Олег Таругин - СПЯЩИЙ ГОРОД

Щелчок («Как бы не так, Саша, как бы не так. Я вытащу тебя оттуда, живого или мертвого – но вытащу! Я слишком долго тебя ждала, чтобы вот так потерять, ясно?»). «Слушай внимательно, Саша, теперь слушай ты. Я все сделаю, как ты сказал, но постараюсь забрать и вас с Зельцем. Я уже все обдумала не хватит энергии на то, чтобы продержать портал открытым до момента, когда парадокс станет необратимым. И тогда я заберу вас обоих. У меня нет времени на расчеты, но, надеюсь, все получится именно так. Запомни: когда исчезнет щит, вам с Зельцем надо будет постоянно находиться рядом, держаться друг за друга – иначе парадоксальные силы противодействия… Впрочем, ладно, нет времени объяснять. Короче, я думаю, ты понял». Щелчок.

– Я понял, милая (грохот близкой автоматной очереди и чуть запыхавшийся голос майора продолжает), понял. Не думаю, что у тебя получится, но попробуй. Все, больше не могу говорить, эти твари взбесились окончательно (выстрелы, рокочущий раскат взрыва, крики). Прощай, милая! Я люблю тебя! Прием…

Щелчок. Холодный пластик скользнул по мокрой щеке. «И я люблю тебя». Щелчок. Тишина. Ключ отдал всю свою энергию, радиостанция мертва. Щелчок… Еще один… И еще…

Хранительница еще несколько мгновений смотрела на замолчавшую рацию в своей руке – и вдруг, словно опомнившись, рванулась к приборам. За оставшиеся секунды ей предстояло еще слишком многое успеть. Слишком многое. Например, спасти Землю… и своего любимого… Сверкнул в волосах серебристый обруч, тонкие пальцы коснулись клавиш на панели одного из приборов – пусть только он продержится еще немного, а уж она не подведет. У него свой бой, у нее – свой, но войну они выиграют вместе. Смахнув предательские слезы, Обира начала работать…

* * *

– Молодец, Сашка, – тихонько шепнул генерал, отключая РДС, – я знал, что ты найдешь выход. Ты ведь никогда не проигрывал, никогда и нигде. Молодец. Прощай, майор…

Юрий Сергеевич замолчал, молчали и остальные – в такой момент все разговоры ни к чему. Все ясно и так – точки над «i» расставлены, роли – кому жить, а кому умереть – распределены… К чему еще какие –то слова?

Стараясь не встречаться взглядом ни с кем из своих бойцов, генерал поднял бинокль и с удвоенным усердием принялся обозревать знакомую до боли панораму окружающей пустыни. Больше ему теперь все равно ничего не оставалось делать. Только ждать…

* * *

Отряд выполнил приказ майора, не подпустив к нему ни одну из атакующих тварей. Увы, это стоило ему еще двух жизней – последнего из зельцевских солдат и бросившегося ему на помощь Глаза: сказался недостаток боекомплекта. Люди уже не могли встретить нападавших массированным заградительным огнем, а прицельная стрельба больше не приносила желанного результата. Конечно, и твари дорого заплатили за свой успех – четыре или пять из них остались лежать на подступах к обороняемому участку, однако воскресить погибших товарищей это не могло…

Последнее из атаковавших отряд майора существ уничтожила, сама того не зная, Обира – сфокусированный ею портал открылся на пути прыгнувшей твари и попросту разметал посторонний объект на разрозненные молекулы. Еще один отчаянный, на пределе возможностей бой закончился в пользу людей, но это был еще не конец: из глубины заброшенных коридоров уже приближался совершенно иной враг – бестелесный, не облеченный ни в одну из привычных форм, не способный размышлять… Враг, против которого бесполезно самое совершенное оружие и самые изощренные боевые навыки, враг, убивающий одним только своим присутствием… Враг, имя которому – вакуум, великое космическое Ничто…

Воздух стремительно покидал агонизирующую станцию. Вырываясь через раскрытые шлюзы, он мгновенно замерзал, окружая искусственную планету хрупкой ледяной оболочкой, удерживаемой силами притяжения, – казалось, боевая станция вдруг обрела собственную атмосферу. В многокилометровых коридорах, впервые за миллион лет, господствовал порожденный разностью давлений ветер – самый настоящий ветер, не имеющий ничего общего с работой обычных вентиляционных систем…

Воздух в гигантской оранжерее тоже пришел в движение, будто стремясь как можно скорее покинуть это надоевшее ему место, освободиться от намертво въевшегося в его эфемерную плоть порохового дыма и резко пахнущей какой-то чужой химией гари…

Дождавшись, пока окно входа засветится ровным жемчужным светом, майор отдал свой последний приказ…

Окунь, которому предстояло первому шагнуть в зыбкое телепортационное ничто, пожалуй, впервые в жизни отказался подчиниться командиру:

– Ты не прав, Саша. – Глубоко посаженные, покрасневшие от усталости и дыма глаза в упор смотрели на майора. – Почему именно ты? Давай я останусь, а? Прошу тебя, Сашка, разреши мне… – О серьезности намерений старлея говорило уже то, что он даже не добавил к сказанному своего обычного «чистое здоровье». – А, командир?

– Нет, Андрюша, извини – нет! – твердо ответил майор. – Это моя идея, и выполнить ее должен тоже я…

– Да что вы спорите? И так ясно – остаться надо мне! – морщась от боли в раненой руке (последний «привет» от подобравшейся слишком близко твари – теперь уже, конечно, дохлой), встрял в разговор Анаболик. – Тебя, командир, Обирка ждет, а мне с такой рукой (тут он слегка преувеличивал – ничего особенно страшного с его кистью не случилось – так, небольшая рваная рана да, возможно, пара сломанных пальцев) все одно в спецназе делать нечего. Я и останусь…

Московенко нашел в себе силы улыбнуться и, обняв обоих друзей за плечи, сильно прижал к себе:

– Спасибо, мужики, но приказы не обсуждаются. А это именно приказ, ясно? Так что – кыш отсюда, мелочь пузатая! И давайте без долгих прощаний, о’кей? Времени нет…

– О-би… – в голос, хотя и излишне кисло, ответили оба и, пожав руку подошедшему Зельцу, шагнули к волнующейся поверхности портала. – Прощай, майор, прощайте, герр капитан, легкой вам смерти…

– И вам, мужики. Обире, Сергеичу и всем нашим – привет. Ну все, пошли, я сказал…

Окунев, больше не оглядываясь, исчез за призрачным занавесом искривленного пространства, идущий следом Санжев все-таки обернулся, подмигнул офицерам и, как и в прошлый раз перекрестившись здоровой рукой, растворился в перламутровом сиянии открытого портала…

– Вы уверены, что хотите поступить именно так, капитан? – повернувшись к Зельцу, спросил Московенко. – Еще не поздно передумать, Ольгерт…

– Обижаете, господин майор. – Зельц подошел ближе и посмотрел Московенко прямо в глаза. – Помните, что вы сказали фройляйн Обире? Так вот, я тоже офицер. И мои представления о чести, поверьте, не слишком отличаются от ваших. Я остался бы с вами в любом случае, Алекс. И как офицер, и как солдат, который имел честь сражаться с вами плечом к плечу. Понимаете?