Далекое лето - Ся Цзя

он стихнет. Может, за ночь пройдёт, а может, весь год будет идти.

И в этот самый момент снова вырубилось электричество.

Комната погрузилась во мрак. Замолкли кондиционер и лампы дневного света, и только силуэты деревьев яростно качались за окном. В кромешной тьме я завернулась с головой в мягкое одеяльце, свернулась в кресле и так и осталась сидеть неподвижно, словно птичка с взлохмаченными перьями.

Был слышен лишь протяжный звук моего собственного дыхания.

Компьютер напротив упорно сиял. На экране всплыла та самая мудрёная модель, походившая на дело рук художника-сюрреалиста. Я медленно придвинулась прямо в кресле к компьютеру и, боязливо взявшись за мышку, пригляделась к изображению.

За две недели модель стала ещё более головокружительно пёстрой. Я осторожно сменила режим обзора и будто бы перенеслась в громадный город, который сверкал люминесцентно-зелёными координатами и коэффициентами. Небо было сплетено из горизонтальных изотерм, походивших и на громоздкие пики, и на утонувшее под горами и облаками туманное озеро. Беспрестанно двигались, складываясь в единое полотно, многоцветные мелкие стрелочки: поля течений, поля температур, дивергенция, завихривание, переносы скрытой теплоты и потоков – все эти факторы оказались завязаны друг на друге многочисленными неизведанными путями, которые были скреплены строжайше выверенной, слаженной и упорядоченной системой уравнений. От такой грандиозной и величественной гармонии посреди хаоса я даже задрожала. Здесь всё было настолько прекрасно, что и я, затесавшаяся в рядах научников художница, затаила дыхание.

За окном облака продолжали яростно толкаться друг с другом. Точь-в-точь как предписывал бездонный океан проносившихся калейдоскопом передо мной цифр и линий. Вдруг я приметила время в углу: «2008/6/20/2.00». Разворачивающаяся передо мной модель претворялась в жизнь над городом в тот же самый момент.

Трепещущей рукой я сдвинула курсор, стала рыскать по карте, скорректировала масштаб, продолжила искать, снова увеличила обзор, пока не увидела до боли знакомый студенческий городок и столь же привычное здание. Поле течения образовало на малой высоте накрывшую собой всё вокруг зону сдавленного низкого давления, напоминавшую и громадный водоворот, и вылупившийся глаз.

И в том глазочке мелким шрифтом значилась надпись:

«Испытательный полигон № 1.

Контролируемая область

частично замкнутого низкого давления.

Время действия:

10 июня 2008 года по 20 июня 2008 года».

Тут же врубился свет.

У меня перед глазами всё побелело. Я выставила перед собой руку, разворачиваясь к двери. Там с двумя баночками апельсинового сока стоял мой напарник.

– Ты… всё видела? – пробурчал он после долгого молчания с необычайной хрипотцой в голосе.

Я не ответила, но глаз с него не сводила. В голове у меня зияла безбрежная пустота, клокочущая, подобно облакам за окном, а я всеми силами пыталась её преодолеть. Таща за собой ставшее неожиданно тяжёлым тело, я медленно выкарабкалась наружу.

– Это и есть твой «оборонный проект»? – тихо спросила я.

Каждое слово, холодное и грубоватое, вылетало из меня проржавевшим лезвием, постепенно утрачивая остроту во влажном воздухе.

– Да… Я сейчас изучаю…

– Метеооружие, так?

– Я…

– И из-за тебя всю неделю по вечерам лил дождь, правильно?

– Я… на самом деле…

– На самом деле что?

Голова у него опустилась ниже некуда, он замолчал. Внезапно я ощутила слабость во всём теле, беспомощность того же рода, которая наступает, когда тебя окатывают с головы до ног мёрзлой водой и ты чувствуешь, как холод извне просачивается внутрь тебя, а тепла ждать неоткуда.

– Мне пора.

Я неспешно выбралась из кресла. Ноги задубели. Слишком уж долго я просидела, до полной утраты всех ощущений.

– Дождь ещё льёт, – в недоумении сказал он.

Под мерцанием ламп дневного света его лицо казалось полностью бескровным.

– Мне надо идти.

Я нацепила шлёпки и принялась отключать компьютер, поднимая вокруг себя волну щелчков, треска и хлопков. Напарник подошёл ко мне, поставил на стол баночки с соком, которые уже начали покрываться капельками конденсата. Выражение лица его стало очень суровым. Я старалась не поднимать голову.

– Ещё час – и дождь закончится. Не торопись, – чем дальше, тем глуше звучал его голос. – Что будешь делать, если завтра сляжешь с простудой?

Подхватив сумку с ноутбуком, я решительно выскочила за дверь. Я всегда была упорной, и никто был не в состоянии меня остановить, если я хотела уйти. А напарник остался стоять как вкопанный под беспрерывное гудение кондиционера.

Всё, что было дальше, я помню не слишком отчётливо, события проносятся передо мной невразумительным коллажем изображений: защита, болезнь, полная сумятица в мыслях, потом – выпускной, формальности, общие фото, еда под выпивку, выпивка под еду, крупные и мелкие сходки.

Единственное, что задержалось в моей памяти, – со дня защиты дождей больше не было, каждый день сияло солнце.

На последнем прощальном ужине все дали себе волю повеселиться. Когда допили пиво, взялись за водку; когда и водка закончилась – снова потребовали пива. Голова у меня кружилась до смерти, но я так и сидела в своём уголке с гораздо более трезвым видом, чем остальные. Вдруг я поняла, как вокруг меня много незнакомых лиц – мы четыре года провели вместе, а всё равно остались чужими друг другу.

Напарник мой занял другой уголок. О его существовании я будто бы забыла. Позже он стал обходить столы и чокаться со всеми сокурсницами, чествуя их не самыми удачно подобранными словами. Скажет своё – и сразу пьёт.

Я с улыбкой подняла бокал:

– За сотрудничество, коллега.

Он улыбнулся в ответ:

– Тебе лучше?

– Ещё нет, голова кругом, – сказала я, – и физикой я заниматься не собираюсь. Буду переквалифицироваться в писательницу.

– Отлично. Главное – чтобы тебе нравилось.

– А ты? Останешься в Пекине?

Он поколебался, но все-таки ответил:

– В Сычуань поеду.

– Зачем? – Я правда удивилась. – Тебя продолжить обучение не пригласили?

– Я из целевого набора. Теперь буду работать в Девятой академии, продолжать исследования. Всё тот же остров тепла.

– Ага. – Я прикинулась, будто всё поняла.

Девятая академия, читай – Китайская академия инжиниринговой физики[49].

– Академия инжиниринговой физики – бюджетное научно-исследовательское учреждение, которое преимущественно занимается развитием стратегического вооружения и передовых технологий для целей национальной обороны. Академия обеспечивает исполнение ответственных и трудоёмких задач в области государственной безопасности, готовит для страны высококвалифицированных специалистов в сфере высоких технологий. В декабре 2001 года Пекинский университет подписал «Соглашение о совместной таргетированной подготовке бакалавров» с Академией инжиниринговой физики. С 2002 года при вузе реализуют четырёхгодичную программу подготовки студентов-бакалавров для академии.

Я припомнила его мощный компьютер, вспомнила и сложнейшие диаграммы на мониторе, подумала и о бесконечном ливне, под низким давлением которого глаза привычно закрывались сами собой.

– Метеооружие? – с улыбкой спросила я.

Он выдал немного озадаченную усмешку естественника. Я подняла бокал. Холодная