Уолтер Уильямс - Имперская реликвия

— Да, — кивнул он, — это верно.

— Вот интересно, есть какие-нибудь новости относительно того, кто же на вас напал?

— Вроде бы это был дезертир из Имперской Армии. Похоже, никто не понимает, как он сюда попал и что ему было нужно. Подозреваю, что он сумасшедший.

— Несомненно. А о его напарнике сообщений нет?

— Напарнике, сэр?

— Видите ли, если тот ваш дезертир был одним из Ромперов, участвовавших в похищении мисс Йенсен, то у него был напарник.

Наварра снова оглянулся через плечо. Увидел Николь и улыбнулся. На душе у него сразу стало теплее. Она улыбнулась в ответ.

— Конечно, я тоже об этом думал, — сказал он. — Но служба безопасности тут работает превосходно.

— Что да, то да.

— Но я все равно очень рад тому, что я не задержусь здесь.

— Ваши покорные, джентльмены.

— Граф Квик. Слуга покорный.

— Миссы Николи. Сильно приятные мое видение вы.

— Благодарю вас, мой господин. Надеюсь, вы извините меня?

— Безусловные. — Граф развернулся к Роману и Майджстралю: — Следовало бы мы говорить дела?

Николь коснулась пальцами кринолина, нащупала криогенную пробирку, попробовала повертеть ею — раз, другой. Кивнула по пути Этьену, снова крутанула пробирку. Сердце ее билось чуть чаще, чем обычно, — она беспокоилась, вдруг кто-то заметит ее нервозность. От этого зависела не одна жизнь.

Николь бросила взгляд туда, где стоял лейтенант Наварра. Он очень выделялся из толпы: высокий, смуглый, одетый в траур. Николь казалось, что он бы с этой интригой справился лучше нее — ведь он в конце концов был человеком действия. Лейтенант разговаривал с мужчиной в костюме имперского покроя, лицо которого показалось Николь знакомым. Наварра оглянулся через плечо, увидел ее и улыбнулся. Сердце актрисы тут же забилось веселее.

Николь снова попробовала крутануть пробирку, и на этот раз движение получилось безошибочным — куда лучше, чем раньше.

Она улыбнулась Наварре и пошла дальше в окружении серебристых информационных сфер.

Генерал Джеральд, гордо подняв голову, возвышался над толпой. Его массивную грудь украшали медали. Он свысока глянул на Майджстраля и обнюхал его уши. Майджстраль ответил ему столь же сдержанным обнюхиванием, откинув уши назад. Генерал развернулся к Грегору.

— Мы готовы, юноша? — спросил он.

Грегор поклонился ему так низко, что его кружевные манжеты коснулись пола:

— К вашим услугам, генерал.

Генерал Джеральд нахмурился. Хотя Грегор и старался изо всех сил вести себя, как полагалось, что-то в его манерах определенно было такое… невеликосветское.

— Тогда давайте приступать к делу, — пробурчал генерал.

Графиня Анастасия стояла застыв, словно статуя, и смотрела на Романа не мигая глазами цвета аммиачного льда. Язык барона Синна довольно высунулся.

— Несомненно, это Императорские гены.

Мелодичный голос графа Квика наполнил небольшую комнату:

— Удовлетворения, значит?

— Да, мой господин.

Барон Синн передал пробирку Роману, который вытащил карманный лучевой пистолет.

— Прошу вас, отойдите в сторонку, господин мой, — попросил Роман и быстро стерилизовал анализатор, убив все, что осталось в приборе от Нниса CVI. Поклонившись барону, он проговорил: — Ваш слуга.

Синн протянул ему небольшую кожаную сумку с деньгами.

— Всегда к вашим услугам, — сказал он.

Роман снова поклонился:

— Мы еще увидимся, мой господин, как паломники в Коричный Храм.

Роман и граф Квик удалились. Графиня взяла барона Синна под руку.

— Все слишком усложнено, — проворчала она.

— У нас практически не было выбора. Любые другие наши действия угрожали бы целости и сохранности Имперской Реликвии.

— Все равно, — недоверчиво покачала головой графиня, — что-то мне не верится в эту волшебную подмену.

— А мне кажется, что все замечательно продумано.

— Простейшие планы, — старательно проговорила графиня на Высокопарном Хозалихском, — осуществить легче всего.

— Как верно сказано, — сказал барон напыщенно, наморщив нос при этом обмене банальностями. — Но для лучших блюд нужно много ингредиентов.

Он почувствовал, как напряглась рука графини. «Похоже, — решил он, — я таки научился управляться с этой женщиной».

— Пааво Куусинен, мадам. Ваш покорный слуга.

— Мистер Куусинен. Мы, кажется, уже встречались?

— Очень любезно с вашей стороны, что вы меня вспомнили, мадам.

— Пойдемте со мной. Поболтаем.

— С радостью, мисс Николь. — Актриса взяла левой рукой Куусинена под правую. Он прокашлялся. — Я вот хотел вас спросить, мадам… могу ли я пригласить вас на «Паломничество».

— Боюсь, на этот танец меня уже пригласили, мистер Куусинен. Может быть, «Хрустальный Лист»?

— Ловлю вас на слове, мадам. — Пауза. — Мадам, да позволено ли мне будет заметить, что вы немного нервничаете. Могу ли я чем-то вам помочь.

Николь напряглась:

— Почему вы спрашиваете?

— Ваша правая рука, мадам. Да простится мое любопытство, но вы все время что-то сжимаете под кринолином.

Рука Николь дернулась из-под кринолина так, словно ее укусили. Она стрельнула глазами на Куусинена, но тут же успокоилась:

— Это подарок, мистер Куусинен. Мне его только что подарили, и у меня не было времени даже посмотреть, что это такое. Мне самой любопытно, вот вы и заметили.

— Понимаю, мадам. Надеюсь, вы простите мое любопытство.

Николь снова испытывающе глянула на Куусинена. Лицо у того было такое, какие ей не нравились, — слишком серьезное.

— Конечно, сэр, — ответила Николь и задумалась.

— Мистер Майджстраль, — проговорил мужской хозалихский голос из информационной сферы.

— Сэр?

— Могу я поинтересоваться, со всей деликатностью, каковы ваши отношения с мисс Николь?

— Мы — старые друзья, сэр.

— Думаю, больше, чем друзья. Вы провели в ее обществе три ночи.

— Разве?

— Вы утверждаете, что это не так?

— Я утверждаю — «со всей деликатностью», как вы изволили выразиться, — что ваши вопросы простираются намного дальше, чем могут себе позволить мои ответы. — Майджстраль подмигнул лейтенанту Наварре. — А теперь, если позволите, я вынужден покинуть этот праздник деликатности. Я заметил еще одного старого друга в другом конце зала.

Капитан Тарталья в компании своих громил смотрел видеоверсию бала, не скрывая гнева. Какого черта эта информационная сфера задает такие бессмысленные вопросы. Почему не спросить прямо: «Где ты, будь ты трижды проклят, прячешь Императорское семя?» Находись Тарталья на балу, Майджстралю пришлось бы ответить на пару каверзных вопросов.