Василий Головачёв - Искатель. 1997. Выпуск №6

— Кто говорит? — сухо осведомился Валентин Анатольевич.

В трубке раздался полухрип-полусмех, от которого спину Дикого охватил ледяной озноб.

— Даже если бы я сказал тебе, кто я такой, ты бы все равно не поверил.

— Монарх Тьмы, может быть?

Смех стих. Голос в трубке изменился, стал зловещим, враждебным, страшным:

— Ах вот даже как? Кажется, я тебя недооценил, раз у тебя тоже есть информатор Круга… Что ж, ты сам подписал себе приговор. Жди гостей. А информатора твоего я вычислю в скором времени.

— Как бы он вас не вычислил раньше, — брезгливо заметил Валентин Анатольевич, не чувствуя в своем голосе уверенности, и положил мокрую от пота трубку на рычаг. Посидел, бездумно глядя на экран монитора, потом в голове сформировалась мысль: «Меня убьют!»

Но следом пришла тихая холодная ярость, и генерал сказал вслух с веселой злостью:

— Пень топорища не боится, гнусняк! Еще посмотрим, чья возьмет!

Иван Сергеевич Панов проживал с женой — дочь вышла замуж за Ивакина и жила отдельно — в трехкомнатной квартире в девятиэтажке недалеко от станции метро «Проспект Мира». Когда Ивакин в девять утра позвонил ему домой, трубку сняла жена генерала и сообщила, что муж в ванной. Тогда Борис Иванович сказал теще, что приедет через час, и вызвал служебную машину.

Преследователей он обнаружил при повороте с Театральной аллеи на Нижнюю Масловку: в полусотне метров сзади шла фиолетовая «Мазда», не отставая и не приближаясь.

— Володя, видишь? — кивнул назад Ивакин.

Телохранитель полковника лейтенант Свирский, поглядывающий в зеркало заднего вида, кивнул.

— Я замечаю эту машину второй раз. Вчера она стояла возле конторы. Сейчас выясним, чья она. — Лейтенант нажал кнопку рации на передней панели машины и продиктовал дежурному по управлению номер преследующей их «Мазды». Через несколько минут дежурный сообщил:

— Машина частная, зарегистрирована на имя Макса Райхмана, сотрудника института Курчатова, но вполне возможно, что это просто «крыша». Прислать помощь?

— Пока не надо. — Свирский достал пистолет, проверил обойму, вставил в подмышечный захват. — Кто бы это ни был, он не посмеет действовать активно днем. Попробуем оторваться, Борис Иванович?

Ивакин не ответил, и шофер служебной «Волги» увеличил скорость. «Мазда» отстала. К дому Панова они подъехали в одиночестве, поставили машину во дворе рядом с красавицей «Бугатти» серебристого цвета.

— Хватает же средств у народа на такие аппараты, — кивнул Свирский на серебристое авто, не забывая глядеть и по сторонам.

— Не у народа, — усмехнулся Ивакин, — у «новых русских». Где-то я видел такую машину, причем недавно. Или у страха глаза велики? Везде начинают мерещиться «хвосты», слежки…

Дверь открыл сам Панов, в халате, свежий после ванны как огурчик. Свирский остался на лестничной площадке, Ивакин вошел в квартиру бывшего директора ФСБ. Иван Сергеевич проводил гостя в свой кабинет-спальню с книжными полками, столом, диваном и креслом, принес кофейный набор.

— Что случилось, Борис?

— Да ничего особенного, Иван Сергеевич, — ответил Ивакин. — Влезли мы с шефом в болото и не знаем теперь, как вылезти. Но сомнений, что Генрих связан с «Куполом» напрямую, нет.

Панов нахмурился, отхлебнул из фарфоровой чашки ароматного «Моккона», пристально глянул на зятя.

— Я тоже фигурирую… в вашем досье?

— Нет, материалов на вас нет, — честно сказал Ивакин, — но рикошетом следствие зацепит… хотя черт его знает, с какой стороны.

Панов кивнул, сморщился, чихнул, с угрюмой улыбкой почесал нос.

— Пословица права: хороший нос за две недели кулак чувствует. Я знал, что вы меня зацепите, и готов отвечать. Зачем я тебе понадобился?

— Нужен совет, — помедлив, проговорил Ивакин. — «Купол» начинает рубить концы, уничтожать свидетелей, а в кабинеты главных действующих лиц нам просто нет доступа. Надо идти по верхам, а это означает объявление войны «Куполу»… и Генриху.

Панов кивнул.

— Этого следовало ожидать. Вы затронули осиное гнездо, и, естественно, «осы» вам этого не простят. — Иван Сергеевич допил кофе, мрачно пошутил: — А вы обратитесь в «Стопкрим». Эти ребята не боятся расследовать такие дела и не зависят от закона.

— Такая мысль уже приходила мне в голову, — признался Ивакин. — На всякий случай я даже подготовил специальный файл для передачи… — Он замолчал, услышав какой-то стук в прихожей, вопросительно посмотрел на хозяина. Тот прислушался тоже, окликнул:

— Маша, что там у тебя упало?

Никто не ответил. Иван Сергеевич нахмурился, покосился на полковника, доставшего из кармана штатный «макаров», запахнул халат и встал.

— Пойду посмотрю. Твой телохранитель надежный?

— Не жаловался, профессионал. А что?

Ответить Панов не успел.

Дверь в кабинет распахнулась от сильного толчка, в проеме появился телохранитель Ивакина, похожий на привидение, бледный, с вытаращенными глазами, с пистолетом в руке. Направил ствол на Панова.

— Володя! — вскочил Ивакин. — В чем дело?!

Свирский выстрелил.

Пуля попала Панову в плечо, развернула и бросила на шкаф с книгами. Второй раз лейтенант выстрелить не успел, Ивакин выстрелил в ответ навскидку, попал телохранителю в руку. Пистолет Свирского выпал. Но это было еще не все.

За спиной лейтенанта возникла фигура человека в камуфляже, выстрелила в спину Свирскому, а когда Ивакин метнулся на пол и оттуда дважды выстрелил по ногам стрелка, его и Панова накрыл залп суггестора «удав».

Все поплыло перед глазами Бориса Ивановича, зрение его расфокусировалось, тело ослабело, стало студенистым и рыхлым, в голове зашумело, как от удара. Однако последним усилием воли он зажал в кулаке пистолет и выстрелил.

Он уже не видел, как пуля попала в голову раненому предыдущими выстрелами в ногу гостю, как тот упал, забрызгивая ковер и паркет кровью, как в кабинете возникла еще одна фигура, расстреляла лежащих генерала и полковника, затем склонилась над человеком в пятнистом комбинезоне, убитым Ивакиным. Выругалась, забрала из его руки «глушак» и в темпе покинула квартиру.

Ибрагимов торопился: поднятая Ивакиным стрельба всполошила соседей, те вызвали милицию, и наблюдатель команды «Стикс» по рации предупредил своего командира о появлении машины ОМОНа. В квартире бывшего директора ФСБ остались лежать пять тел. Панов, его жена Мария Александровна, лейтенант Свирский, убийца в камуфляже были мертвы, полковник Ивакин был еще жив. Пули Ибрагимова, выпущенные с близкого расстояния, попали ему в грудь, но встретили бронежилет, а пуля в голову (контрольный выстрел) лишь пропахала борозду на черепе, не пробив его.