Джеймс Дашнер - Исцеление смертью

– За что она там держится? – прокричал Томас.

– А кто её знает! Но долго она так не провисит, – процедил Лоренс.

Женщина не отрывала взгляда от Томаса. По-видимому, она уцепилась за что-то одной рукой, а вторую сжала в кулак и принялась мерно ударять в ветровое стекло: тумп, тумп, тумп… Её улыбка стала ещё шире, зубы посверкивали в свете редких фонарей.

– Мы никак не можем избавиться от неё?! – взвизгнула Бренда. – Сбрось её оттуда!

– Попробую!

Лоренс врезал по тормозам.

Непрошенная пассажирка, распластавшись в воздухе, пролетела, словно выпущенная из лончера граната, и грохнулась на землю перед фургоном. Томас весь сжался и невольно крепко зажмурил глаза, но тут же опомнился и открыл их. К его изумлению, полоумная уже оправилась и медленно поднималась на ноги. Выпрямившись, она повернулась к машине лицом. Фары заливали её фигуру ярким светом.

Она больше не улыбалась – улыбка уступила место жуткому, звериному оскалу; половина лица безумной превратилась в багровую опухоль. Сумасшедшая снова вперила взгляд в Томаса. Того пробила дрожь.

Лоренс нажал на газ. Сумасшедшая не тронулась с места, как будто собиралась преградить им путь собственным телом, но в последнюю секунду отпрыгнула в сторону. Они проехали мимо, а ведьма стояла и провожала их глазами. Томас был не в силах оторвать от неё взгляд, и в самый последний момент заметил, как нахмурился её лоб и прояснился взор. Это был кратчайший проблеск незамутнённого сознания, словно на миг в ней проглянула та личность, которой она была прежде.

Томасу от этого зрелища стало совсем нехорошо.

– Вот странно. Она и сумасшедшая и не сумасшедшая одновременно…

– Радуйся, что поблизость не оказалось никого из её приятелей, – проворчал Лоренс.

Бренда положила руку на предплечье Томаса.

– Да, на это тяжело смотреть. Я понимаю, каково было тебе с Минхо видеть, что происходит с Ньютом.

Томас не ответил, только накрыл её пальцы своей ладонью.

Они достигли конца переулка, и Лоренс свернул направо, на улицу пошире. Чуть дальше впереди были видны скопления людей, какое-то мельтешение, словно там дрались. Большинство же копалось в мусоре и жрало что-то, чего Томасу не удалось разглядеть (к счастью). Несколько измождённых, пепельно-бледных лиц повернулись к ним и проводили катившую мимо машину безжизненными взглядами.

Все сидящие в фургоне словно в вот воды набрали, как будто боялись, что стоит сказать хоть слово – и хряски переполошатся.

– Не могу поверить, как всё быстро совершилось… – нарушила наконец молчание Бренда. – Думаете, они действительно продумали и спланировали нападение на Денвер? Неужели эти умалишённые сумели так сорганизоваться?

– А кто его знает, – отозвался Лоренс. – Ну, были кое-какие признаки, что что-то не так: люди исчезали, даже из самых высших кругов; обнаруживали всё больше инфицированных… Однако похоже, что бoльшая часть этих отморозков пряталась по углам и ждала, когда наступит подходящий момент.

– Ну да, – сказала Бренда. – Хрясков попросту стало гораздо больше, чем здоровых, вот всё и полетело вверх тормашками, причём за считанные дни.

– Да какая разница, как оно всё произошло, – буркнул Лоренс. – Главное – что мы имеем сейчас. Только посмотрите кругом – это же в самом страшном сне не приснится. – Он притормозил и свернул в какой-то длинный переулок. – Ну вот, осталось совсем чуть-чуть. Удваиваем осторожность. – С этими словами он выключил фары и вновь набрал скорость.

Ночная темень сгущалась всё больше, и в конце концов Томас перестал что-либо различать. Он видел лишь огромные бесформенные тени, и воображение живо рисовало ему, как оттуда вырываются жуткие существа и набрасываются на бедный беззащитный фургон…

– Может, ты бы снизил скорость? – попросил он Лоренса.

– Не дрейфь, всё будет как надо, – ответил тот. – Я тут ездил миллион раз, знаю эту дорогу как свои пять…

Томаса бросило вперёд – его спас только ремень безопасности. Машина подскочила, наехав на какое-то препятствие. Теперь это непонятно что застряло у фургона под днищем – судя по лязгу, оно было сделано из металла. Машина подпрыгнула несколько раз и заглохла.

– Что это? – прошептала Бренда.

– Не знаю, – ответил Лоренс ещё тише. – Похоже на мусорную урну или что-то в этом роде. Тьфу ты, чёрт, страху нагнало!

Он тронул машину с места, и воздух снова наполнился раздирающим уши скрежетом. Глухой удар, звук рвущегося металла – и всё стихло.

– Слава богу, прорвались, – пробормотал Лоренс, даже не пытаясь скрыть своё облегчение. Он погнал дальше, правда, чуть снизил скорость.

– Может, стоило бы включить фары? – спросил Томас. Сердце юноши, казалось, вот-вот пробьёт рёбра. – Тьма ведь хоть глаз выколи!

– Ага, – поддакнула Бренда. – Всё равно наверняка этот грохот был слышен на сто миль вокруг!

– Пожалуй, – согласился Лоренс и включил огни.

Переулок осветился голубовато-белым светом, который по контрасту с предыдущей теменью показался ярче, чем солнце, и ударил по глазам. Томас зажмурился, подождал, а когда поднял веки, в груди у него похолодело. Примерно в двадцати футах впереди из тени вынырнуло множество людей – человек тридцать, не меньше. Они плотной стеной стали поперёк улицы. Дальше дороги не было.

Глава 49

Их бледные, изнурённые лица были сплошь покрыты язвами и шрамами; грязные лохмотья едва прикрывали наготу. Хряски стояли и широко раскрытыми глазами пялились прямо на яркий свет фар – живые трупы, внезапно восставшие из мёртвых.

У Томаса мороз подрал по коже.

И вдруг толпа расступилась. Люди синхронно, словно единый организм, разошлись в стороны, и посреди мостовой образовался коридор. Затем один из хрясков взмахнул рукой, как бы приглашая фургон ехать дальше.

– Какие чертовски вежливые хряски попались, – прошептал Лоренс.

– Может, они ещё не зашли за Черту? – сказал Томас, хотя даже ему самому собственное предположение показалось верхом глупости. – Или не хотят попасть под колёса? Фургон-то солидный…

– Жми! – взвизгнула Бренда. – Гони, пока они не передумали!

К радости Томаса, Лоренс так и поступил. Фургон рванулся вперёд. Хряски по сторонам прохода пристально следили за катящей мимо машиной. Раны, рубцы и кровавые язвы; глаза, полные исступлённого безумия, да ещё так близко, совсем рядом – всё это опять повергло юношу в дрожь.

Они уже почти достигли конца человеческого коридора, когда послышалось несколько громких хлопков. Фургон тряхнуло и занесло вправо; радиатор врезался в стену, придавив к ней двоих хрясков. Томас не мог оторвать взора от ужасной картины: хряски корчились, верещали от боли и колотили окровавленными кулаками по капоту.