Василий Головачёв - Искатель. 1997. Выпуск №6

— Может быть, не стоит рисковать жизнью женщины? — проговорил Вася, тут же сообразив, что сказал глупость. Будучи Посвященной и обладая недюжинной силой психофизического воздействия, Ульяна в отряде была, наверное, полезней, чем он сам.

— Спасибо, рыцарь, — улыбнулась девушка.

Горшин, встав с дивана, молча похлопал его по плечу, прошел на кухню, позвал оттуда:

— Приглашаю подкрепиться, господа диверсанты, каша готова.

Через полчаса они выступили в поход.

Впереди шли Горшин и Самандар, за ними Парамонов и Ульяна, замыкал группу Василий, интуитивно ощущавший мощь идущей впереди четверки. Эта мощь успешно прошла испытание уже при пересечении площади Свободы: их не остановили ни милицейский, ни омоновский патрули, ни внешняя охрана дворца. Солдаты просто не видели идущих, будто их не существовало вовсе.

Точно так же отреагировала и внутренняя гвардейская сотня, не заметив поздних посетителей. Как Посвященным удалось нейтрализовать телекамеры, Василию узнать не довелось, но и дежурившие возле телемонитора охранники тревогу не подняли. Пятерка «диверсантов» спокойно поднялась по лестнице на третий этаж, усыпила полицейских в коридоре и охранников в серо-зеленой ночной форме в приемной президента и стремительно ворвалась в кабинет главы государства.

Вася остался в приемной прикрывать тылы группы, хотя очень хотел попасть в кабинет и поучаствовать в действии. Главные события должны были развернуться там.

Но и ему не пришлось отдыхать.

Не успел он освоиться в огромном пространстве приемной, как в нее вошел чеченец в черном комбинезоне — один из тюремщиков, стерегших Василия в президентском СИЗО. Он был явно озабочен или, скорее, испуган, и Вася понял, в чем дело: тюремщик спешил доложить начальству, что пленник сбежал и не найден. Не замечая лежащих на полу охранников, он прошагал до стола секретаря и только потом сообразил, что обстановка в приемной несколько отличается от стандартной. Круто остановился, ошалело глянул на тела у стены и рядом со столом, перевел взгляд налево и увидел за входной дверью Балуева.

— Ты кто?! — спросил он по-чеченски.

— Нихт ферштейн, — ответил Вася, приятно улыбаясь. — Помнишь меня, крыса тюремная?

Глаза тюремщика — плотно сбитого мужика средних лет — сузились. Узнать в «земляке» пленника он не мог, но соображал быстро.

— К-кто… ты?! Б-балуев?! Здесь?!

— А битому неймется, — еще шире улыбнулся Балуев, одним ухом прислушиваясь к звукам в коридоре, а вторым к шуму в кабинете.

Тюремщик цапнул с пояса пистолет и получил в лоб каменный окатыш, прихваченный Балуевым еще в балке за городом. Рухнул на пол, ударившись затылком о край стола.

— А ты не хватайся за пукалку, — философски посоветовал ему Василий.

И в этот момент толстая дубовая, с резным орнаментом дверь в кабинет президента слетела с петель, перелетела по воздуху приемную и с грохотом врезалась в зеркальную стену…

Глава 19

«СТИКС» В ДЕЙСТВИИ

Они встретились в лесу, на дороге между Захарьином и Кожуховом, в пятнадцати километрах от Московской кольцевой автодороги: командир батальона охраны «Щит» майор Шмель Юрий Степанович и командир спецотряда «Стикс» Управления «Т» ФСБ майор Ибрагимов Хасан Халидович. Шмель в сопровождении трех телохранителей, двое из которых были из «женской роты», приехал по вызову Ибрагимова на внедорожнике «Шевроле-Блейзер» красного цвета, сам же Хасан прибыл на спортивном «Бугатти ЕВ 11 °Cуперспорт» серебристого цвета, в котором, кроме него, никого не было.

Шмель не понял, зачем Ибрагимов назначил ему свидание не на базе в Балашихе, а в лесу, возле какого-то дачного кооператива, но приехал, привыкнув к манере общения личного телохранителя, а также исполнителя самых конфиденциальных приказов генерала Ельшина. Обнаружив стоящую на обочине красавицу «Бугатти», Шмель остановился сзади в двадцати шагах, подождал немного, пока его команда обозрит окрестности с помощью новейшей поисковой аппаратуры, затем выбросил сигарету и вышел из машины, оставив телохранителей скучать. Сел рядом с Ибрагимовым, проворчал:

— Всем хороша твоя ракета, только уж очень в ней тесно. Какого х… погнал меня сюда, х… знает куда? Повые…ся захотелось? Или предстоит секретный бандаж?[25]

— Не надоело материться? — флегматично спросил Ибрагимов.

— Речь без мата — что щи без томата, — ухмыльнулся майор. — Можно подумать, ты у нас институтка и не материшься никогда.

— И алкоголем от тебя воняет.

— Потому что я не пью только во сне. Кончай бодягу, колись, зачем я тебе понадобился.

— Юра, кто у тебя был на даче? — Хасан окинул профиль собеседника безразличным взглядом.

— Чего? — удивился майор. — Эт-то еще что за дела?

— По слухам, тебя навестили какие-то крутые парни… с целью выяснить кое-какие подробности нашего рейда по Чечне.

Шмель не очень естественно расхохотался, потом нахмурился.

— От кого ты узнал?

— Так были они или нет?

— Ну были, — пожал плечами Юрий Степанович.

— И что ты им рассказал?

— Да ничего! — резко бросил командир «Щита». — Какого х… ты меня допра… — Он не договорил.

Ибрагимов выстрелил.

На майоре был бронежилет под пятнистой формой, но пуля «волка» вошла в незащищенный бок Шмеля и пробила его почти насквозь. В изумлении Юрий Степанович дернулся, раскрыл глаза, выговорил три слова: «Ах ты, ссу…» — и умер. В тот же момент пули снайперской винтовки нашли головы телохранителей Шмеля, и все кончилось в считаные секунды. Лишь одна из амазонок-воительниц Шмеля успела схватиться за пистолет, и стрелку пришлось потратить на нее еще одну пулю. Стреляли из «винтореза», и выстрелов из леса слышно не было. Потом из зарослей слева от машины на дорогу вышел насвистывающий Тамерлан со снайперским комплексом в руке, помахал Ибрагимову, подошел к его машине.

— Ну как я их?

— Лихо, — ответил Ибрагимов, всаживая в грудь и в лицо киллхантера три пули. Его пистолет тоже был с глушителем, и звуки выстрелов из кабины напоминали падение еловых шишек на землю. Майор вылез из машины, забрал у убитого оружие, снова залез в кабину и тихо покатил в сторону дачного поселка за шеренгой сосен. У поворота на Кожухово его ждал в новой «десятке» приятель Тамерлана — Кир.

— А где снайпер? — спросил он, не очень беспокоясь.

— Пересаживайся ко мне, — приказал Ибрагимов. — Есть еще одно задание. Возьми свою пукалку. Машину оставь здесь, потом заберешь, к вечеру.