Ярослав Смирнов - Цитатник бегемота

- Какой встречи?! Когда?!. - заорал, надсаживаясь, Иван, сжимая меч с ножнами в руках.

- Скорее! - кричал Артур, но теперь его почти не было слышно за диким шумом. - Дракон просыпается!..

- Что...

Но было уже поздно. Все три грифона разом дохнули на Ивана страшным пламенем, и он закружился в огненном вихре; и опять не было ни верха, ни низа, ни тела, ни души - все пожрал беспощадный яростный огонь. Иван становился гигантом и превращался в карлика; он вмерз в глыбу льда, сгнил в земле, растворился в воде, а его сожженный прах был развеян по ветру среди дальних звезд над мирами, империями и временами - не осталось ни пепла, ни воспоминаний о пепле. Прах был отторгнут от праха - звезды отвернулись от него; Так не могло быть, и так не случилось. Время с грохотом обрушилось на пространство, и все стало на свои места.

...Он шагал среди звезд, которые теперь снова были близко: мириады пылинок объединялись в сообщества, становясь единой мощью, исполинским кулаком, грозящим бездорожью, а потом снова становились пеплом, и его сапоги оставляли на нем глубокие следы. Мановение руки - и дорога в небеса становилась явью; погода в любой точке пространства не имела значения, но все же он любил осыпающиеся с февральских деревьев крошечные мирки, искрящиеся во тьме. В одной из галактик земля разрослась до неимоверной величины: она была повсюду, хоть и с маленькой буквы; солнце заливало ее, опаляло и обжигало нещадно; и было слишком жарко. Пахло нагретым металлом, оружейной смазкой, потом, портянками, кислым дымком, свежеразрытой землей, копотью, страхом и весельем; заиндевевшие человеческие скелеты странно меняли свой вид - они то одевались в плоть, обрастая красным мясом, желтой кожей и пропыленной тканью, то снова белые косточки темнели, горели, омывались бесконечными дождями, совсем никому не нужные. Они менялись местами, играли в разные игры, в чехарду в основном, прыгали, скакали, переходили с места на место и вели себя неспокойно. Зачем к Ивану подошли волосатые люди со своими разноцветными свитами, он не совсем понял; он не любил их, не хотел иметь с ними никаких дел, но земля была родная ему, и он горевал. Перед ним проходили, сменяя друг друга, миллионы людей: это были и скелеты, и совсем, казалось, живые, они ковыляли друг за другом, держась за руки, как близкие родственники во время похоронного танца, - и это Иван помнил хорошо...

Он отогнал всех - он знал, что нельзя им ничего отдавать: у них не было того имени, которое было нужно ему.

Но вот возникло это имя. Иван боролся с собою: у него было две клятвы, и сейчас одна исключала другую. Он не знал, что ему делать, он никогда не нарушал клятв; он чувствовал, что вот-вот разорвется пополам; но, когда он увидел перед собою одного из тех, кому он поклялся, то он понял, что надо делать. Выполнив одну клятву, он забыл о другой, поправил капитанский погон и четко взял под козырек.

Земля потемнела, и скелеты перестали суетиться, быстро рассчитавшись по порядку номеров. Вселенная несогласно дрогнула и тихонько начала разваливаться на маленькие кусочки... но Иван был уже совсем в другом месте...

Эпилог

- Н-да, - произнес Сергиенко после очень долгой паузы. - А дальше-то что было?..

Лежащий на койке в госпитальной палате Иван хотел было пожать плечами, но бинты помешали ему сделать это.

- А ничего не было, - сказал он.

- То есть как - ничего?..

- А вот так. Завертело меня, понесло куда-то, пошел совсем уж полный бред - и я очнулся тут.

Сергиенко внимательно посмотрел на Ивана.

- И что же ты сам думаешь по этому поводу?

Иван невесело усмехнулся.

-Что я думаю... Ничего я не думаю. Вы хотите знать, бред это был или какие-то проблески реальности все же имели место?

- Конечно, - кивнул Сергиенко.

- Хорошо, - удовлетворенно произнес Иван. - Давайте разбираться вместе, поскольку вы первый человек, с которым я разговариваю после того, как очнулся... Какое сейчас число?

Сергиенко усмехнулся.

- Шестое декабря тысяча девятьсот семьдесят девятого года, - сказал он. От Рождества Христова...

- Эге, - сказал Иван, - а почему шестое декабря? Катастрофа произошла двадцать третьего ноября...

- Два дня тебя вообще не было, - сказал Сергиенко, - и полных двенадцать дней ты лежал без сознания...

Иван посчитал в уме.

- Ладно, - сказал он. - Еще вопрос... Откуда у вас шрам на щеке?

Сергиенко дотронулся до щеки, отдернул руку и проговорил:

- Ты должен помнить, я рассказывал... Курская дуга, в наступлении...

Иван довольно хмыкнул.

- Ну вот, уже хорошо, - сказал он. - Значит, никакого там талисмана немцы не получили, в битве и в войне не победили... что само собой разумеется, так?

- Так, - усмехнулся Сергиенко.

- Я - Иван Громов, капитан спецгруппы "Святогор" особого подразделения "15" Восемнадцатого Отдела главразведупра Генштаба Минобороны, так?

Сергиенко слегка поднял левую бровь и подтвердил:

- Так.

- А значит, - радостно подхватил Иван, - из этого следует, что дважды два - четыре, вода - мокрая, небо - голубое... и я здоров, и вся эта чепуха мне пригрезилась, правильно?..

Сергиенко сдвинул брови и озабоченно сказал:

- Неправильно.

Иван растерялся. Радостная улыбка сбежала с его лица.

- Что - неправильно?..

- В твоих словах есть ошибка, - сурово произнес Сергиенко.

- Какая же? - спросил Иван, весь напрягшись. Сергиенко печально покачал головой:

- На самом деле дважды два - пять, - серьезно сказал он.

Секунду Иван смотрел на Сергиенко, выпучив глаза, потом расхохотался:

- Признаю... признаю свою ошибку...

Он чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.

Сергиенко добродушно усмехнулся и сказал:

- Ну ладно, будем считать, что все обошлось. Врачи обещают тебя выписать уже через недельку...

- Хорошо, - радостно сказал Иван. - А что будет с лабораторией?

Сергиенко покряхтел в затруднении.

- Это, брат, пока неизвестно. После такого взрыва...

- А что, сильный взрыв был? - понизив голос, спросил Иван.

Сергиенко мрачно кивнул.

- Очень сильный. И до сих пор никто не знает почему... как, кстати, никто не знает и того, где тебя двое суток носило.

Иван легкомысленно хмыкнул.

-А, этот ваш вакуум... реликтовые излучения. Но теперь-то я вполне здоров? - вдруг с тревогой спросил он. Сергиенко утвердительно кивнул.

-Да, врачи поручились мне в этом...

- А где это мы? Ни окон, ни дверей...

Сергиенко усмехнулся и похлопал Ивана по руке.

- Не расстраивайся. Подлечишься еще немного, и будут у тебя окна... в большом количестве. Он поднялся со стула, на котором сидел.

- Все, на сегодня хватит. Отдыхай активнее и помни: ты всем нам очень нужен. Побыстрее забывай про свой бред... Но отчет все равно потом не забудь написать.