отдыхай активнее и помни: ты всем нам очень нужен. Побыстрее забывай про свой бред... Но отчет все равно потом не забудь написать.

Он кивнул Ивану и подошел к двери. Иван радостно сказал ему вслед:

- Слушаюсь, товарищ полковник!..

Сергиенко повернулся к Ивану, еще раз дружески ему кивнул и нажал кнопку в стене. Дверь отъехала в сторону: Сергиенко вышел, и она встала на место.

Иван проводил его взглядом и со счастливой улыбкой откинулся на подушки. Дома, подумал он. Дома...

И все в порядке. Все на месте, все так, как и должно быть. Он был неизвестно где два дня - пусть!.. Этот их абсолютный вакуум... Ну и что? Он просто проспал эти две недели... то есть двенадцать дней.

Иван счастливо вздохнул и вдруг ощутил легкое сожаление. А все же весело было там... во сне. Бегемоты, двойники, мечи, профессоры. Антарктида, подумал он. Бр-р... Ни о какой холодине не может быть и речи, всем известно, что единственное, чего он боится, - это холод... Куда уж лучше легкий сумрак сновидений...

А меча-то и нет, смутно подумал, он сквозь накатывающую ласковую дрему. Ну и ладно... хотя кому он его мог отдать-то? Не пришлось бы обратно забирать, усмехнулся он про себя, - чужая ведь все-таки вещь...

Все в порядке, подумал он, засыпая, все в порядке. Мы отдохнем...

В коридоре Сергиенко поджидал высокий грузный человек с кустистыми бровями.

- Ну, Фомич, что скажешь? - спросил он. Сергиенко вздохнул и стал снимать халат. Блеснули золотые аксельбанты.

- Не совсем хорошо,-сказал он. - Не совсем.

- Почему?

- Да этот бред его, - с досадой сказал Сергиенко. - Ты-то все слышал? Ну вот... Надо будет с психиатрами проконсультироваться. Похоже на последствия болевого шока.

- А что такое? - живо спросил грузный.

Сергиенко посмотрел на него и невесело усмехнулся.

- Нет, не так все страшно... Дату сегодняшнюю он помнит, точнее, я ему напомнил... но, обрати внимание, есть несколько неувязочек.

- Например?

- Например, себя в чине понизил; капитаном назвался, а ведь он уже давно штурм-капитан. Меня вот назвал почему-то полковником, а когда это звание отменили? Ведь он еще и не родился в ту пору.

Грузный хмыкнул.

- Это мелочь. Просто обмолвился. Крейсер-капитан космофлота - все равно что полковник по-старому...

- Ну да, это ничего страшного... А интересные сны ему снились, - улыбнулся Сергиенко. - Красивые... Меч опять же... Сила!

- Положим, Жуков Ла-Манш и безо всяких там талисманов-мечей спокойно перешел, - возразил грузный. - И когда я на Амазонке за подлодками гонялся, тоже без чудес обходилось...

- Ага... Хотя, надо сказать, все-таки бывало так, что и иконы перед войсками носили...

Тут Сергиенко скривился и потер плечо.

- Болит? - сочувственно спросил грузный.

Сергиенко явно сдерживал стон.

- Болит, - ответил он сквозь зубы. - Чуть тучка какая или фон на полрентгена подскочит - так дергает, что спасу нет...

- Это ты на островах схлопотал? Сергиенко отрицательно помотал головой.

- Нет, это калифорнийский плацдарм, в сорок девятом. Осколок, черт его дери...

- А-а, это когда ты в одиночку восемь "шерманов" изничтожил? Тебе тогда первого "Георгия" дали?

- Нет, тогда была "Слава"... . Они помолчали.

- Интересно только, - вдруг усмехнулся Сергиенко, - как это он меня тоже в своих бредовостях увидел... Надо же - Александрия Арахосийская!

- А что, такой город и вправду есть? - покосился на него грузный с любопытством. - Что-то я не слыхал.

Сергиенко пожал плечами, невольно при этом поморщившись.

- Есть такой город, есть. Случайно со времен академии помню. Сейчас он, конечно, по-другому называется - Кандагар.

- А где это?

- Да в Афганистане, - сказал Сергиенко и опять слегка усмехнулся. - Уж в этой-то дыре я точно не оказался бы... Снова помолчали.

- Ладно, что делать-то с ним будем? - спросил грузный,

- Что делать, что делать... - проворчал Сергиенко. - Ничего не делать. Выздоровеет. Один ведь из лучших... Полежит недельки три, встанет на ноги моим заместителем будет. Не начальником же КанзасЛАГа его посылать, на горящее место!.. Все-таки почти десять лет на фронте, боевой офицер... за последний год все холодные планеты облазил, кровью своей поливая...

- Да-а, - протянул задумчиво грузный, - Таких космодесантников на всей Земле не сыщешь... Кстати, - тут он усмехнулся, - по поводу Канзаса. Помню, стоял наш полк году этак в пятьдесят третьем в тех краях, в городке Додж-Сити. Так вот, не поверишь, секретарем местного горкома у них значился некий Кугельсдорф! Занимательнейшая личность, сам из немцев-меноннитов - тех, что попали туда не из Германии, а из России. С ним еще, помню, какая-то странная история приключилась- пропал куда-то во время пылевой бури...

Сергиенко тоже усмехнулся, потом, морщась, помассировал плечо и сказал:

-Ладно, пошли доклад начальству писать... об абсолютном этом холодном вакууме и о реликтовых излучениях, которые были всегда. Завтра у нас трудный день.

Они пошли по больничному коридору. Из-за поворота навстречу им выскочил человек в камуфляже и черном берете с эмблемой - скрещенные молнии, большая пяти- и маленькая четырехконечная звезды на синем фоне.

- Братцы!.. - возбужденно закричал он. - Братцы!.. Наши на Плутоне Седьмую Базу взяли! Конец войне!..

29 ноября 1997 года