Джон Пристли - Затемнение в Грэтли

- Да, она была тверда и непреклонна, - подтвердил Периго. - Раз налетела на меня, как фурия. Дама с характером...

- Сам убедился, - проворчал я. - Ходит тут взад-вперед с каменным лицом. И молчит. Впрочем, если бы она затеяла разговор, я бы не знал, что сказать. Ну, рассказывайте поскорее, какие новости на свете?

- Звонил вашему начальнику Оствику, - ухмыльнулся Периго, - и сказал, что вам надоело ловить шпионов. Он, естественно, ответил, что они не могут отпустить такого ценного работника.

- А ведь он прав, - заметил инспектор. - Взять хотя бы это дело. И самое забавное... хотя забавного тут, честно говоря, мало... что будь вы обучены нашему полицейскому ремеслу, у вас бы ни черта не вышло: улики-то были плохонькие. Что, разве не так?

- Плохонькие? Да, в сущности, прямых улик вообще не было. То есть таких, как вам надо. Зато было множество улик психологических. И это привело нас к цели. Остальное - удача и решительность. А что же вы ответили Оствику, Периго?

- Повторил слово в слово то, что вы сказали мне. Тогда он обещал, что вам дадут длительный отпуск, чтобы вы могли отдохнуть...

- Отдохнуть! Кто это может отдыхать, когда такое творится! Да и куда уедешь?

- Вы могли бы поехать следом за миссис Джесмонд, - сказал Периго. - Я слышал, что она собирается в путь.

- Я этой женщиной не очарован, как вы, Периго. И даже видеть ее больше не желаю... хотя с удовольствием посмотрел бы, как она за стойкой разливает какао рабочим ночной смены. А Оствику передайте, что я не намерен отдыхать. Я хочу работать, но по своей специальности. А может он помешать моему назначению в инженерные войска?

- Может и непременно помешает, - сказал Периго. - Кстати, не староваты ли вы для фронта, Нейлэнд?

- Староват! - завопил я, уничтожив его взглядом. - О, господи! Если меня держат в постели, это еще не значит... Завтра же встану, вот увидите... Староват! Да как вы...

Тут вошла Маргарет, на сей раз без "докторской" мины. Это не для меня, а для гостей, подумал я; и все равно приятно было снова увидеть ее такой.

- Не надо так кричать, - сказала она мне, но не как врач, а просто по-человечески.

- Он сегодня очень сердитый, - доложил Периго, выставляя напоказ всю свою коллекцию фарфора. - И говорит, что вы ходите тут взад и вперед с каменным лицом.

- На данной стадии болезни это обычное явление, - сказал инспектор, неожиданно выступая в роли медицинского авторитета.

Маргарет, посмеиваясь, кивнула.

- Мы всегда к этому готовы.

- Перестаньте говорить обо мне как о слабоумном, - вспылил я. - Если я раздражен, это объясняется вовсе не физическим состоянием. Я прекрасно себя чувствую. И завтра встану.

- Нет, не встанете, - отрезала Маргарет.

- Встану, вот увидите. Разумеется, я очень благодарен за уход и заботу и надеюсь, что я не слишком вас замучил. Но повторяю: если я раздражен...

- Почему "если".

- Ну да, я раздражен. Но это из-за того, что... это из-за старого паука Оствика, из-за ловли шпионов, из-за этой проклятой дыры Грэтли, из-за того, что мы воюем как последние кретины и обманываем людей, которые на нас надеются. Это из-за того, что... из-за того, что мне нужно заняться делом!..

- Вам нужно хорошенько отдохнуть, - снова отрезала Маргарет.

Периго встал, поглядывая на нас слишком уж лукаво, и сказал:

- Кое-чем я могу вам в этом деле помочь, Нейлэнд. После разговора с Оствиком я уже нажал на некоторые пружины.

- Спасибо. Приходите завтра, хорошо? Вы мне расскажете все о Диане, Фифин и остальных.

Инспектор положил мне на плечо руку, которая весила больше, чем недельный мясной паек целой семьи.

- Дружище, - начал он вдруг ни с того ни с сего, - слушайтесь доктора! Конечно, у вас своя голова на плечах... вы тут такие узлы развязали, с которыми мне бы и до рождества не справиться... но здравого смысла у нее гораздо больше... Между прочим, если вам чего-нибудь хочется, так скажите, мы принесем.

Мне хотелось тысячи вещей, но принести их они вряд ли могли. Маргарет ушла вместе с ними; времени до ее возвращения было много, и я собрался спокойно поразмыслить о своих делах. Но вместо того, чтобы логически разобраться во всем, я стал грезить о прекрасной, далекой, неведомой стране, где дышится легко, где ярко светит солнце. Я усердно работал там, строил, создавал то, что облегчает жизнь тысячам простых людей делает ее полнее и счастливее. И со мной была Маргарет, тоже занятая своим делом все дни напролет, а вечерами мы отдыхали в тишине и прохладе и разговаривали. Очнувшись от грез, я увидел, что она сидит у моего изголовья и серьезно смотрит на меня.

- О чем вы думали?

- Люди здравомыслящие о таких вещах не думают, - сказал я. - Но, впрочем, могу вам рассказать. - И я рассказал - гораздо подробнее и красочнее, чем сейчас рассказывал вам.

Она смотрела на меня ласковыми блестящими глазами, лицо ее смягчилось и стало еще лучше.

- Все это мне понятно, - сказала она. - Но почему я оказалась там?

- А вы забудьте это, - отозвался я, глядя куда-то в угол.

- С какой стати? - спросила она и, помолчав, прибавила: - Должна предупредить, теперь я знаю о вас гораздо больше, чем в субботу. Мистер Периго и инспектор рассказывали мне о вас.

- Они обо мне много знают, - возразил я. - Да и знать-то нечего, в сущности говоря.

- Я узнала достаточно, чтобы понять, отчего вы такой... "кислый", как вы это называете. Я тоже кислятина.

- Вы такая же кислятина, как... как паточный пудинг.

Она расхохоталась.

- Вот так комплимент! Никто меня еще до сих пор не сравнивал с паточным пудингом.

- А я люблю паточный пудинг. Если у вас найдется патока, закажите его на завтра. А теперь я вам вот что скажу: я тоже знаю о вас больше, чем вы полагаете. Я о вас в последнее время много думал. Беда ваша в том, что...

- Ох, начало многообещающее!

- Беда ваша в том, что вы из уважения, восхищения и так далее вышли за человека... великого, если хотите... за человека много старше вас, человека, у которого большая часть жизни была прожита. Вы воображаете, что это была великая любовь, а на самом деле это, вероятно, вообще не было любовью. И теперь, когда все в прошлом, вы считаете, что и ваша жизнь тоже прожита и что женщину в себе... вы должны вытравить и заморозить...

- Так. А вы?

- Что я? Просто неудачник, и все. Лучше я не буду продолжать.

- Нет, продолжайте, - сказала она без улыбки, глядя на меня огромными сияющими глазами. Я отвел взгляд и стал смотреть на ее руку, легкую, но сильную и ловкую, с длинными пальцами. Я невольно дотронулся до нее, словно желая убедиться, что она вправду здесь.

- Ладно, но смотрите, не пожалейте, - сказал я медленно. - Я ждал вас десять лет... нет, пятнадцать... раньше я бы вас не оценил. Почти неделю я обманывал себя, делал вид, что ничего не понимаю. Но в душе я все понимал. Вот теперь я сказал вам об этом, ну и что толку? Какой смысл бушевать и бесноваться, пытаясь разморозить вас...